– Домой! – постаралась крикнуть Эмили, но не услышала своего голоса.

Лоуренс тут же взял её за руку и побежал, быстро виляя в переулках. Эмили пребывала в настоящей панике и даже не пыталась оглядываться, а просто бежала за Лоуренсом, плывя по течению. Сколько времени заняла их пробежка, Эмили не могла точно сказать, но ей казалось, что прошла вечность. Она только помнила, что они всё время виляли, затем шли вперёд, вперёд, потом предстоял долгий подъём по лестнице, до тех пор, пока звуки не стихли. Внезапно что-то словно щёлкнуло в голове, и ультразвук превратился просто в отдалённую кашу звуков.

– Госпожа, – голос Лоуренса сейчас был особенно тих. – Мы в Тэтадрэмме. Это ваша комната. На эту башню не совершалась атака, поэтому она в идеальном состоянии.

Когда звуки каким-то чудом приглушились, Эмили приоткрыла глаза и начала настороженно изучать обстановку. Так вот как теперь выглядит её новый дом. Светлая комната, залитая солнцем, по кругу окна, со вставками из разноцветного витражного стекла, заполняющие пространство радужными лучами. Светлые тона, изящная мебель из белого дерева, состоящая из письменного стола, кресла, кровати, трельяжа и шкафа, делали комнату лёгкой, притягательной. Здесь хотелось остаться и не уходить больше никуда.

– Стены этой комнаты специально зачаровали от проникновения звуков, – объяснял Лоуренс, указывая рукой по сторонам. – Поэтому здесь привыкание должно пройти легче. В письменном столе уже лежат некоторые ваши уцелевшие вещи, а в шкафу несколько платьев, сшитые нашими портными специально для вас. Вот дверь в вашу собственную уборную. Так же у вас есть балкон, только прошу, будьте осторожнее… Простите, я болтаю лишнего.

– Конечно, буду осторожнее, – улыбнулась девушка. – Не хочу, чтобы меня опять соскребали с дороги.

Лоуренс не удержался и засмеялся, а Эмили тут же присоединилась к нему. Теперь они хохотали вместе.

– Простите, я не хотел смеяться, – смущённо проговорил парень, окончательно успокоившись. – Но, конечно же, привыкание к звукам лучше начинать именно с балкона. Для начала открывайте балконную дверь на несколько минут, постепенно увеличивая время. Можете даже выходить для лучшего привыкания. Со временем вы ко всему привыкнете. Но если вам потребуется моя помощь, зовите, моя комната на ближайшую неделю этажом ниже.

– Я уверена, что справлюсь сама, можешь отдыхать, Лоуренс.

– Но всё же знайте, моя госпожа, я рядом. Завтра я отведу вас на встречу с Хранителем Энендилом, а пока отдыхайте, набирайтесь сил и привыкайте к новым чувствам.

– Спасибо, Лоуренс.

Парень поклонился и, наконец, вышел из комнаты, оставив девушку одну. Первым делом она заглянула в выдвижные ящички письменного стола и с облегчением увидела, что самые важные для неё вещи уцелели: кинжал, часы и письмо бабушки, хоть и изрядно потрёпанное. Она провела рукой по уцелевшим предметам, но брать ничего не стала, оставив всё на своих местах. Затем она с опаской заглянула в шкаф.

– Одни платья, – вздохнула Эмили, хмуро перебирая изящные, граничащие с пафосом, наряды, и вдруг её взгляд упал на рюкзак, аккуратно лежащий в углу шкафа. – Это же рюкзак Алантая! – с облегчением воскликнула она, подумав о том, как он будет рад получить его обратно.

Неторопливо закрыв дверцы шкафа, она с минуту стояла не шевелясь и закрыв глаза, подготавливая себя к следующему шагу. Теперь нужно решиться. Решиться совладать, наконец, с этими новыми обострёнными чувствами. Она открыла глаза и решительно направилась к балконной стеклянной двухстворчатой двери и остановилась перед ней, сжав кулаки.

– Я смогу, – твёрдо сказала она, и тут ей вспомнился момент, когда в доме Риэль Эмили никак не решалась погладить Живое Древо. Улыбнувшись своей старой трусости, она с лёгкостью открыла дверь нараспашку. Но тут же, чуть не оглохнув от переизбытка звуков, закрыла, пожалев о своей излишней решимости. Через минуту придя в себя, она открыла дверь снова, но только теперь очень медленно и осторожно, оставив щелочку в миллиметр.

– Сколько же звуков, – простонала девушка, но постепенно её уши начали привыкать, и она открывала балконную дверь всё шире и шире, пока полностью её не распахнула.

Выйдя на балкон с нарастающим биением сердца, Эмили окинула взором головокружительные футуристичные пейзажи Адрамаса, остановив взгляд на море, противоположные берега которого смогло уловить новое зрение Стража. Она подставила своё лицо жарким лучам яркого полуденного солнца и улыбнулась, поскольку теперь солнечные лучи не обжигали кожу. Теперь солнце было её другом, а не врагом. Слеза истинного счастья скатилась по щеке. Распирающие эмоции переполняли девушку. Через столько лет поисков, она всё же нашла себя, хоть и не там, где искала. Эмили закатала рукав и, с трудом сфокусировав зрение на чёрных узорах, принялась рассматривать загадочные руны, неповторимым орнаментом расписывающие каждый миллиметр её руки. Она проследила путь каждой линии, но не увидела логики. Лишь где-то девушка уловила узор, похожий на перо. Похоже, действительно только Чтец способен распутать клубок этих орнаментов.

Она тихо вздохнула и снова перевела взгляд на фантастический горизонт Адрамаса. Ей всё ещё не верилось, что теперь она на самом деле полностью свободна, и больше никогда не придётся отдраивать полы, разносить еду заключённым или протирать пыль с библиотечных книг, выполнять бесконечные и бестолковые приказы Фандура. Эмили ощущала себя очень странно, но всё же так прекрасно, как никогда, не говоря о том, что теперь в её распоряжении была целая вечность! Но лучше всего было осознание того, что она всё-таки предназначена для этого мира и её попадание сюда не было случайностью. Теперь всё в её руках. Девушка была уверена, что теперь всё действительно изменится к лучшему! Она обязательно отыщет Лайта, чего бы ей это не стоило, и тогда останется лишь найти центрилл. И когда она его раздобудет, как только получит полную силу, она сама разберётся и с Ключником, и с Советом, спасёт короля Дарема, Рамису, такую суетливую и всегда жизнерадостную, Алантая, хоть и немного сумасшедшего, но уже успевшего стать близким другом, и всех тех, кто был ей так дорог. Лишь бы не было слишком поздно…

– Держитесь, – тихо шептала Эмили с надеждой. – Вы только держитесь.

Прошло уже несколько дней с сообщения Совета о кончине короля Дарема, а столица Санд-Йэр, окрасившаяся в тёмные цвета траура, так и не оправилась от этой тяжелейшей утраты. Словно с уходом короля эти земли покинула даже самая крошечная надежда на справедливость и светлое будущее. Похороны Дарема по какой-то причине прошли под строжайшим секретом, и никому из простого люда не разрешено было на них присутствовать. Теперь Совет полноправно властвовал, хотя Фандура в последние дни совершенно не было видно. После кончины короля он безвылазно сидел у себя в кабинете и переписывал все законы. Поговаривали, что так он проведёт несколько месяцев. А пока остальные Старейшины упивались властью, простые жители превратились в настоящих рабов без каких либо прав. И лишь в одном месте ещё горел огонёк надежды: как ни удивительно, этим местом оказалась темница Санд-Ланарима. Оуэн скучающе лежал на тюремной жёсткой кушетке, заложив руки за голову и скептически поглядывал на Ника, который маленьким заострённым камушком начертил на каменной стене их камеры на удивление подробную карту цитадели столицы, в которой они, похоже, надолго застряли.

Теперь в темницу ссылали абсолютно всех, кто перечил Совету и был хоть с чем-то не согласен. И как следствие – ни одной свободной камеры. Более того, теперь в камерах находилось по нескольку человек, а не по одному, как было ранее. Но когда камеры переполнились, тюремное начальство полностью убрало пост охраны и на его место поставило еще несколько камер. Теперь темница охраняется лишь снаружи. Даже двери не оставляют открытыми, поскольку стража не выносит вони, исходящей из камер.