– Постой, разве им не нужны люди, обладающие паранормальными способностями?

– У них и так хватает всяких чародеев, – Вильгельм произнёс “чародеев” с особенным сарказмом. – С недавних пор контроль в пополнении рядов стал жёстче. Им ни к чему вербовать новых преемников.

– Значит, Эшли ни на что не годна?

– Разве что в качестве боевой единицы, чья ценность весьма незначительна. Она в глубокой депрессии, её душевное состояние нарушено, в таком виде она корелларам не нужна. У неё ни к чему нет стимула, сделка с ней ни к чему не приведёт и никто не будет ждать, пока она реабилитируется. Ей уже нашли замену. Зачем тебе знать о ней?

– Да я просто так спросил. Сегодня вечером я видел в парке всех трёх девушек.

– Как Кэтрин? Плевать на других, но с ней не должно ничего случиться.

– С ней всё в порядке, – ответил Рихард. – По крайней мере, с мужчинами она не якшается, в отличие от Эшли и Эмилии. И ещё, я, кажется, нашёл место силы, где будет происходить обряд. Это фонтан в старом парке. От него исходит мощная энергетика.

– Хорошо, – одобрительно кивнул Бреннер. – Кореллары пока справляются с задачей. Вариант воплощений из жизней Кэтрин сложился так, как нужно, не считая маленького недоразумения. Она слишком уж привязана к подругам, а человек, о котором говорилось в предсказании, должен обладать холодным сердцем, не знающем любви.

– У неё же были родители, которых она любила, – возразил Штайнер.

– Их устранили вовремя, она их почти не помнит. Нельзя любить того, к кому ты не привязан и кого плохо знаешь, даже родного по крови человека. Вот подруг Кэтрин устранить было нельзя, у них достаточно мощная защита от преждевременной смерти и поссорить их тоже, увы, не получалось, хотя предпосылки к тому были, – Вильгельм внимательно смотрел на Рихарда, а тот странно прикрыл глаза, будто наяву грезил о чём-то. – Ты не в себе. Кто тебе попался сегодня ночью, наркоман или алкоголик? Опять приобщался к ощущениям смертных?

– Да, это был алкоголик, – улыбнулся Рихард, открыв глаза.

– Никак не вытравлю твои дурацкие пристрастия, – укорил его Вильгельм.

– Алкоголик, бывший под кайфом… Вильгельм, остынь, я почти не чувствую постороннего привкуса, будто давно засохший фантик от конфеты облизал.

– Рихард, сколько тебе лет? – Бреннер смерил собеседника презрительным взглядом.

– Мне тридцать пять, ты же знаешь.

– Я говорю не о человеческом возрасте на момент твоего Становления. Тебе сейчас почти столько, сколько мне было тогда, когда мне разрешили обзавестись потомством в третий раз. В третий раз, Рихард!.. Ведь это особенное право и мне предоставили его, несмотря на то, что я был слишком молод, по меркам вампиров. Тебе же такого права ждать и ждать. В случае с тобой я совершил непоправимую ошибку. Я не был так серьёзен, как в первые два раза, выбирая нового преемника. Я часто прощаю твои выходки, потому что понимаю, двести лет – это вроде переходного возраста для нас и ты проходишь через эту стадию. Но моё терпение скоро лопнет. Я бы никогда не обратил тебя, если бы мне не было невыносимо одиноко тогда.

– Создавать последователей – весьма сомнительное удовольствие, для меня никакой ценности оно не имеет, тоже мне честь… Ты жалеешь, что обратил меня, Вильгельм, а? – Рихард, наконец, решился высказать то, что давно хотел. Поднявшись с кресла, он сложил руки на груди и в упор посмотрел на него. – Раз я надоел тебе, то отпусти меня. Я знаю правила и стану им следовать, буду охотиться, не оставляя улик, люди ничего не узнают о вампирах. Обещаю, я помогу тебе даже после того, как ты меня отпустишь, только чтобы ты забыл о моём существовании раз и навсегда.

– Ты всегда будешь под моим контролем, где бы ни находился. Невозможно оборвать узы, связывающие нас. Я твой Сир, а ты – моё Дитя.

– Твой авторитет недостаточно высок, чтобы взять себе в подчинение новую марионетку? Раз уж ты так склонен плодить преемников, так обрати себе кого-то ещё, – раздражённо буркнул Рихард, тут же пожалев о своём тоне.

– Мой авторитет достаточно высок, это ты плохо воспитан и не готов к тому, чтобы стать самостоятельным, – прошипел Вильгельм.

В ту же секунду Рихард ощутил, как внутри него разорвались кровеносные сосуды и с ужасающей скоростью стали наполнять кровью его лёгкие и не только их. Казалось, кровь сдавливает всё тело и органы изнутри. Несмотря на то, что он давно не дышал и его лёгкие потеряли способность расправляться и наполняться воздухом, а сердце не билось, то, что сделал Вильгельм, оказало на него огромное давление.

Рихард согнулся, держась одной рукой за спинку кресла, а второй схватился за грудь, бросив на Вильгельма взгляд, полный безотчётного страха. Его затошнило, в глазах потемнело и он едва не провалился в обморок, огромным усилием воли овладев собой.

– Так, не надо тут кровью блевать, я этот номер продлил ещё на сутки, – брезгливо произнёс Бреннер, прекратив атаку. Он подошёл к Штайнеру и поднял его голову за подбородок, пристально взглянув ему в глаза.

Рихарду захотелось исчезнуть, провалиться сквозь землю, но сильный испуг парализовал его, как вдруг всё кончилось, словно ничего и не было. Его отпустило.

– Умеешь так, Рихард? А ведь это иллюзия, которую я вдолбил в твою пустую башку, – посмеиваясь, заявил Бреннер. – Но я могу так сделать по-настоящему и в другой раз, обещаю, что ты на самом деле захлебнёшься кровью. Ты-то с тенями управляешься, тут ты виртуозен, не спорю, но тебе следует ещё многому научиться. И кто же будет учить тебя, кроме меня?

– Не лги, что держишь меня возле себя лишь потому, что должен ещё чему-то обучить, – упрямо заявил Рихард, преодолев страх перед хозяином. – Сомневаюсь, что тут замешана ответственность за моё воспитание.

– Ты прав. Ты надоел мне, но всё равно нужен, ведь скоро мне понадобится твоя помощь, а потом я отпущу тебя. Может быть, – ядовито ухмыльнулся Вильгельм, вонзив длинные острые ногти ему в лицо, и резко провёл вниз, оставляя глубокие царапины на скулах. – Но, скорее всего, нет. Я ненавижу уступать кому бы то ни было.

Рихард поморщился:

– Прекрати, Вильгельм, я ведь давно не чувствую боли и не порадую тебя своими страданиями. Зря только выделываешься.

Вильгельм пинком в живот отшвырнул его от себя в угол комнаты, подошёл к кожаному креслу и сел в него, скучающе поглядывая на Рихарда, чьи царапины затягивались прямо на глазах.

– Да, самолечение у тебя тоже неплохо получается, – заметил он. – Пошёл вон, я не хочу тебя видеть.

Рихард исчез, растворившись в ночных тенях.

Вильгельм взял в руки лежащий на подлокотнике кресла путеводитель по Европе и задумчиво пролистал его. Ему предстояло длительное путешествие и он волновался за исход поездки, а также за Рихарда, в очередной раз укорив себя за поспешность при выборе партнёра. Но только он способен помочь ему в осуществлении плана, о котором знали они двое. Благодаря его таланту управлять тенями, и который, между прочим, Рихард унаследовал не от Вильгельма, а приобрёл сам, вдвоём у них был неплохой шанс достичь успеха.

Вильгельм знал, что на Совете старейшин его не одобрят и решил действовать в тайне. Когда у него всё получится, тогда эти консервативные снобы – члены Совета первыми рассыпятся перед ним в благодарностях.

Прошло два дня.

Стоя на причале, Рихард наблюдал за лениво перекатывающимися морскими волнами, ожидая, когда появится Айлин, но был он весьма рассеян. Его мысли то и дело возвращались к стычке с Сиром.

“Я добьюсь своего, что бы ни говорил этот ублюдок. Что он только не проделывал со мной за эти двести лет!.. – в гневе думал он, невольно касаясь пальцами скул. От царапин Вильгельма ещё в ту ночь не осталось и следа, а Рихард до сих пор не мог успокоиться. Чувство глубокого унижения и страха забыть было непросто, но он всё же сосредоточился и вернулся мысленно к настоящему. – Да где же носит Айлин?”

Рихард очень рисковал, призвав её сюда. Вильгельм настаивал, чтобы никто из его потомков не общался между собой. Они встречались в исключительных случаях и в его присутствии. Рихард никогда не видел его первого преемника, по слухам, лет пятьдесят проживающего в Австралии, с Айлин же был знаком не понаслышке.