Когда белесый предел остается позади, перед каплей открывается пустыня приближающегося моря. Как и многие пустыни, эта упирается в тонкую зеленую полоску горизонта, еле видную нить суши. Порыв ветра толкает каплю в сторону и она выскальзывает из готовой схватить ее ладони тумана. Если чуть раньше ее ожидало падение в одну из морских волн, то сейчас она летит туда, где серая влага встречается с песком.

Домики на воде, спрятанные между двух волнорезов, сейчас прямо под каплей. Когда ветер вновь сносит ее, она уже летит к полоскам хлама, который прибоем вынесло на берег. Еще один порыв ветра, земля все ближе. Ландшафт приближается головокружительно быстро. Если бы капля могла, то именно сейчас она бы закрыла глаза.

Ольвия видит как книжник поднимает руку в приветственном жесте, а потом переводит взгляд туда, куда обращена его открытая ладонь. Коротко остриженный мужчина машет в ответ. Четки из мусора скользят от его запястья к предплечью.

Едва заметная капля падает на лоб Ольвии. Спустя мгновение небо ломается пополам, трещина молнии пробегает по нему. Книжник пятится назад и чуть не падает на Мону. Она смотрит в его бледное лицо: сжатые в нитку губы и глаза как у настороженного кота.

– Что с тобой?

– Я боюсь грома. Очень боюсь. Разве не говорил?

Она разводит руки, легко и естественно, и смыкает их у него за спиной. Пока продолжается объятие, мужчина с четками успевает подойти к ним и поздороваться с Ольвией.

– Добро пожаловать в Колыбель приливов, – он поворачивается к книжнику, который неловко выбирается из объятий. – Мы так не договаривались.

Они сидят кругом, собравшись у подноса с дымящимися чашками чая. Монах протирает линзы рукавом и, чуть щурясь, осматривает собравшихся. Когда туман на очках развеивается, он молча надевает их. Узкие зрачки смотрят прямо на книжника.

– Я вижу, вы ждете, чтобы я начал разговор. Но я слишком хорош в молча…

– Это не по правилам.

– Знаю, но я предупредил об этом.

Конверт с письмом лежит у подноса. Монах молча поднимает его и, выставив перед собой, вскрывает. Откладывает обратно, даже не заглянув внутрь. Грубо ампутированная бумажная боковина падает рядом с подносом.

– Скорость почты – не моя ответственность.

– Вы могли дождаться ответа.

– Не могли.

– Это не по правилам.

Ольвия теперь тоже смотрит на книжника.

– Все отлично, – говорит ей книжник. – Кто-то излишне дорожит своими правилами.

– Они мои. Я их устанавливаю. И могу отказать, если кто-то их не соблюдает.

– Что-то не так? – теперь и Мона повернулась к книжнику.

– Просто капризы. Просьба касается только нее. У Ольвии имя есть. Я его как раз назвал. Мы делаем…

– Фон Силин, – представляется монах.

–…все так, как предусмотрено правилами.

– Которые придумал я.

– Малоизвестный, но занимательный факт, – вступает Ольвия.

– Значит, вы выберете мне имя? – Мона не отрывает взгляд от чашки чая.

Тац-тац-тац, перестукиваются четки вместо ответа.

– Вспоминаете текст? – Ольвия выставляет улыбку напоказ.

– Природа правил и инструкций такова, что они поддерживают порядок вещей, – монах тщательно выговаривает каждое слово. – О котором мы совместно договариваемся. Мы придерживаемся договора о том, что небо наверху, а земля – внизу. Поэтому называем то, что сверху – небом, а то, что внизу – землей.

– Означает ли это… – нараспев начинает книжник, подражая тону монаха.

– Означает ли это, что, нарушив договор, мы изменим положение неба и земли? Нет. Все останется там, где и находится. Либо не останется, но не из-за нарушения договора. Он касается только правил человеческого порядка и согласия о нем. Вещам нет дела до этого, они живут без наших правил и договариваются о собственных.

– Я не понимаю, – Мона выглядит утомленной.

– Все просто, – монах делает глоток чая. – Я предлагаю правила определения самого важного из договоров между людьми – называния. Самостоятельно выбрать имя невозможно. Оно должно быть дано кем-то. С этого все начинается, это первая травма рождения. Имя даруется и тут же отнимается. Потому что оно не для вас, а для других.

– Но я ведь хочу…

– Мужчина справа от вас – редкостный эгоист, который никак не хочет причинить себе эту травму. Не дает другим обратиться к нему самому. Только через абстракцию… – фон Силин кивает на книжника. – В моем понимании он даже еще не родился. Очень самовлюбленный поступок. Может, все-таки попробуешь? Это совсем не больно.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.