– Какие планы на эту неделю? – спросил я.

– Через три дня сбор в школе, – сказал Димон.

– Я про твою Майку.

– А… я не знаю, – растерянно проговорил Март.

– Пригласи ее куда-нибудь.

Димон неожиданно заупрямился:

– Нет. И на сбор я не пойду. И писать ей не буду… пока. Я хочу еще больше измениться. Боюсь, что наше общение закрепит нашу дружбу. У меня еще месяц до школы. Тренер сказал, я хорошо мышечную массу набираю. И худею быстро. У меня этот… тонус. Понимаешь, я ни о чем другом думать не могу. Только о том, как мы встретимся.

– Да, это чудесно, бро. Хочу спросить: это у тебя чисто платонически, или гормоны… таки беспокоят?

Март покраснел и огрызнулся:

– А ты как думаешь?

– Думаю, в твоих словах есть резон, – я примирительно поднял вверх руки. – Секс-эпил должен быть, как буря: один взгляд – и полный краш!

Димка погрозил мне кулаком. Мы еще немного поприкалывались и отключились. Я походил по кухне. Внизу было тихо. Высунулся, проверил – окна закрыты. Точно дома нет. В такую жару без кондиционера задохнуться можно.

Часов в девять мне на вотсап позвонила… Юля Страхова. Я подумал и ответил. Невежливо, вообще-то, звонить без предварительной договоренности, мы как бы два года не виделись. Но такие мелочи, насколько я смог вспомнить, Юленьку никогда не останавливали.

– Привет, Макс! – сказала Страхова, широко улыбаясь. – Мы тут ждали-ждали, когда ты на связь выйдешь… ну и я решила… Как твои дела? Мы рады, что ты вернулся.

– Привет, Юля. Отлично выглядишь! – почти ласково сказал я. Зачем сразу портить отношения? И, кстати, я ни капли не соврал. Страхова внешне совершенно своей фамилии не соответствовала. Еще красивее стала. Могла бы в модели пойти, запросто. – Я был очень занят. У нас вроде сбор скоро. Хотел сразу со всеми в школе увидеться.

– Именно по этому поводу я и звоню, – Юля подарила мне еще одну белозубую улыбку. Страхову, как и раньше, сложно было сбить с курса. – Мы после сбора собираемся всем классом и идем в «Лагуну». Ну… порешаем разные организационные моменты. Ты же знаешь, что к нам шестнадцатую гимназию переводят?

– Знаю.

– Ну вот. Мы считаем, нужно сохранить костяк класса. Пусть их с нами не смешивают. Может, даже заявление директору напишем. Согласен?

Я подумал о Димке и Майке. Марту сейчас важнее всего, чтобы Ефимова попала в один с ним класс. С нами.

– Не-а, – весело сказал я. – Не согласен. Я за свежую кровь. Здоровая конкуренция и все такое.

Страхова недоуменно шевельнула левой, очень красивой, ну просто идеальной формы бровью. Я все-таки немного сбил Юленьку с ее прямого маршрута:

– Ну ладно, – сказала она, моргая. – Насчет конкуренции… ну не знаю, там такой отстой. Все равно приходи. Ты ведь теперь с нами.

– Приду, – проникновенно пообещал я.

Майя

Тетя Оля уехала куда-то по своим делам, затем позвонила вся в расстроенных чувствах:

– Машина в ремонте, а завтра намечается улов. Вот же… непруха!

– Оль, у меня сбор в школе только через три дня, – напомнила я. – Чем смогу, помогу.

– Там коробки.

– Возьмем такси.

– Да здесь недалеко, через два двора.

– Тогда сами донесем, – я была настроена оптимистично.

– Я знала, что ты выручишь, – по голосу было слышно, что Оля улыбается.

Я засмеялась. Конечно, ты знала! И рассчитала все заранее, понимая, что я не откажу.

– Я еду в Геленджик, на ярмарку, – отрапортовала Оля. – Пройдусь по старым адресам, переночую в отеле. Утром у меня встреча с хозяйкой помещения под магазин, потом на такси назад. Какая же жесть остаться без машины! Не скучай! Сходи погуляй.

Я села за учебники и вдруг, поддавшись неожиданному порыву, оделась и вышла из дома. Бродила по улицам, слушая звон трамваев, вдыхала влажный морской воздух, жадно смотрела на людей, особенно на влюбленные парочки. Когда вернулась домой, открыла сайт с пробными тестами и тут же его закрыла. Не хочу, устрою себе небольшие каникулы – и так фразовые глаголы во снах являются, все как на подбор об отдыхе и удовольствиях: выбраться куда-нибудь отдохнуть, заняться чем-то новым, влюбиться… По-английски, кстати, влюбиться – это дословно «упасть в любовь». Странное выражение, глупое. Зачем куда-то падать, если знаешь, что можно травмироваться?

Утром я отправилась на поиски нужного адреса. Оля уже стояла перед подъездом. Тетка деловито ввела меня в курс дела:

– Тут жил один дедушка, мы с ним договаривались, но он скоропостижно умер, сердце. К сожалению, родственники меня ждать не стали, а дали объявление о продаже его вещей. Возможно, ничего ценного, но дедок пару раз засветился на блошке со значками, юбилейными монетами и старыми радиоприемниками. В связи с авралом действуем автономно, быстро, на свое усмотрение. Главное – скорость, ибо конкуренты не дремлют. Странно, что еще никто не подтянулся.

– Как «на свое усмотрение»? – я растерялась. – Откуда мне знать, что ценно, а что нет?

– Слушай свою интуицию, – Оля жестом велела идти за собой. В подъезде пахло пылью, на подоконниках ворковали голуби. – Да ну, Май, расслабься. Даже если ты хоть с чем-нибудь угадаешь, это лучше, чем ничего. У меня всего две руки. Считай, что ты еще одна моя рука.

Я немного успокоилась и кивнула. Невестка дедушки, мрачная тетка с усталым взглядом, встретила нас с таким лицом, будто делала огромное одолжение. Однако чувствовалось, что переместившись в мир иной, покойный доставил родственникам огромную радость. Везде стояли стремянки и ведра, пахло краской.

– Девяти дней еще нет, а они уже ремонт затеяли, – шепнула мне Оля.

– Там смотрите, – буркнула родственница, открыв дверь в кладовку. – Муж часть на помойку вынес, не помещалось.

Оля встрепенулась, оценивающе окинув взглядом несколько коробок на полках:

– Когда вынес?

– Да полчаса назад. Мусор еще не вывозили, если что. Там хлам такой, никто не купит. Скупо жил наш дед, ничего не выбрасывал, зато внукам на мороженое было не выпросить. Вы посмотрите, повыбирайте из того, что мы тут собрали.

Однако тетя Оля быстро договорилась, что мы скоро вернемся и пороемся в кладовке, а сама потянула меня во двор:

– Надо, Майка, надо. Такое у нас дело: сначала оно пыльное, потом – красивое.

Я пожала плечами, приняла из рук Оли одноразовые перчатки и пошла за ней к мусорке. К счастью, сын покойного дедули до самих баков коробки не дотащил, поставил рядом. Оля быстро пересмотрела содержимое двух ящиков со старьем, а я одного. Все интересное мы складывали в большой Олин рюкзак.

В какой-то момент мне показалась, что детскую площадку пересекает знакомая фигура. Я выпрямилась, сдула прядь с лица и всмотрелась в глубину двора. Нет, наверное, показалось. Бурят везде только на байке передвигается. Чего ему через соседние дворы ходить?

Когда мы вернулись в квартиру дедули, его невестка приоткрыла дверь и бросила в щель:

– Продано уже. Мужик какой-то позвонил, сказал, возьмет, не глядя.

Дверь захлопнулась.

– Охренеть, – кисло сказала Оля. – Одна радость – тащить немного.

– И не потратились ничуть, – поддакнула я, хихикнув.

Тетя мрачно выдвинула вперед челюсть.

… – Я не знала, что поиск… винтажа – такое увлекательное, полное экстремальных эмоций дело, – ехидно сказала я, когда мы шли домой, разложив улов по сумкам. – Ты не пробовала устраивать засады и отстреливать конкурентов? Ну, как на диком западе. Зоркий Джо был зорким, но я его переиграл.

– Ой-ой, обхохотаться можно, – Оля все еще пребывала в разочаровании.

Однако дома, когда мы двумя кучками вывалили добычу на стол, застеленный старой клеенкой, и обработали все дезинфектором, тетя повеселела.

– Ё-мое, Май, тебе повезло больше. Вау! Вау!!!

Оля держала в руке настольную лампу из желтого металла, вернее, все, что от нее осталось – плафон и ножку с торчащими ржавыми проводами.