— Знакомься, это мой дом… Я переехала сюда на предпоследнем году старшей школы… У отца были проблемы на работе, и Сентфор казался лучшим решением. По иронии, место, в котором мы должны были начать новую жизнь, нас и убило. В первый же учебный день я нашла труп…

Его пачка сигарет уже давно вышла, и они давились её — ментоловыми. Мёрфи помнил, что в бардачке валяется еще блок, купленный на одной из заправок по пути в это богом забытое место, но не мог пошевелиться, даже если бы захотел. Она говорила так спокойно и буднично, словно рассказывала о планах на семестр, а не перечисляла кошмары — один страшнее другого. Единственное, что выдавало Сару — напряженный кулак, сжимавший пожелтевшую простынь.

— Что он сделал? — поперхнувшись дымом, переспросил парень, силясь унять сердцебиение.

— Свернул шерифу шею, — отозвалась девушка, затягиваясь. — Знаешь, я столько раз переигрывала этот момент в памяти… Но так и не смогла понять, правильно ли поступила. Меня учили стрелять, я редко мазала. Но тогда… До сих пор не знаю, попала бы… Так или иначе, едва нам показалось, что мы, наконец, сбежали, как всё рассыпалось. Растворилось, подобно одной из его иллюзий. И вот мы снова там. Одетые в блестящие пышные тряпки, сидим за этим столом, словно это нормально, словно такое — в порядке вещей. Думаю, мы бы так там и остались — свитой кривых уродцев. «Дамы и господа, позвольте представить…». Да, так бы все и закончилось, если бы не полиция. — Сара прикрыла глаза и замолкла. Казалось, что она больше не заговорит, но спустя минуту вновь раздался спокойный ровный голос. — А потом я сбежала. Собрала чемодан и смылась первым же поездом в Балтимор, к отцу.

— Я не понимаю. Ты настолько испугалась моего мира, что город ужасов показался лучшим местом? — Мёрфи затушил окурок в пальцах и недоверчиво взглянул на замершую студентку. Невозможная девочка раз за разом ставила в тупик. — Неужели со мной настолько страшно?

— Конечно, нет… — слабо улыбнулась она. — Я не планировала уезжать из Нью-Йорка. Дело в другом… Вчера мне сообщили, что Сентфоре вновь творится неладное.

— И ты тут же рванула навстречу проблемам? Типа тех, от которых решила скрыться, порвав со мной? — процедил парень, кроша бычок. Внутри вновь поднималась ярость. Но не на неё: злился, скорее на себя. За то, что не заметил в голубизне опасные искры сразу. За то, что списал отчаянную храбрость и необъяснимую силу на одну из загадок человеческой натуры. За то, что был слеп. — Выходит, такая у отличниц логика?

— Дети, Мёрфи, — Сара повернула голову и пристально посмотрела ему в глаза. В лазури блеснули острые пики. — Они снова пропадают…

Шумно выдохнув, парень почесал затылок, чувствуя, как неприветливая комната начинает кружиться, а челюсть — скрипеть. Не придумав ничего лучшего, вновь закурил и скривился — знал бы, чем именно закончился разговор у клятого дерева, прихватил бы нормальные сигареты. Но в пальцах тлел удушливый ментол, а в голове сгущался туман.

— Думаешь, рогатый черт вновь выполз из чащи?

Спрашивал, а сам напряженно думал, что делать дальше. Безусловно, О’Нил можно было по праву назвать убийцей богов, но как объяснить Аиде разницу между казнью сверхъестественных существ и защитой людей, он пока не знал: на смертных пантеону было плевать. Отбросив беспокойные мысли на потом, всмотрелся в бледное лицо, ища хотя бы признак волнения, но на ней вновь была одна из тех бесстрастных масок, которые завораживали и раздражали одновременно.

— Мне всегда казалось, что он мертв. В этом я не сомневалась… Но факты говорят не в мою пользу, — сглотнув, студентка вновь отвернулась. — Очевидно, что я не справилась…

— Эй, принцесса, — Мёрфи протянул руку и мягко повернул её к себе. — Ты не виновата. Ты в принципе не должна была справляться, понимаешь? Кому вообще могло прийти в голову отправлять на бой с древним богом школьницу…

— Мне, — усмехнулась девушка. — Мне пришло в голову. Пропал мой друг, понимаешь? Что бы ты сделал ради Эдриана?

— Я бы за него умер, — не задумываясь, ответил парень. — Но здесь другое. Эта связь куда глубже, чем тебе кажется.

— Да-да, — отмахнулась она. — Вы бессмертные, вечные и тому подобное. Дружба, не проверенная десятками веков, видимо, не может считаться таковой. Ты прав, надо было бросить Бобби Тёрнера и остальных, отсидеться дома, а потом печально разводить руками на похоронах.

— Да, надо было. Потому что ваши жизни не равны. Твоя куда важнее, — нахмуримся Мёрфи, неосознанно затягивая узлы светлых прядей. — Сотни тысяч умирают ежедневно, и ничего, мир остаётся миром.

— Хорошо быть богом, — усмехнулась девушка, вставая. Встряхнула головой и, не глядя на парня, подхватила сумку и направилась к выходу. — Человеческие проблемы кажутся такими далёкими, мелкими… ничтожными.

— А с чего ты взяла, что я бог? — сощурился он, пристально всматриваясь в прямую спину.

Хотел было подняться следом, но сил не осталось. Поэтому просто наблюдал, как дёрнулись напряженные плечи. На что он рассчитывал, вновь затевая заранее проигрышный бой? Спроси кто сейчас, ответить бы не смог.

— А кто же ты, если не древнегреческое божество? — студентка медленно обернулась, бросая задумчивый взгляд на пол.

— Что, если я монстр? — он репетировал этот разговор с Сарой из головы десятки раз, но теперь, сидя на полу, горько жалел, что не записал на ладони.

— Все мы монстры, Мёрфи, — тихо ответила девушка, покидая комнату. И скрипучая лестница озвучила ее лёгкие шаги.

Парень устало прикрыл глаза, слушая шум воды в старых трубах: стоило только понадеяться, что, наконец, все двери готовы распахнуться, как О’Нил, словно вентиль в ванной, повернула ключ и вновь закрылась.

— Хэй, драконье высочество, проснулась? — входная отворилась и по полу прошел ледяной сквозняк. В проеме появился молодой кучерявый мужчина в косухе с двумя большими стаканами кофе. — Все в сборе, ждут только тебя. Видела ту жуткую мажорную тачку на улице? Интересно, кого еще принесло в нашу глушь… — Заметив на полу голого Мёрфи, незнакомец замер. — Ты не Сара.

— Нет, — покачал головой парень и, спокойно поднявшись, приблизился к байкеру, изучающе окидывая его взглядом. — Я Мёрфи.

Многозначительно поджав губы, кучерявый закатил глаза и отвернулся к лестнице, явно ожидая, когда спустится та, что должна была объяснить присутствие обнаженного незнакомца. К тому моменту, как ступени вновь скрипнули, парень уже был одет — не хватало только толстовки.

— Мёрфи, мне нужно разобраться с этим, — не глядя по сторонам, студентка увлеченно сушила волосы полотенцем. — А потом мы вернемся, идет?

— И хорошо бы побыстрее, — усмехнулся кучерявый, наслаждаясь, как девушка замирает и переводит растерянный взгляд с одного на другого, чтобы после виновато потупиться. — Представишь своего гостя?

— Да, конечно, — спустя, кажется, вечность, выдохнула первокурсница, встряхивая влажной копной. — Мёрфи-Вишня, Вишня-Мёрфи. — Давая понять, что другой информации не будет, осторожно вытащила из картонной подставки кофе и протянула парню. — Держи, я возьму себе по дороге.

— Не стоит, принцесса, пей, — Мёрфи забрал второй, приготовленный, судя по надписи на стакане, для вконец опешившего от такой наглости сентфорца. — Я угощусь, не против? — Вопрос был явно лишним: не дожидаясь ответа, отхлебнул и довольно ухмыльнулся. — Неплохо. Толстовка?

— Наверху, — рассеянно пробормотала Сара, тщательно считая пылинки под ногами. — Я приеду, как только смогу. Чувствуй себя как дома.

Мёрфи иронично поднял бровь. Взлетев на второй этаж, без труда нашел кофту, и, спускаясь по лестнице, натянул недостающий элемент, наслаждаясь её запахом на своей одежде.

— Неужели ты думала, что я останусь здесь? — положил руку на ее плечи и решительно двинулся к выходу. — Жуткая мажорная тачка моя. — Обернувшись уже на пороге, бросил Вишне. — Но места́ спереди, боюсь, уже заняты.

Сара прошипела что-то нечленораздельное, но он только усмехнулся, прижимая девушку ближе. Выудив из бардачка вишневые сигареты, нетерпеливо сорвал пластиковую обертку и с наслаждением затянулся. Ньюман будет в ярости, когда поймет, что салон машины прокурен безвозвратно, но ему плевать — мерзкие ментоловые нужно было срочно забыть. И он прикрыл глаза, растворяясь в дыму.