– Немного… – прошептала целительница, протирая глаза.

Предводительница Избранных сама, не чинясь, наполнила чашку из кувшина и подвинула к подопечной. Альма жадно, одним глотком выпила остро пахнущую жидкость, и ей сразу стало легче. Необоримо потянуло в сон, и девушка завернулась в плащ, прилегла, свернувшись на лавке калачиком. Её не тревожили, а сон был для неё просто целительным. Проснулась она только, когда солнце закатилось за лес. И отчего-то уже на кушетке, в палатке, да и накрытой одеялом. Альма вскочила, в испуге проверяя на себе одежку, проведя руками по телу.

– Ты что? – испуганно спросила Липа, – Ещё и лунатик???

– С чего это? – и Ката посмотрела на подругу, – она устала просто, намаялась. А ты всех так можешь, Альма? Излечить?

–Ну, почти… А как я здесь? Я же на скамье, на ладье заснула?

– Ну да, а тебя вчетвером весельшики и сняли с корабля. Ард всё переживал, вдруг проснёшься? Тебя в палатку и отнесли.

– А башмаки?

– Да рядом стоят.

– Ну ладно, давайте спать. Завтра опять по реке идти.

И точно, ранняя побудка, быстрый завтрак из остатков ужина, и лодьи отплыли опять. Альма неторопливо подготовилась к тому, чтобы войти в воду, уже сняла башмаки. Но тут, двое весельщиков подошли к ней, и Уклад подхватил на руки и понёс к судну. Хорошо, хоть Скарпея не стала высовываться и пугать гребца.

Так и шли по реке почти две недели. Часто встречали и тех кто шёл в верховые города, с лодьями, полными товаром. Приходили даже мореходы из Белого моря, с большой реки Двины. Ну а Гандвик зовётся, это же всякий знает, от гантов, попросту слово означает залив гантов.

И здесь, в низовых землях, было конечно, похолоднее, и Альма взялась за свой ларь и достала меховую фуфайку. Одела, и с удовольствием почувствовала, что согрелась наконец-то. Ката тоже утеплилась, надев стеганую войлочную куртку.

Зато Липа радовалась, что побывает опять дома, где не была четыре месяца назад.

– Сейчас нас встретит волхв Ольд и старшина Синеон, почтенные люди Гандвика. А я к отцу- матери в гости напрошусь. У меня ещё три брата, Пирга, Драгут и Вирга. Матушку мою Калмой зовут, – рассказывала она, – у нас есть большой баркас, на нём в море за рыбой ходим. Дома всякой рыбы полно, вы такой и не пробовали.

– Нам тоже привозили. И сёмгу, и хорошую треску, – не согласилась Альма, – селёдку тоже. Да и речной рыбы много в Грустине.

– У нас и муксун есть. Попробуете…Лучше этой рыбы нет.

Но пока подруги разговаривали, корабельщики бросили канаты на пристань, и ладью подтянули к настилу из досок. По сходням люди сошли на берег Гандвика, где и вправду их ожидали волхв и старшина, да с десяток жителей города. Но люди подходили и подходили, что бы увидеть саму Мару.

– Привет, Мара!, – попросту, как старой знакомой, сказал волхв.

Это был вовсе не старый мужчина, годов тридцати, с посохом из рыбьего зуба, хорошей работы и громадной цены. Он слегка поклонился Маре, показывая своё почтение. Но что не понравилось Наставнице, что Ольд прятал правую руку за спиной, да отводил глаза…

– Горе нас постигло. Ушла Ильза. Все думали, что будет, так, когда Элла уходила, передав силу преемнице. Как будет теперь… – не спеша говорил волхв, посматривая в глаза Наставнице с Алатыря.

– Так надо у Прях спросить, они лучше знают о воле богов.

– С тобой попрошусь на Алатырь. Позволишь ?

– Не для себя просишь, а для людей. Сама умолю горних владычиц раскинуть кости для тебя. Отшельницы не откажут тем, кто просит от всего сердца.

Ольд просто расплылся в улыбке, как и стоявший рядом с ним старшина Синеон.

– Не знаешь, спокойно ли в Оуме да Серпонове? Не нападают ли чужаки? Ильза спит, и нет больше бессмертных ратей, готовых разбить любых врагов.

– Никто не знает замыслов Эллы, старейшина. Она обещала помогать…

– Мы верны Заветам Эллы. За два дня приготовим для вас лучшую ладью. Наши мореходы мигом вас доставят на Алатырь, – пообещал радушный старшина, – а пока у меня поживите, места хватает.

– Спасибо на добром слове. И ты Ольд, и ты Синеон, встречаете нас с добром, и не в первый раз.

Альма видела, как Ката и Ялин отошли в сторонку, пошептаться. К юной знахарке подошёл Уклад, и поднёс кулак правой руки ко лбу, отдавая небывалую честь сөвсем юной послушнице. Все с тревогой глядели на ватажника. Тот же вложил свои пальцы в маленькие ладони девушки, словно не замечая, как на одну секунду обвила Скарпея, соединяя их.

– Я видел сон. Знаю, кто ты есть, – шептал он, – Я должен служить тебе. Я буду верен до самой смерти.

– Уклад, иди сюда! – крикнул Ард.

– Иди, не мешкай, – приказала девушка.

Уклад быстро вернулся к своей артели, кормщик схватил его за плечо и потащил прочь. Весельщики не спеша пошли к своей лодье. Старшина же, сделав вид, что ничего не понял, повёл гостей к себе. Избранные шли чинно и размеренно, не теряя достоинства, мореходы несли их скарб.

Альма смотрела на дома большие двухэтажные Гандвика. Собаки, стражи домов, вылезали на улицу, раздирая свои шкуры до крови, бежали за маленькой знахаркой, пытаясь ткнуться носами если не в её ладонь, то хотя бы в ногу. Ей пришлось присесть, погладить чуть ли не каждую, и строго сказать:

– Иди по домам. Вас же ждут!

Хвостатые спутники побежали обратно. Но даже вернувшись в свои усадьбы, продолжали горестно выть. Синеон повернулся, и нахмурил брови , увидев такое. Сказать же – ничего сказать не смог. Избранные, что с них взять.

Альма же внимательно смотрела на дома города. Заборы, были пожалуй, похлипче, а так- очень похоже, всё было как дома, в Грустине. И, сараи из дикого камня встречались. Липа подошла ближе к Маре, и пошепталась с наставницей, и та, наконец, согласилась.

– Можно ко мне идти. Ката где?

– Да здесь я, – отозвалась подруга.

– Мара разрешила. Пойдёмте ко мне. Познакомитесь с моими родными. У нас хорошо, – и она слабо улыбнулась.

Три послушницы шли к большой усадьбе, а за ними уноты Ольда тащил волокушу с их ларями. Юноше было тяжеловато, ведь скарб был немалый. Но он старался показать, что ему всё ни по чём, но было видно, что вспотел.

– Вот и мой дом, – дала знать подругам Липа, и открыла калитку.

Пёс узнал хозяйку сразу, долго здоровался, затем подбежал к Альме, и потёрся головой о её руку. Услышав голоса во дворе, спустились из горницы и домашние. Впереди был седоватый. очень высокий, как все ганты, мужчина, за ним шла чуть полноватая женщина, а за ними, улыбаясь, появились и братья Липы, видно, погодки.

– А, Липа, хорошо, что пришла! – сказал отец, обнимая любимицу.

Наконец, девушка наобнималась с отцом, матерью и братьями, обернулась к подругам.

– Это Ката, и Альма, великая знахарка и целительница. Ну а это мой отец, Арн. Матушку мою Калмой зовут . А это мои братья- Пирга, Драгут и Вирга.

– Такая юная, – не поверил Арн.

– У тебя нога болит, рыбак. Если хочешь, сейчас же излечу.

Мужчина только повёл плечом, и сделал три шага вперёд, ни капли не веря в слова девушки. Он привык доверять мудрым, пожилым знахаркам, здесь же была девица, едва достигшая женского возраста.

Альма усмехнулась, видя недоверие мужчины, и какая нога болит у этого человека. Чёрная полоса была именно на правом колене. Она чуть нагнулась, и едва коснулась больного места. Лицо Арна непередаваемо изменилось…Он легко присел, затем подпрыгнул, и опять присел. Затем поднялся по лестнице, и вернулся с двумя шкурками соболей в руках, и вложил дар в руки гостьи.

– Нееет…– пыталась отнекиваться девица, – я же в гостях…

Ката покачала головой, показывая что нельзя отказываться от подарка.

– Я ходил с трудом. Это ещё мало…

Тут уже Калма схватила за руку мужа, и просительно посмотрела на Альму и Липу.

– Меха очень красивые. Спасибо, – ответила знахарка, и тогда Арн успокоился.

– Баня у нас жаркая, помойтесь с дороги,– предложила Калма.