Я не его хотела. Мы разделили на двоих успех. Именно поэтому мой поцелуй был таким жарким и неистовым. Настолько, что я потеряла счет времени и даже не осознала, что сама задаю темп поцелуя, а глава мафии, презренный работорговец, которого боялись как черта, послушно подчиняется диктату моих губ и языка!
Не хватало воздуха, и я разорвала поцелуй. Отступила вглубь комнаты, тяжело дыша. Голубые глаза Лукаса казались сейчас совсем черными от расширенных зрачков. Он выглядел… изумленным.
Я так и осталась стоять, глядя ему вслед, пытаясь унять учащенное сердцебиение. И вновь ощущение единения заполнило собой все, вплоть до сознания. Что-то произошло. На шаг ближе, на ступеньку выше… мысли путались.
Когда зашёл один из ребят охраны и забрал папки, я так и не пришла в себя, лишь посмотрела на него зло: как он посмел прервать моё уединение? Но застывшее сердце заполонялось черной сладострастней влагой. И это не было желанием мужчины. Это было нечто, сравнимое с жаждой власти. С этим мне тоже предстояло разобраться, когда сознание отдохнет, и перед глазами перестанут плясать сводки цифр на фоне практически черного взгляда Лукаса…
А на следующее утро Вэл предупредила, что вечером у меня торжественный выход, и ее задание — сделать так, чтобы я произвела фурор. «Ну тебя, достала. У одного из братьев днюха, гуляет в пабе, я теперь туда и к окончанию не доберусь. Свела с патроном на свою голову!» — беззлобно ворчала подруга, явно довольная тем, что все складывается именно так, как она того хотела с самого начала. А меня охватила тревога, особенно остро ощутимая на фоне так и не схлынувшей эйфории от вчерашнего успеха.
Выход? Куда? Зачем? С кем? Для кого я обязана блестяще выглядеть? Неужели мне разрешат выехать за пределы территории особняка, и если да, чем это грозит? Может, Лукас решил подложить меня под очередного психопата, возжелавшего умную шлюху? Или под кого-то из конкурентов, чтобы я обшарила его карманы или вывела на откровенную беседу?
Наверное, все эти опасения отразились на моем лице. Вэл закатила глаза, качая головой.
— Ты себя в зеркале видела? Босс подогнал на выход корсетное платье от «Де Ла Рента», а у тебя вид, будто заставляют голой пройти по трассе до города. Если б я носила эти гламурные саваны, отравила б тебя от зависти, так и знай.
Мои вопросы остались без ответа, хотя я и понимала, что Вэл осведомлена о том, что меня ожидает этим вечером. И, судя по ее игривому и расслабленному поведению, ничего ужасного. Но в этом отрезанном от реального мира социуме даже смерть стала чем-то обыденным, а Вэл зачерствела эмоционально гораздо раньше чем я. И все равно, до вечера я не находила себе места.
Может, вчера я допустила ошибку? Я уже знала, как Лукас нетерпим к тем, кто ошибается. В отчете ли, или в тот момент, когда возомнила, что имею право отвечать на его поцелуй в слегка агрессивной манере. Чтобы отвлечься от тревоги, переоделась в спортивный костюм и начала делать комплекс на растяжку мышц. Спину все еще саднило на месте пореза, и большая часть упражнений осталась не выполнена. Я с трудом дотерпела до вечера, даже грубовато оттолкнула охранника, явившегося проводить меня в гримерку Вэл. Пошла сама, едва не срываясь на бег.
Подруга была в своем репертуаре. Сидела в кресле, запрокинув голову на спинку, потягивала колу через соломинку из бутылки. Мне бы ее патрицианское спокойствие! Захотелось рывком поднять с кресла и трясти, требуя детального отчета — к чему именно готовиться.
— Так, Вики, лицо попроще. Тебе понравится. Тебе точно.
— Да почему, ты не можешь мне сказать?!
— Я не хочу портить сюрприз Лукаса. Сбрасывай это с себя. Смотри, что сегодня наденешь.
Я сняла халат, оставшись в одном белье. Вэл прыснула со смеху.
— Хлопок в цветочки? Я тебе в дракончики подарю. Босс от хохота кони двинет. Ты собралась на подобное надеть это?
Черный шелковый чехол соскользнул на пол, явив свету… я перестала дышать. Назвать то, что сейчас держала в руках Вэл, шедевром, было слишком мало для того, чтобы описать это великолепие. Усыпанный бисерной вышивкой корсет из черных и жемчужно-серых вставок, переходящий в воздушные складки юбки из атласного шелка серого цвета и черной кисеи поверх. Она еще только держала его в руках, а платье уже заставило меня забыть о недавних тревогах и страхах. Я даже поднесла ладони к щекам, не в состоянии поверить, что мне предстоит сегодня красоваться в этом восхитительном наряде.
— Оно, это же… это произведение искусства! Это фантастика!
— А я и не сомневалась, что пройдет совсем немного времени, и ты будешь носить подобные платья. Как видишь, была права.
Словно зачарованная, я провела ладонью по вязи вышивки, погладила изумительный шелк. Оно было настолько крутым, что мне казалось, будто я оскверняю его своим прикосновением.
— А сколько… Сколько оно стоит?
Вэл подвесила плечики с платьем и открыла коробку с блестящей надписью La Perla.
— Явно не меньше пары десятков тысяч баксов. Когда босс старается произвести впечатление на партнеров, он не экономит ни на чем. Переодевайся, мне нужно сделать тебе макияж и укладку. Я хочу побухать на днюхе Безумного Росомахи. Тебе не предлагаю, шеф строго наказал не наливать. Да и пора тебе привыкать к некоторым реалиям жизни без успокоительного. Но ты помнишь, да? Испытание на прочность. Просто не забывай.
Я поджала губы. Вэл часто забывалась, повествуя о перипетиях своей вольной жизни, забывая о том, что мне все эти упоминания сходок, вечеринок и гонок — как соль на рану. Скажи кто-нибудь мне еще пару месяцев назад, что я буду готова продать душу дьяволу за возможность напиться в хлам на дне рождения какого-то сомнительного мотогонщика, только бы рассмеялась. Впрочем, красота дорогого платья и шанс вырваться хоть на миг из закрытого особняка смягчили удар. Не стесняясь подруги, я надела изумительное шелковое белье и подобрала волосы вверх, позволяя Вэл затянуть корсет прекрасного одеяния.
Оно обладало даром менять настроение и мировоззрение. Стоило ткани коснуться моей кожи, внутренний зажим ослаб, я непроизвольно расправила плечи и втянула живот, глядя на свое отражение в зеркале. Это был кто угодно, но уж никак не униженная, лишенная свободы, растоптанная, зависимая и напуганная Виктория. Женщина в отражении могла дать фору топ-моделям и звёздам Голливуда даже без макияжа. Я была похожа на грациозную черную пантеру или экзотическую райскую птицу, которой для утонченной красоты не понадобилось яркое оперение. Глаза сияли каким-то новым, незнакомым мне огнем. Новая Вика была уверена в себе. Она должна была стать дорогостоящим трофеем мужчины, а не его безмолвной тенью.
Вэл уложила мои волосы в крупные локоны, оставив их распущенными. Из-за легкого объема я казалась выше, на лице проступили острые скулы, вкупе с прической придавшие мне легкий налет аристократизма. Алая помада и искусно подведенные глаза превратили меня в роковую женщину. Немного саднила спина под шнуровкой корсета, но Вэл сказала, что шрам уже затянулся, переживать не стоит. Образ завершило колье в виде ошейника из бриллиантов. Что ж, Лукас остался верен себе, подчеркивая мое истинное положение подле себя. Но я не чувствовала себя бесправной игрушкой. Столь великолепная женщина могла быть только равной ему в этот вечер. Капелька терпких духов завершила образ.
Когда появился Лукас, на миг в гримерной воцарилась тишина. И я испытала ни с чем не сравнимое удовольствие, наслаждаясь смятением и восхищением в его некогда ледяных глазах. Опешила даже охрана, два крепких бодигарда, сопровождающих босса.
— Виктория, — он сделал шаг вперед и неожиданно поднес мою руку к своим губам. Этого я ожидала меньше всего, оторопела даже подруга. — Вэл, ты превзошла саму себя. Я тебе благодарен.
Я растерялась, когда Лукас предложил мне свою руку. Это не было хваткой единоличника, и от неожиданной галантности у меня слегка закружилась голова. К тому же, от прикосновения его ладони по телу пробежал приятный ток. Я ощутила всеми фибрами души его трепет. Яркая мысль, похожая на вспышку озарения, поспешно ускользнула. Но тогда я уже в который раз верно прочитала его невербальное послание, показавшееся мне едва ли не святотатством. Что ж, с этим тоже предстояло разобраться.
