Сощурившись, Эмили прошла в дверной проём, насыщенный струящимся светом и остановилась. Моментально пространство наполнили самые разнообразные звуки, а в нос ударили на редкость приятные запахи, и даже не верилось, что они находятся в больнице. Где-то с минуту она привыкала к этому обволакивающему свету, который заряжал её энергией, дарил полное наслаждение и успокоение. Никогда ей ещё не было так хорошо. Наконец, свет перестал давить на глаза. Теперь зрение подчинилось Эмили, и она могла всё рассмотреть.

– Так, минута пятнадцать секунд… – тихо проговорил Лоуренс, что-то записывая у себя в блокноте.

Но девушка сейчас была поглощена красотой здания и не обращала внимания на юношу. То, что она видела перед собой, было абсолютно не похоже на больницу. Куполообразная прозрачная крыша открывала взору чистое голубое небо и была сделана из несчитанного множества кусочков прозрачного материала. Непонятным образом эти плиточки стыковались друг с другом, а новое сверхточное зрение улавливало преламывающиеся радужные лучи, образующиеся в их стыках. Этот прозрачный купол накрывал собой огромное пространство, выложенное плиткой и уставленное горшками с цветами, кустарниками и деревьями, между которыми проглядывались небольшие столики с креслами и диванами для пациентов. По центру находился округлый белоснежный больничный корпус, с множеством дверей, как раз из одной из них и вышла Эмили. Если бы не этот белый корпус, то это место совершенно точно можно было бы назвать садом. Восхитительным, наполненным душистыми цветочными ароматами садом. Кое-где прохаживались пациенты в белых сорочках, и тут Эмили со страхом взглянула на свою одежду. С силой вглядываясь в неё и смешно кривя лицо, чтобы перестроить зрение, через аж несколько минут всё-таки ей удалось себя рассмотреть – та же самая белая сорочка. И тут ей стало не по себе.

– Лоуренс… а я могу переодеться?

– Разумеется, пройдёмте в приёмный покой.

– Постой, Джо… в смысле Целительница, сказала, что я могу навестить своего соседа.

– О, да, конечно! Он будет счастлив вас видеть! Всё время спрашивал о вас.

«Он?», – нахмурившись, подумала девушка. А тем временем Лоуренс остановился у двери, соседствующей с палатой Эмили.

– Прошу, – Лоуренс пропустил её вперёд, и девушка оказалась в точно такой же, как и её, палате. – Я подожду снаружи, – доложил мальчик и закрыл дверь.

– Боже мой… – прошептала девушка, еле сфокусировав взгляд на пациенте, лежащем на больничной койке. Весь перебинтованный, в гипсе, с бесконечными швами и пластырями по кругу, разве что одни глаза выглядывали посреди этого буйства медицины. Эти счастливые несмотря ни на что глаза Эмили узнала сразу.

– Магистр Танталиил… – прошептала она, а затем бросилась к нему и осторожно обняла, боясь причинить боль. Девушка совершенно по-новому ощущала текстуру бинтов, словно это что-то неземное. Запах лекарств резал обоняние с невероятной силой, поэтому она задержала дыхание.

– Не бойся, я иду на поправку, обнимай крепче, – проговорил её бывший учитель по лингвистике и они оба засмеялись. – Как же ты изменилась… И в то же время осталась прежней.

– Я так рада вас видеть! – девушка и представить не могла, насколько она на самом деле соскучилась по нему, и обнимала его, словно самого родного человека в мире! – Но что с вами произошло?

– Начнём с того, что меня посадили в тюрьму в Маранриме…

– В тюрьму?!

– Да. Затем пытали, избивали, пытались утопить и вдобавок сбросили с обрыва.

– Невероятно… За что вас так?! Как вообще вас занесло в Маранрим? Насколько я знаю, вы держите школу в Лютоне. Решили заглянуть к самым опасным соседям в мире?

– Да, всё так. После того самого совета, когда тебя решено было оставить в Рэтхиме, определив в слуги цитадели Санд-Ланарима, я вернулся в Лютон. Как раз начался новый учебный год. Но детей было немного. И я решил, что пора просветлять территории необразованных государств. Как ты знаешь, Эмили, Маранрим закрытое королевство. Королевство без короля… И детей там никто не учит. Я рискнул договориться с временным наместником о том, чтобы забрать детей на время в школу, в Лютон. Так у ребятни появилась бы надежда на будущее. Но наместник подумал, что я хочу их просто украсть. Тогда я хотел убедить его обучать детей на территории Маранрима, но он превратился в зверя… Подумал, что я хочу вырастить сопротивление. Пытался объяснить, что я почитатель Мораны, бывшей королевы Маранрима, но это ещё больше разозлило его. Похоже нынешнее поколение совсем не чтит свои корни… После долгих пыток и заточения в тюрьме маранримцы решили меня, наконец, казнить, сбросив с обрыва, и после падения подумали, что я мёртв. Но слегка просчитались.

– Невероятно, – снова повторила Эмили. – Как вы смогли выжить после всего этого?

– Удача. Добрые люди, которые подобрали меня после падения с обрыва. И немного силы воли. Но всё хорошо закончилось. Как и у тебя. Я чудом попал в этот прекрасный лазарет к Джованне.

– Ну и дела, магистр Танталиил… А мы-то думали, что вы преспокойно учите детишек у себя в Лютоне, попутно занимаясь лингвистикой…

– Какой же я тебе магистр, – улыбнулся он. – Просто Танталиил. Теперь уже я должен называть тебя латэрой. Или Хранительницей. Как тебе больше нравится?

– Просто Эмили, – засмеялась она. – Танталиил… Долго вам ещё лечиться?

– Сегодня меня должны перевести в лазарет Лютона, там и буду восстанавливаться дальше.

– Но почему не здесь? Здесь же такая продвинутая медицина!

– Школа ждёт. За время моего отсутствия там образовался настоящий бардак! Нужно срочно наводить порядок. Но это всё неважно… Важно то, что ты сделала. Джованна рассказала мне о твоём невероятном подвиге. А уж о перерождении, наверное, наслышан весь Рэтхим!

– Ой, только не это…

– Ты не получала письма от меня?

– Письма? – растерялась Эмили. – Какие письма? Нет…

– Эх, я так и думал. Я отправил тебе много писем. Но видимо советники сочли это неважным и дали указ задерживать для тебя почту. Ты же была неперождённой.

– Вы серьёзно писали мне письма? – всё ещё не могла поверить девушка. – Что было в этих письмах?

– Ничего особенного. Просто я очень переживал за тебя, ведь ты единственная из моих учеников, о ком не было никаких известий. Конечно, потом я понял, что ответа ждать бессмысленно. И я всё лелеял надежду, что услышу о тебе хоть что-то. И был уверен, что ты сделаешь что-то поистине важное, судьбоносное, нечто такое, о чём услышит весь Рэтхим. И этот день настал. Я нисколько не был удивлён, когда узнал, что ты в одиночку прошла леса, на границе между жизнью и смертью, чтобы доставить одно лишь письмо. Я никогда не сомневался в тебе. Ни минуты.

– Магистр… Вернее, Танталиил, – дрожащим голосом проговорила тронутая до глубины души девушка. – Спасибо за то, что всегда верили в меня. Для меня это очень важно.

– Понимаешь… Среди всех моих учеников почему-то именно ты ближе мне по духу. Наверное потому что ты тоже лингвист, как и я. И, если честно, очень переживаю за тебя. Словно за своего ребёнка. Ведь тебе неоткуда ждать поддержки.

Девушка с минуту ошарашенно смотрела на учителя, а затем крепко обняла и расплакалась. Вдруг дверь отворилась, и послышался голос Лоуренса:

– Госпожа, латэру Танталиилу сейчас будут делать процедуры и готовить к отбытию в Лютон.

– Да, я поняла, – отозвалась Эмили, утирая слёзы.

– Если у тебя будет возможность, – нерешительно начал Танталиил, – можешь навестить меня… Я был бы рад.

– Конечно! Я буду только счастлива! Обязательно приеду к вам!

В помещение вошёл медицинский персонал, и девушка тут же была выдворена снова в коридор.

– До встречи! – еле успела она крикнуть.

– До встречи, Эмили! – уже за захлопнувшейся дверью послышался голос эльфа.

Теперь молодая Хранительница не чувствовала себя такой одинокой, находилась в прекраснейшем настроении, в полной готовности научиться жить заново!

– Ну что, Лоуренс, теперь веди меня переодеваться! – с энтузиазмом обратилась она к юноше.