– И что в итоге?

– Я разозлился и прошелся по нему в ответ. Выяснил у знакомого, что он за коллегой ухаживает. Любит ее безумно, подарки, прогулки, счастливое будущее до гроба и все в этом духе. Ну, я ему и сказал, что, если он будет давить на меня, я тоже покопаюсь в его прошлом и расскажу о нем много интересного: ребятам в Комитете, и ей в том числе. А если прошлое совершенно заурядное – слухи тоже прекрасно портят отношения. Пара нехороших историй, и пожалуйста: уже и с друзьями в баре не выпьешь кружку, и в парк не сводишь свою подружку. Он поначалу напустился на меня, но после того, как я дал понять, что не шучу, струхнул, развернулся и ушел, сказав, что оставляет это на моей совести.

– Ну, я даже не знаю, – пожал плечами Кадер. – Как-то мерзко вышло с обеих сторон.

Дирк хмыкнул:

– А ты что хотел? Кстати, напоследок он еще пригрозил, что запомнил меня, и, если мне понадобится помощь в Комитете, а тем более – конкретно от него, то я могу на нее не рассчитывать. Я ему посоветовал проваливать и дальше в бумажках ковыряться.

– Тактичности и понимания вам обоим явно не хватило, – подвела итог Эсси.

– Может, и так, – тряхнул головой Дирк. – Я тоже запомнил его и ту встречу. Первые пару месяцев после нее так вообще ждал, что меня придут разносить за нарушение закона. Но он, видимо, всерьез испугался и так ничего и не рассказал. Мне приходилось после этого соприкасаться с Комитетом по разным бытовым поводам, но не с ним, да и на короткие сроки. А потом… Потом началось самое интересное. Прошло восемь лет, за это время он вырос до начальника, и тут я влипаю в передрягу именно в том регионе, за который отвечает его отдел. Умереть не встать!

Он нервно взъерошил волосы.

– Я побоялся заявлять в Комитет не только потому, что мне угрожали. Я посчитал, что Шалимар решит со мной поквитаться или проигнорирует. В том, что он не забыл про тот случай, я не сомневался, и оказался прав.

– Ну хорошо, допустим, тогда ты избегал Комитета. А сейчас-то что, ты же с ними полдня бок о бок провел?

– Ничего, – огрызнулся Дирк. – Шалимар сказал, будь я законопослушным арикъялном, он бы мне поверил по поводу шантажа. Хватило бы и того, что Кадер ко мне нормально относится и на обвинении не настаивает. А так он недвусмысленно намекнул: если они не найдут гарпий, следующим буду я, потому как доказательства того, что я участвовал в организации покушения, присутствуют, а касаемо остального – у них есть только мои слова. Не имеется никаких свидетельств того, что меня били, а то, что я носил шарф в доме, ни о чем не говорит – это же зима, мало ли кто шарф в помещении носит! Короче, дело труба, и если эти два гада таки сбежали, я, кажется, присяду. Ну, и штраф этот несчастный заплачу до кучи, чего мелочиться.

– Погоди, – остановила его Эсси, – а Уилл тут не поможет? Люди-свидетели тоже считаются, а он как раз видел тебя с гарпиями.

– Так в том и дело! Он видел меня с ними, но не то, как они меня бьют. Это лишнее доказательство того, что я был в сговоре, вот и все. Сейчас стоит помалкивать, иначе будет хуже. Большой Шэ прижучит меня, только повод дай. Единственный разумный вариант – попытаться самому поискать этих гарпий или, опять же, нашего загадочного автора писем, который является их нанимателем. Этим я и намерен заняться, потому что торчать в изоляторе, будучи невиновным, у меня желания нет. Если вы, кстати, еще не забросили эту идею, буду рад снова поработать с вами.

– Ну, мне-то все равно, у меня это, считай, контракт, который надо любой ценой выполнить, – усмехнулся Кадер. – Только, сделай милость, больше не устраивай никаких покушений и не посылай меня по сомнительным адресам. Конечно, говорят, что близкий враг лучше далекого друга, но, как по мне, самое лучшее – это близкий друг. Пообещай не крысятничать исподтишка. Идет?

И джинн протянул ему руку.

Дирк съежился от неожиданности и поначалу слегка отстранился.

– Ладно, ладно, – помрачнел он. – Не буду я ничего устраивать, во всяком случае, против вас. У меня еще сохранились остатки разума и, возможно, остатки совести, хотя за это я не ручаюсь. Я в такую дикую историю уже лет сорок не попадал, если не считать той, на которой мой четвертый человеческий облик закончился, будь он неладен. Поэтому в моих же интересах выплыть из этого болота.

Он оценивающе оглядел ладонь Кадера, кивнул и, наконец, пожал ее.

Эсси смотрела на происходящее с недоверием, и это не ускользнуло от взгляда лепрекона.

– Да ладно тебе! Работать в команде гораздо лучше – это дает возможность свалить ответственность на другого! – Дирк подмигнул ундине. – А еще я могу на досуге рассказать тебе, куда лучше деньги вложить или чем фьючерсы от форвардов отличаются.

– Выселю, – процедила Эсси в ответ.

– Не надо, – засуетился лепрекон. – Лучше подвинь поближе вон ту табуретку, а то они настолько мелкие, что для того, чтобы сидеть нормально, мне надо сидеть одновременно на двух.

– Точно выселю, – грустно вздохнула Эсси.

Уилл был рад наконец-то увидеть семью. Он часто звонил им, многое рассказывал: и про учебу, и про места, в которых побывал, и даже про Кадера и Эсси (заклинание неразглашения запрещало упоминать только про арикъялнов и магию, а вот представить их как своих старших друзей, с которыми его якобы познакомил однокурсник, ему удалось) – но этого все равно оказалось мало. В первый день они говорили столько, что у Уилла заболела челюсть, а вдобавок к этому еще и плечи – сестренка повисла на нем, как летучая мышь на ветке, и не отпускала до самого ужина.

Отпраздновали Рождество – тепло, по-семейному, с традиционными пирогами и отцовским любимым красным элем. Привезенные Уиллом подарки привели в восторг всех без исключения, но больше других радовался отец, которому достался компас ручной работы с изображенным на крышке кораблем. Оказалось, что мастерская находится совсем рядом, в Гринвиче, а в Вену они приезжают поторговать перед праздниками.

Этот факт не остался без внимания, и загоревшийся энтузиазмом отец предложил всем съездить на гринвичский рынок. Его приключенческий пыл остудила мама, выяснившая, что часть магазинов закрыта на рождественские каникулы, но он не особо расстроился и предложил вместо этого поехать в Лондон.

Тут уже возразить было нечего, и Уилл с семьей успел побывать и в столице, которая после праздников гудела, словно высоковольтные провода. Он сумел найти пару интересных вещей в подарок для австрийских приятелей, проспорить сестре большой пакет цветных леденцов (если по-честному – Уилл поддавался) и даже заглянуть в самый старый в мире чайный магазин[13] – не зря же Кадер ему о нем рассказывал.

Джинну и остальным он писал каждый день, благо все три арикъялна с технологиями ладили прекрасно и, как выяснилось впоследствии, даже могли научить его парочке фишек. От них он узнал про беседу с Шалимаром, про то, что нападавших так и не нашли и что даже разговоры с остальными жителями городка почти ничего не дали. Это удручало, но не сильно – главное, что с его приятелями все было в порядке. Дирк и Кадер оправились: ладони у джинна зажили, а синяк на спине лепрекона перестал напоминать огромную лиловую кляксу.

После того как молодой человек увидел, насколько арикъялнов истощает магия, ему стало ужасно стыдно за то, что он в начале знакомства упрашивал Кадера зачаровать ему какую-нибудь безделушку, «чтоб эффектно было». Он очень надеялся, что сейчас, когда джинн только восстановил силы, ему не придет в голову опять колдовать ради дурацкой просьбы, захотев исполнить ее на Новый год.