И он занес сгусток огня над головой.

У Кадера перехватило дыхание. Глаза его не обманывают. Не может быть!

Любого арикъялна, как только он начинал осваивать магию, учили тому, что она не должна серьезно калечить окружающих. Поэтому и огненные шары просто разлетались на искры при контакте с целью, лишь обдавая мишень жаром и создавая крошечную ударную волну, но не нанося тяжелых ожогов и не воспламеняя волосы и одежду. По той же причине было запрещено швыряться острыми сосульками, хотя многим северным арикъялнам – троллям или ниссе[1], например, это давалось гораздо проще, чем огненное колдовство. Даже несколько веков назад, когда поединок еще мог иметь смертельный исход, многие предпочитали избегать опасной магии.

Дикий огонь случайно мог выйти у неопытного юнца, не умевшего контролировать заклинания. Именно поэтому при обучении совсем еще зеленого молодняка премудростям поединков и обороны северяне ждали зимы, жившие на западе искали голые скалы или водоем, а пустынные арикъялны предпочитали холодные ночи. Чтобы какой-нибудь не умеющий обращаться с огнем малец случайно ничего не спалил. Пять-шесть занятий – и каждый уже с легкостью избегал проблем, а его огненные заклинания становились безопасны для общества. При этом молодежь узнавала и как создать огонь, называемый диким, – для того, чтобы самостоятельно оценить его разрушительную силу, а также понять различия с относительно безобидной версией.

Но мало кому из арикъялнов приходило в голову использовать его в дальнейшем. Красные искры, напоминавшие те, что разлетаются от бенгальского огня, не оставляли сомнений: этот шар смертельно опасен. Нет, сотворившего заклинание он не тронет, но при контакте с целью рассыплется на языки пламени, которые распространяются очень быстро. Швырнешь такой сгусток и сам погибнешь: все вспыхнет, а сил на тушение пожара не останется. А ведь тут есть чему гореть: та же тумбочка, деревянный настил, старые обои, доски в углу…

В глазах Дирка отражался животный ужас вперемешку с огненными отблесками. Кадер уже видел такой взгляд однажды: остекленевший, с безмолвно-отчаянной мольбой. Тот неудачливый дуэлянт тоже не мог увернуться, не мог выбраться и убежать и лишь с содроганием ждал своей участи. Тогда Кадер не позволил этому случиться.

Не позволит и сейчас.

Дирк был совсем неподалеку, в отличие от его противника, находившегося в дальнем углу комнаты. Джинн сорвался с места, когда нападающий уже разжал руку. Их взгляды встретились на мгновение, и в глазах бандита мелькнуло удивление: «И что же ты собираешься делать?» Сгусток ведь нельзя было заморозить или облить водой в полете – огонь кое-как тушился только после того, как заклинание встречало цель.

Со стороны это напоминало спорт с мячом – Кадер легко мог сойти за футбольного вратаря или форварда в баскетболе – только с возможным летальным исходом. Лепрекон зажмурился и инстинктивно закрыл голову руками, словно надеясь спрятаться.

Все произошло почти мгновенно. Джинн не успевал добежать прямо до тумбочки: он был буквально в двух шагах, когда горящий шар почти достиг цели. Но его ловкость стала спасением: вытянув правую руку, он зацепил огненный сгусток кончиками пальцев, оставив маленький воздушный карман между кожей и пылающей поверхностью – чтобы не было взрыва.

Безопасные заклинания мало кто ловил и уничтожал – не было смысла, ведь разрушений они почти не несли. Но в случае Кадера подобная стратегия виделась единственным выходом.

Если он направит огонь обратно – все равно случится пожар, в котором могут погибнуть и нападающие, и он с лепреконом. Оставалось одно: нейтрализовать.

«Схлопнуть» атакующее заклинание мог далеко не каждый арикъялн – некоторым просто не хватало на это сил. Исправлять-то всегда труднее, чем разрушать, да и противодействие на такое страшное действие должно было быть равноценным. Но Кадер, будучи джинном, располагал немного бо̀льшими возможностями, чем остальные. Да, сил он потратит прилично: будто бы уже несколько раз сложную магию использовал, но что такое силы, когда речь идет о жизни?

И джинн, подтянув сгусток поближе к себе, схватил его обеими руками, не забывая о воздушном кармане, и резко сжал.

Пальцы онемели от мощного колдовства, от огненного жара и напряжения на лбу выступили капли пота. Несколько секунд, задержав дыхание, Кадер боролся с пылающим шаром, который так и норовил разжаться обратно. Ему казалось, что он слышит только потрескивание пламени и стук своего сердца. Оба бандита словно вросли в землю от изумления, а Дирка, уже наполовину выбравшегося из-под завала, заколотила крупная дрожь.

Наконец, шар схлопнулся – почти беззвучно, но создав приличную ударную волну. В Кадера словно врезался велосипедист – его отбросило в сторону, и он упал навзничь, проехав по полу еще сантиметров двадцать. От места, где было погашено заклинание, разлетелись клубы дыма: самые густые повалили в сторону того, кто швырнул огонь. Дирк и оба нападавших закашлялись.

Кадер, заново осознав себя в пространстве, не стал лежать и прохлаждаться. Кое-как поднялся, настолько быстро, насколько позволяла боль в ушибленных конечностях и голове, и ринулся обратно к Дирку, на тот момент уже освободившемуся. Протянул ему руку, помогая встать – ладонь с черными пятнами копоти встретилась с исцарапанной, в маленьких каплях крови – и резко бросил:

– Бежим отсюда.

– Но… – жалобно начал было лепрекон, посмотрев на дорогу к выходу, которую преграждал уже поднявшийся на ноги громила, напавший на Кадера.

Джинн не ответил: был слишком сосредоточен на колдовстве. Он боялся ошибиться, недотянуть, подвести себя, Эсси с Уиллом и даже Дирка, который, хоть и лгал долгое время, сейчас нуждался в помощи даже больше остальных. Нельзя позволить себе сдаться. Терпеть, пока они не будут в безопасности. До последнего терпеть!

Мягкий свет в ладони Кадера превратился в кольцо, постепенно ставшее больше среднего человеческого роста. Портал!

Он с радостью бы сейчас очутился у Эсси, но на такое далекое расстояние его бы точно не хватило. Джинн лихорадочно перебирал в памяти места, встреченные им сегодня: улицы, магазины – все не то! Побезлюднее бы что-то…

Перед глазами вспыхнул мост через канал, мимо которого он проходил буквально час назад, и тропинка под ним. Времени на размышления больше не было: протиравший слезящиеся от дыма глаза бандит сквозь застилавшую взгляд пелену увидел их и, пошатываясь, направился наперехват. Второй, превозмогая боль в ноге, тоже двинулся в их сторону. Кадер, в очередной раз удивившись тому, что он еще стоит на ногах, схватил трясущегося Дирка за ворот куртки и шагнул в портал. Лепрекон, сообразивший, что происходит, собрал волю в кулак и последовал за ним. Кольцо тут же схлопнулось, оставив после себя несколько искр, а маленький источник света, сотворенный джинном, погас мгновение спустя, оставив двух мерзавцев в кромешной тьме.

Уилл сердито сопел, сидя на краю кровати и пытаясь впихнуть в себя шоколадный батончик. Он потерпел поражение примерно на середине, отложив недоеденную сладость в сторону: от волнения кусок в горло не лез.