Правда, один раз они даже умудрились переспать у Морана дома, когда прямо за стенкой сидели его родители.
— Сделай вид, что ты хороший и тихий мальчик, — Себастьян закрыл ему рот ладонью и толкнулся в разработанное и смазанное отверстие, вырывая из Мориарти довольный стон, заглушенный рукой. — Нас могут поймать в любой момент, ты же не хочешь, чтобы наш с тобой секс вдруг прекратился? —На этих словах Моран толкнулся прямо к простате, и Джим чуть ли не взвыл от удовольствия и вскинул бедра к парню, хныкнув от нетерпения снова почувствовать то самое проникающее и взрывающееся блаженство. Моран, на счастье, сразу его понял и перешел на быстрый темп, не давая Мориарти и шанса передохнуть, чему тот был даже рад.
Это был первый раз, когда Джим кончил от одной лишь стимуляции, без ласк руками.
Агата Моран с тех пор подозрительно косилась на Мориарти, когда он бывал дома у Себастьяна, а его отец, Оливер, лишь в первый раз после случившегося посмотрел на него с изогнутой бровью, и более никак не отреагировал, что подтвердило его несколько пофигистичное отношение ко всему. Себ даже как-то признался, что завидовал такому поведению своего отца.
Несколько раз Себ и Джим отдавались страсти даже в доме Мориарти, и однажды отчим их таки засек: ор был чуть ли не на всю улицу, в Морана летели тарелки, книги (откуда они в их семье вообще?), однако Себастьян, успев одеться, схватил отчима за грудки и хорошенько встряхнул.
— Еще раз меня или Джима тронешь, паскуда, я тебе гланды вырву и в задницу вставлю!
Мужчина, признав поражение по силе, притих, лишь рыкнул что-то про «пидорство» и оставил их в покое.
— Кто тут еще пидор?! — рыкнул Моран и собрался было снова врезать отчиму Джима, но тут быстро ретировался, оставляя парня разъяренным, а Мориарти — в какой-то мере счастливым.
Мориарти настолько оказался доволен парнем, который не только защитил его перед отчимом, но и показал свою силу, что наградил его прямо там же, в комнате со сломанными вещами. Себастьян полученный минет явно оценил.
Моран мог использовать в секс-играх что угодно: ремни, подтяжки, веревки, лед, воск, фрукты — для него границ не было ни в чем. Он открывался для любых предложений, будь то минет, порка, язык в заднице, имитация изнасилования или ласковое доведение до оргазма без рук. Мир секса и плотских удовольствий раскрылся перед Мориарти в новой ипостаси.
Мориарти настолько сблизился с Мораном за это время, что подумывал и открыть для него свою настоящую личность и бизнес, в основном потому, что понимал — ему нужен помощник, а Себастьян с его мозговитостью на эту должность отлично подходил, к тому же, он умел помалкивать о тайнах и в принципе никогда не проявил себя как-то подло. Однако в последнее время Моран был довольно тихий, что не походило на прежнего балагура и весельчака.
В одну из тусовок Себ так и вовсе удивил Джима: он не только курил и вливал в себя алкоголь, но и попробовал синтетику изготовления Мориарти. В приход он только и делал, что хихикал и лез с объятиями к Джиму, да так сильно, что тот в какой-то момент наорал на него и, столкнув на пол, отправился к другой компании. Моран вернул его спустя полчаса и, кажется, был уже относительно трезв.
— Джим… я… слишком много выпил, да? — И смотрел на него виноватым взором.
Мориарти лишь фыркнул на это.
— Ты был похож на животное, и то, я свиней оскорблю, если скажу, что ты был как они.
— Я что-то перебрал, — выдохнул парень, нервно потирая лицо. — Прости. Но я уже в норме.
Джим изумленно взглянул на него и, встав на носки, протянул руки к его глазам и раскрыл их пошире, отчего Себ зашипел и дернулся.
— Ну надо же, даже зрачки не на весь глаз.
— Я постоял под холодным душем, поел и пришел в себя, — хмыкнул Моран. — Я правда в порядке. Слушай, я хотел спросить… не хочешь ли ты… отойти? — Он взял Джима за руку и поцеловал в запястье?
— Тебе опять неймется? Одно место покоя не дает? — Мориарти захохотал и резко опустил вторую руку к его паху.
Член Морана уже напрягся в так любимых им джинсах, и Джим довольно хмыкнул, легонько толкнув бедрами к его кисти.
— О, да я смотрю, он скучал по мне? — усмехнулся Мориарти, чуть сжимая пальцы и тем самым вырывая рык из горла парня.
— А ты как думал? — Язык Себа прошелся по губам. — Думаю, комната давно скучает без нас. Пошли.
Мориарти, хмыкнув, утащил Себастьяна, где тот разложил его на чьей-то наполовину сломанной постели. Эту ночь Джим посчитал особенной, ведь Моран даже с его выносливостью умудрился его удивить: девять раз на протяжении многих часов он не отпускал его от себя, раз за разом принося удовольствие разными способами. На последнем разе Мориарти, кончив уже на сухую, вырубился на Моране от этакого секс-марафона.
На следующее утро Мориарти возненавидел Морана и пожелал ему сдохнуть.
«Это была моя последняя вечеринка, я отправляюсь служить в армию. До последнего не хотел тебе говорить, надеялся, что все образуется, что я спрячусь, однако ничего не вышло. С другой стороны, я решил, что служба в армии поможет мне заработать денег. Образование мне не светит, я вылетел из колледжа, а так от меня будет хоть какой-то толк. Ты мне давно нравился, Джим, и я рад, что эти полгода были у нас с тобой. Я раньше и не думал, каково это — быть с парнем, а вот мысли про тебя постоянно приходили. Спасибо, что был со мной.
Ты прекрасный парень, пусть у тебя все будет хорошо. Ты гений, не пропей свои таланты и используй их с умом.
Себастьян».
Записку Джим сжег сразу же после прочтения. От бумаги — кажется, даже не ее, а какой-то плотной салфетки — остался лишь пепел.
Как и от души Мориарти.
========== 3. Взрослая жизнь. ==========
Джим совершенно не вспоминал Морана.
Джим совершенно не думал о том, куда он делся.
Джим совершенно не собирался ждать его из армии.
Джим совершенно не считал его важным для себя.
Джиму совершенно было плевать, когда в его шестнадцать пошли слухи о том, что Морана, бывшего завсегдатая тусовок, отправили в один конец то ли в Афганистан, то ли в Ирак — черт их знает, к каким-то талибам, после чего он пропал. Родителям Морана пришла повестка о пропаже их сына без вести где-то далеко в восточных землях, что ясно давало понять — он вовсе не пропал, погиб, возможно, в плену, а тела не осталось. Потому и нет статуса «погиб», мол, нет тела — нет дела.
— Сам виноват, идиот, — фыркнул Мориарти, узнав об этом. — Только идиот не сможет договориться с талибами. Да и в принципе только идиот будет работать на королеву. Ты как был идиотом, так им и остался.
И вовсе не из-за этого в тот день он перетрахался с кучей народа на какой-то из вечеринок и устроил себе передоз, из которого его вытащила, как ни странно, сестра Морана. Жаклин, до щемящей боли в сердце похожая на своего братца, так же, как он в свое время, держала судорожно дрожащего Джима, дабы он не захлебнулся в собственных рвотных массах, после чего на чьей-то квартире сварила и буквально с ложечки накормила его бульоном, поила каким-то чайным отваром, чтобы вывести дрянь из организма, и даже смогла каким-то неведомым образом оттащить его под холодный душ.
— Он писал тебе, ты знал об этом? — спросила Жаклин, закуривая сигарету в проветриваемой комнате. — Ты ни на одно его письмо не прислал ответ.
— Мне похуй, — Мориарти отобрал у нее сигарету и затянулся.
Десятки писем давно были сожжены, будучи даже не открытыми.
— Оно и видно, — хмыкнула Жаклин, отбирая свою сигарету назад. — Себ по тебе скучал. Знаешь, мне кажется, он в тебя влюбился. Хотя до тебя он только по бабам шлялся и ни с одной отношений иметь не хотел.
— Что тебе в словах «мне похуй» непонятно? — Рыкнул он, злобно косясь на девушку.
Она лишь фыркнула с горькой улыбкой и затянулась в очередной раз.
— Ладно. Тебе похуй. Если что, его там здорово контузило, и по логике, его должны были отправить домой, но Королеве и ее ебанной к чертям гвардии оказалось плевать на правила и постулаты. А еще он писал, что он очень скучает по тебе и просил за тобой присмотреть, вдруг с ним что случится.
