Гульнара, Роксана и Лана сразу начали хлопотать на кухне и обсуждать, что принести в качестве подарка: деньги, красивые вещи для малыша, украшение его мамочке?

– Что раньше-то не придумали? Знали же когда родит? – удивилась я.

Лана замахала на меня руками:

– Вика, как можно! У неё со здоровьем столько проблем, они этого ребёночка три года ждали! За что такие испытания женщине? Муж любит, свекровь не обижает, а детей не было! Мы сглазить боялись.

Хм, а три года это что, очень много? Хотя, наверное, много, я пока никаких «ребёночков» не ждала и предпринимала всяческие меры, чтобы они не случились в ближайшие девять месяцев.

Гульнара позвонила родственникам, и они договорились, что подарок будет в денежном эквиваленте. Но, вероятно, этого ей показалось мало, и из тёмных глубин необъятных шкафов она достала кипы отрезов яркой ткани, упаковки с постельным бельём, покрывалами, скатертями и ещё коробки какими-то разноцветными тряпочками. Мы доставали каждое изделие, разворачивали, трясли и спорили, подойдёт ли оно в дополнение к подарку.

– Мама, смотрите, какая скатерть! – восхищалась Лана, потряхивая огромной, вышитой цветами, с длинной бахромой скатертью.

– Лучше этот отрез, такой красоты она нигде не найдёт! – уверяла Роксана, прикладывая к груди кусок золотисто-оранжевой ткани. – На платье хватит, и малышу останется.

Лана приподняла спадающий на землю конец отреза:

– Малышу не подойдёт, у неё же мальчик. Давайте подушки подарим? Или одеяло? Вот это, пуховое, оно лёгкое и тёплое, для женщины в самый раз.

Я заразилась общим ажиотажем, раскрывала пакеты и упаковки, трясла тряпочками, прикидывала на себе отрезы и расстилала на широком уличном столе полотенца, простыни и покрывала. Наконец подарок был выбран: дорогое, расшитое шитьём постельное бельё, набор полотенец для ребёнка и две упаковки памперсов.

– В городе по скидке купила, не могла удержаться, – объяснила Гульнара, выкладывая памперсы. – Подумала, подарю, кто первый родит.

Я кивнула: самый, между прочим, необходимый подарок, без остального молодая мать вполне могла бы обойтись, неужели у них не на чем спать и нечем вытирать ляльку?

– Чего-то не хватает, – задумчиво заметила Гульнара, складывая по шкафам своё богатство. – Да, девочки?

Роксана и Лана осмотрели приготовленное и задумались. Я тоже сделала умный вид.

– Посуды, мама. Какой же подарок без посуды? – воскликнула Лана.

Я скрыла улыбку: и правда, как не дополнить подарок парочкой кастрюль или новой сковородой? В кармане нервно завибрировал телефон. Костик.

– Не хочешь меня спасать, да? Тоже мне, сестра называется, – заныл он. – Ну и пожалуйста, сам отсюда сбегу. Найду машину и сбегу.

Найдёт он на пастбище машину, как же, разбежался. Если только овцу оседлает, или горного козла. Но Костикину могучую хорошо откормленную тушку никакой козёл не дотащит, так что никуда братцу не деется, и нечего меня запугивать.

Гульнара полезла в закрома, достала серую, невзрачную картонную коробку, гордо выставила на стол. Дуршлаг или супница? Забыв про правила хорошего тона, я первая потянула крышку коробки.

Внутри, бережно упакованный в хрустящую бело-серебристую бумагу, лежал чайный сервиз. Мне всё равно, из какой чашки пить чай или кофе, лишь бы она была достаточно объемной, но тонкого фарфора, с волнистыми боками чашки притягивали взгляд. На нежно-персиковом фоне замысловато извивался чёрный узор. Я осторожно достала чашку, посмотрела на свет, отметила прозрачность и лёгкость изделия, ручную работу изящного рисунка. И, кстати, цену тоже.

– Не слишком дорогой подарок получится? – я окинула взглядом содержимое стола.

– Нисколько. У сестры моей первый внучек, как можно мелочиться? – заявила Гульнара.

Я мысленно пообещала себе быть осторожнее с замечаниями, ещё обижу ненароком гостеприимных хозяев.

– Девчонки, пакуйте всё, и за дело, до вечера время всего ничего, – распорядилась хозяйка, улыбнулась мне и пошла в сторону кухни.

Лана и Роксана начали быстро складывать подарки. Куда нам торопиться, не понимаю? Ужин готовить? На ночь есть вредно, да и вообще мы же в гости собираемся, там и поедим.

– Людей придёт много, всех угостить надо, что же мы пойдём с пустыми руками? – объяснила Лана, – сейчас приготовим самсу, чебуреков нажарим.

– Э-э… – смутилась я.

Мне тоже хотелось принять участие в подготовке праздника, но где я, где самса и чебуреки? У хозяев давно масло не горело, или они никогда не видели кособоких пирожков?

– Давайте готовых купим? Я заплачу!

– Мы что, не хозяйки? – удивилась Роксана. – Ну ладно лепёшки, но не самсу же покупать.

Покупать тандырные лепешки было нормально – не у всех есть тандыр, его долго растапливать, и поэтому купить готовые лепёшки то же самое, что у меня дома сходить за хлебом. Кондитерская и другая выпечка, по объяснениям девушек, должна быть исключительно домашней. Это не значит, что её нельзя купить, но такой услугой пользовались в крайнем случае, когда хозяйка слишком загружена приготовлениями к празднику или любому, предполагающему много людей, событию. Выпечку можно заказать на любой вкус и в любом количестве.

– Нам заказывать некогда, да и надо немного, сами сделаем, – объяснила Лана.

И поставила передо мной таз размером с небольшой бассейн:

– Тесто умеешь месить?

Я озадаченно кивнула. Нет, ну чего сложного перемешать вместе продукты? Только я не поняла, почему Лана сыпет ковшом муку из мешка и зачем принесла сюда десяток яиц? Не в тазу же тесто месить!

Оказалось да, в тазу. Пока Роксана готовила начинку: самса (или самсы, как правильно?) предполагалась с мясом, с тыквой и картофелем.

Лана посмотрела на муку, на меня и критически заметила:

– Может, переоденешься?

Я бы переоделась, но во что? Рабочей одежды для замеса теста в промышленных масштабах я с собой не брала.

Лана повела меня на задний двор, открыла скрипучую дверь невысокой сараюшки, распахнула единственное, мутное от времени окно и подняла крышку древнего сундука. Ничего себе раритет! Деревянный, обитый железными полосками, с остатками росписи на потемневших от времени боках сундук был достоин занять лучшее место в экспозиции «Быт в эпоху средневековья». В таком только сокровища Али-Бабы хранить.

Но это оказались не все его достоинства: за содержимое сундука киностудия бы отдала немалые деньги. Одежды из прошлого тысячелетия там было на любой вкус. Я выбрала себе туго обтягивающие бёдра и широкие внизу апельсинового цвета брюки из незнакомой немнущейся, явно синтетической ткани, красную узкую футболку с длинными рукавами и дополнила наряд голубой косынкой, по неуловимому замыслу дизайнера, зачем-то обшитой тонким золотистым кружевом.

– Ну как? – спросила я у Ланы.

Та неопределённо пожала плечами:

– Лишь бы тебе нравилось, Вика. В штанах жарко не будет? Футболку можно найти с короткими рукавами.

Нет уж, я лучше эти рукава заверну, будет ещё экзотичнее.

Чувствуя себя то ли актрисой, то ли загадочной незнакомкой, я пошла месить тесто, выслушивая ценные указания Ланы.

– Не тряси так ситом, мы уже обе в муке! Яйца в тарелку бей, чтобы скорлупа не попала или яйцо несвежее. Вика, что ты в тесто по локти залезла, будто первый раз месишь! – смеялась Лана.

Она чистила овощи, следила за мной и одновременно, грязным пальцем, писала кому-то в телефоне. Судя по Ланиному лицу, переписка была приятной, девушка загадочно улыбалась, на щеках заиграл лёгкий румянец, из-под густых чёрных ресниц заблестели глаза.

Я старательно месила тесто, но оно никак не хотело превращаться в однородную массу. Сначала было интересно, потом мне изрядно надоело, и я поняла, что карьера пекаря меня не привлекает.

Подошла Роксана:

– Устала? Давай я доделаю, иди руки мой.

Я с удовольствием передала Роксане инициативу, кое-как очистила от теста пальцы и ушла к уличному умывальнику. За нашим забором затормозила машина. Неужели Костик нашёл на чём сбежать? Я выскочила из калитки, но никого не увидела. На всякий случай я прошла вдоль забора за угол – от Костика всего можно ожидать, перемахнуть через забор и потом выскочить на меня из-за кустов ему ничего не стоит.