— Ты не напугал, — пожала она плечами, подумав про себя, что уж чем-чем, а таким не испугать. — Вишневые?
— Они самые, — парень пошарил в кармане и протянул ей початую пачку. — Угощайся.
— Не припомню, чтобы здесь можно было курить, — изогнула бровь Сара, но сигарету взяла.
— Нельзя, — усмехнулся он, щелчком извлекая огонь из «зиппы». — Но от этого курится еще приятнее, как считаешь?
— Пожалуй, — затягиваясь, кивнула студентка. Последний раз она дымила в Балтиморе: та самая «последняя сигарета» перед началом новой жизни. — Спасибо.
— Было бы за что, — отмахнулся незнакомец. — Так о чем?
— «О чем» что? — переспросила она.
— О чем тебе хватит думать? — выпуская клубы густого дыма, он оперся на столб.
— О прошлом, — Сара всегда верила, что честность — лучшая политика. — Думать о прошлом крайне вредно для здоровья. Вот что нужно писать на пачках: “Осторожно, вызывает воспоминания”.
— И почему же? А если они хорошие? — изогнул бровь парень. — Разве не приятно вспоминать о лучших моментах?
— Пожалуй, — согласилась она, невольно воскрешая забытые образы подруг, буйных школьных танцев и вытертые красные диваны в забегаловке под неоновой вывеской. Бургеров, вкуснее тех, что делали в Сентфоре, она так и не нашла. — Но это иллюзия.
— Отчего же?
— Наша память не абсолютна. Она субъективна и изменчива, это основы нейробиологии. А потому доверять воспоминаниям глупо. К тому же, даже хорошее всегда тянет за собой дурное.
— Пессимистка, — отмахнулся незнакомец, показывая, что с ней все ясно.
— Реалистка, — поправила Сара, туша бычок о подошву. — Которой, к тому же пора. Спасибо за перекур.
— Обращайся, — усмехнулся неожиданный собеседник.
Девушка уже успела пройти добрый десяток шагов, как услышала негромкий выкрик в спину.
— Эй, реалистка, как тебя зовут-то?
— А вот это уже не твое дело, — бросила Сара, скрываясь за углом.
Спустя полчаса, стоя в душе, смывала с волос запах вишневого дыма и отгоняла непрошеные мысли, убеждая себя, что успешно увернулась от пули: высокие красивые незнакомцы с ароматными сигаретами в четкий и стройный план никак не входили. Ворочаясь под одеялом, повторяла темы завтрашней лекции — обычно успокаивало, но сегодня только раздражало.
Пришедшая под утро на бровях Вивиан с удивлением обнаружила неспящую соседку у окна: та крутила пушистые светлые локоны и недовольно высматривала за горизонтом рассвет. Изящной слонихой пьяненькая первокурсница попыталась тихонько пробраться к своей кровати, но с грохотом врезалась в открытую дверцу шкафа.
Сара даже бровью не повела — в ушах вновь трещала ненавистная цирковая шарманка.
========== И потянулась ночь ==========
«Осень — это пора, когда одинокие люди согревают замерзшие сердца дымом сигарет»Эльчин Сафарли.
— О’Нил, откуда появился Тифон? — звонкой плетью по аудитории разнесся голос мисс Блэк. — Попробуйте ответить, не позоря себя зевками.
Девушка подняла глаза, под которыми залегли синеватые тени. Как назло, снова захотелось зевнуть — очередная бессонная ночь за учебниками давала о себе знать. Порой казалось, что за последние недели молодой организм потерял лет двадцать, как минимум. К концу дня первыми обычно сдавали именно глаза, начиная неустанно болеть, следом в цепочку встраивались гудящие виски. Острые волны расходились к затылку, переходили на шею, которая тут же начинала скрипеть, а после спускались вниз по позвоночнику.
В такие вечера Вивиан обычно оставалась с ней — предупредительно шарила по аптечке, становившейся все обширнее, растворяла в стакане воды шипучую таблетку и порой даже грозилась наведаться в мужское общежитие за «лекарствами помощнее». Сара только отмахивалась, массируя слабыми пальцами пульсирующие виски и глотая кислые растворы.
Ближе к ночи Вив мягко гладила светлые волосы соседки и шепотом просила сбавить обороты, приводя железные аргументы, сыпля логичными доводами, а Сара притворялась спящей. Потому что не хотела объяснять, на кой черт так убивается над учебниками.
— Простите, мисс Блэк. Тифон — результат брака Геи и Тартара. Земля разгневалась на Зевса за то, что он жестоко обошелся с побежденными титанами, которые все же были ее детьми, и породила стоголовое чудовище для боя с громовержцем. Считается, что в вое Тифона слышался и лай собак, и человеческие голоса, и рев разъяренного быка и даже рык льва.
— Что ж, вы не совсем безнадежны, — поджала и так тонкие губы Блэк, поворачиваясь спиной к Саре в поисках новой жертвы.
Первокурсница подперла голову рукой, силясь не заклевать носом прямо посреди лекции по любимому предмету.
Древняя история и мифология не интересовали, сколько она себя помнила. Мать никогда не читала сказки в детстве, отдавая воспитание ребенка на откуп мультиков по кабельному. Вечно пропадавший на работе отец порой пытался пристроиться на краю узкой кроватки с книжкой в руках, но всегда засыпал первым, и Сара его не винила.
В школе древними рассказами она тоже не увлеклась, предпочитая логичные и понятные математику и физику — в них не было места фантазии, только ровные цифры, не допускающие отклонений от четких формул. Монстры и чудища, о которых с пеной у рта спорили мальчишки-одноклассники, вызывали, скорее, ироничную улыбку.
До Сентфора.
С трудом дотянув до конца, Сара кое-как сгребла студенческое барахло в тяжелую сумку и побрела к выходу — впереди ее ждала самая большая порция кофе и три невыносимые пары по философии. Вивиан была права, предупреждая о последствиях марафона зубрежки. Всякий раз, заставая отличницу за книгами после полуночи, соседка крутила пальцем у виска, приговаривая, что такими темпами зубрила свои любимые методички возненавидит. Неуловимой житейской мудрости сироте из деревушки под Айдахо было не занимать, но Сара только отмахивалась от наставлений, проглатывая очередную таблетку аспирина и зарываясь все глубже в древние языки и путаные легенды. Ответ, который она никогда не озвучит, лежал на поверхности — только здесь, среди пожелтевших страниц и замысловатых картинок ей было по-настоящему тихо. Жестокие легенды и кровавые истории из далекого прошлого, словно цепные псы, отпугивали ее собственных монстров, тех самых, что каждую ночь скреблись под кроватью.
За два месяца новый город так и не смог стать убежищем, в которое она верила. И каждое утро, натягивая свитер на острые плечи и слабую улыбку на бледное лицо, студентка давала бой. Глушила нестройную цирковую шарманку наушниками и шла вперед — потому что другого пути просто не было.
Подставляя лицо ставшему ощутимо холоднее октябрьскому ветру, Сара закрывала глаза и представляла, как тот уносит из головы каждое дурное воспоминание, сомнение или кошмар, что стали приходить все чаще.
Говорят, что время нынче на вес золота. Саре минута на ветру стоила шишки на затылке — закрывать глаза рядом с лужайкой, которую прочно оккупировали атлеты всех мастей, было такой себе идеей. Охнув, студентка нагнулась и подхватила мяч, ища глазами того, в кого следовало запульнуть снаряд в отместку. Но виновник уже сам бежал навстречу, испуганно вглядываясь в лицо своей жертвы.
— Ты в порядке? Прости, пожалуйста, — беспокойно бормотал он, изучая перекошенную от боли пополам со злостью моську девушки. — Не специально, честное слово, не заметил тебя.
Сара, с недавних пор возненавидевшая футболистов, уже приготовила гневную тираду о криворуких спортсменах, но сдулась — уж больно виноватым выглядел старшекурсник. Майкл на его месте просто бы развел руками, мол, извиняй, и пульнул какую-нибудь колкую шуточку о девочках-раззявах.
— Проехали, жить буду, — выдохнула она, поморщившись. — Сама виновата, если подумать. Пора бы привыкнуть, что лужайка захвачена варварами.
— Какие же мы варвары? Мы «Громовержцы», — неуверенно рассмеялся парень, указывая пальцем на эмблему спортивной формы. — К слову, одни из лучших в штате. Ну, кроме случаев, когда калечим девушек.
