— Так какого черта не ушла сразу? — парень сорвался на рык, толстый ствол задрожал под потемневшим кулаком. — Зачем разыгрывала один и тот же спектакль день за днем? Веселилась, наблюдая, как я мучаюсь? Наслаждалась, отмахиваясь всякий раз, когда я пытался тебе все рассказать?
Время застывает и она уже не понимает, что происходит, потому что перед глазами встает пелена, а дыхание обрывается. Слова кончились, аргументы стерлись. У нее не осталось ничего.
— Я не знаю. Это казалось единственным способом остаться с тобой. Ослепнуть и оглохнуть. Не замечать очевидного и надеяться, что до финиша еще далеко, — она почти не шевелит губами, но знает, что он слышит. — И ты того стоил… — Она поклялась не плакать, но разодранные губы обжигают горячие потоки. — Прости меня. Ради всего святого, прости. Я правда не знаю… Я совсем… запуталась.
Мёрфи устало опустился на толстые влажные корни и откинулся на ствол. Взгляд рассеянно бродил от невзрачного домишки к голым уродливым кустам, давно плачущим по садовым ножницам.
— Иди сюда, — наконец, прохрипел он, протягивая ладонь, и она с облегчением рухнула в его объятья, не обращая внимания на промерзшую землю. Она не чувствовала этих рук всего две недели, но они показались ей вечностью. И теперь, ощущая биение сильного сердца, ненавидела себя за трусость и малодушие, потому что ему хватило силы и храбрости понять. Потому что он всегда хотел открыться, а она раз за разом захлопывала дверь. Но теперь настала ее очередь.
— Что нужно Аиде? — с ужасом осознавая, что теперь все действительно реально, прошептала она в горячую пульсирующую вену на шее Мёрфи.
— Глупости, — прикрыв глаза, бросил он, прижимая девушку ближе. — Она с чего-то решила, что ты можешь нам угрожать. Убийцей богов тебя даже назвала. — На губах вновь заиграла привычная усмешка. — Не бери в голову, говорю же, чушь. Разберемся.
— Она права, — сглотнув, выпалила Сара, отрезая все пути назад. Почувствовав, как напряглась каждая мышца под тонкой кожаной курткой, вдохнула поглубже. — Я узнала о твоём мире. И ты заслуживаешь знать о моём. Добро пожаловать в Сентфор, Мёрфи.
Комментарий к Противостояние Марса
📆 И вот уже пришла весна. Кости срослись и мы вошли в прекрасный март. Но март — месяц молодой, еще холодный и невероятно опасный.
❤️ Оставляя отзыв и нажимая “жду продолжения”, вы не только радуете автора, но и приближаете выход новой главы.
📹 За визуалом — в Telegram https://t.me/soul_elis
========== Любовь — это голос Бога ==========
«Труднее отвечать на тот вопрос, который очевиден»Джордж Бернард Шоу
Мёрфи внимательно разглядывал напряженные плечи, подрагивающие губы и огромные застывшие глаза, не зная, что делать. Ему хотелось сжать руку на бледной шее до хруста, но еще больше — очертить тонкую пульсирующую венку. Сара в его голове, как назло, подражая реальной, тихо сидела с опущенной головой, нервно крутя в пальцах черную блестящую зажигалку, словно ожидала приговора. И он не выдержал: прижал эту невозможную девчонку к холодному дереву и поцеловал. Он не касался ее всего две недели, но они показались ему худшей вечностью из тех, что можно представить. Кусая нежные губы, забывал, как дышать и думать. Сжимал тонкую талию и бёдра все сильнее, то ли от того, что скучал каждую чертову секунду, то ли от того, что мечтал разорвать на части.
— Я могу все объяснить, — пошептала первокурсница, когда парень перешел на шею и ключицы. — Я правда все могу объяснить.
— Замолчи, — Мёрфи на миг отстранился и с нажимом провел пальцем по бледным губам. — Ради всего святого, замолчи. — Она послушно закрыла рот и даже зажмурилась. И он вновь прижался к ней, отдавая все тепло, что было, замерзшему телу.
Последние дни упорно пытался забыть, каково это — прикасаться к Саре, но теперь, привычным движением подхватывая на руки, понял, что потерпел крах. Длинные стройные ноги как по команде обвились несокрушимым замком, и он исчез окончательно. Растворился в густом тумане и ее запахе.
Не отрываясь, занёс в маленький домишко на краю улицы и бросил девушку на затянутый в простыню диван. В слабом утреннем свете закружились клубы пыли, но ему было плевать. Все пространство закрыли ее голубые глаза, подернутые знакомой томительной поволокой. Не тратя время, Мёрфи сдернул со своей Сары ненавистные узкие джинсы и расстегнул пряжку.
По мрачной комнате разнесся глубокий протяжный стон: медленно бродил по холодному полу и блуждал от стены к стене, пока, наконец, не растворился под потолком.
— Прости меня, — выдохнула О’Нил в пасть собачьему черепу, впиваясь ногтями в напряженную спину. — Прости меня…
— Не могу, — срываясь на глухой рык, прохрипел он в платиновые локоны.
И, словно наказывая их обоих за каждое не высказанное слово, за каждый день, проведённый порознь, за каждый шаг в сторону, резко вбивался, надеясь достучаться до сердца.
Сара не была божеством, но обладала удивительной силой — раз за разом сводила с ума, насылала морок и лишала воздуха. И сейчас из полупустой комнаты на краю мира вновь откачали весь кислород, потому что в его глазах стремительно темнело: с каждым рваным ударом, с каждым неровным вздохом, с каждым сдавленным стоном.
— Не могу, — с губ сорвался еле слышный шепот, и он рухнул на нее, оглушенный собственным пульсом. — Я тебя и не винил.
Первое, что услышал Мёрфи — ее всегда быстрое сердце, пропустившее пару ударов. В волосах запутался слабый выдох. А после кожа загорелась под едва уловимыми прикосновениями тонких длинных пальцев: по шее и вниз, как если бы его позвонки были клавишами, а она музыкантом-виртуозом. Каждое отзывалось под ребрами, билось в венах, проходило волной где-то в глубине, пока, наконец, не достигало самого темного угла, из которого скалился ненавистный монстр. Но сейчас, ощущая ее сердце под своей кожей, парень чувствовал, как чудовище блаженно прикрыло свои горящие глаза и смиренно свернулось в клубок. На миг показалось, что где-то в объятьях когтистых лап промелькнул знакомый рыжий хвост. И весь чертов пустой мир наполнился звуками и вернулся на свою ось — ту, по которой плавно кружил вокруг нее одной.
Отстранившись, осознал, что они уже давно лежат на полу, и прислонившись к дивану, аккуратно подтянул к себе легкую фигуру.
— Ладно, теперь выкладывай, — Мёрфи погладил пушистые светлые волосы, разметавшиеся по животу и ногам, и осторожно, стараясь не потревожить блаженно прикрывшую глаза Сару, дотянулся до куртки.
Выудив из кармана зажигалку, с наслаждением затянулся и дал девушке. Глубоко вдохнув густой вишневый дым, О’Нил приоткрыла глаза и недовольно покосилась на него снизу вверх.
— Я жду, — они лежали на стыдливо прикрытом старой простыней паркете в центре мрачной гостиной, абсолютно обнаженные и невероятно уставшие. Он не спал уже третьи сутки, и ночная поездка на край света измотала окончательно, а она, кажется, вообще забыла о нормальном сне. — Пора, принцесса.
— Понимаю. Что ты хочешь знать? — девушка забрала из его пальцев сигарету, рассыпая вокруг пепел, перевернусь на бок и глубоко вдохнула.
Мёрфи раскурил новую и закрутил белый локон на палец. В памяти всплывали все неудавшиеся разговоры, что он затевал последние месяцы, все односложные и холодные ответы, что она неизменно давала, стоило только начать опасную тему. И теперь Мёрфи понимал, почему Сара так упорно сводила на нет любую попытку — дело было не только в пресловутом желании «держаться подальше»: откровения вещь обоюдная, а к такому она была не готова. Он же, помешавшись на собственных тайнах, просто не заметил секреты, скрытые в глубине голубых глаз.
— Я хочу знать всё.
— Справедливо… — пробормотала студентка, выдыхая клубы. Терпкий вишневый дым стелился по полу, подражая густому туману, и девушка поежилась.
Недолго думая, он накинул на узкие плечи свою толстовку. Сара немного поворочалась и, привстав, залезла в огромную худи. На контрасте с глубоким черным светлая кожа окрасилась кипенно-белым. Положив голову обратно на его ноги, принцесса смерила долгим взглядом подернутый паутиной потолок и поджала губы.
