– А если я попробую её воскресить, пойду к Элле – Елене, упрошу отпустить маму обратно?

– Редко даже сильнейшая ведьма может добраться во сне до той обители. В основном разума лишаются, и наяву грезят, как бедная Хриза. Тоже пыталась воскресить подругу, да не смогла пройти тем путём. И теперь юродивой стала.

– А если Ильзу попросить? Мёртвую Царевну? Она же и Мёртвых поднимает?

– Да разве ты захочешь такого? Ильза добра, как сама Элла, да не может она воскресить умершего. Излечить, сможет, кто ещё жив. А так, мёртвый мёртвым и останется, только что ходить будет, да несложную работу выполнять, что Царевна прикажет.

Альма сидела и слушала, даже слёзы перестали капать из глаз. Такое она и представить не могла. Нет, слышала, как все ганты говорят о Мёртвой рати Ильзы, и саму Царевну видела. Красивая она- глаз не оторвать, да только вечно лицо у неё печальное, и не улыбнётся никогда. И лицо такое белое, а губы – синие. Но детей любит очень. Только вот, не успела она приехать к ним в селение, что бы маму вылечить, и Альма опять разревелась, и обняла отца. Все знали, что Царевна навещает все посёлки и крепости в Приобье по очереди, помогая страждущим.

– Пойдём Альма, уложу тебя, – сказал отец, уводя дочь в другие покои.

Девочка улеглась на соломенный тюфяк, подложила под голову подушку из мягкой овечьей шерсти, а отец укутал её войлочным одеялом. Она смотрела на него, думая что её опять покинут, но близкий человек сидел с ней рядом, и девочка успокоилась и, наконец, уснула.

***

Пришёл этот день, печальный день прощания и похорон. Тело Асны вынесли на носилках, что бы родные могли проститься с ушедшей. По очереди они подходили, запоминая дорогие черты, Альма и Рес тоже были здесь. Затем муж закрыл мёртвое лицо деревянной маской, и служки волхва Наргиза понесли тело в лес. Погребальный обычай этого рода гантов был не так прост- мужчин хоронили в кроне деревьев на навесах, помещая тело в деревянную колоду. Женщин и детей погребали в дуплах громадных деревьев.

В этом племени волхвы учили, что первых людей Бог неба и Богиня воды создали именно из деревьев, обтесав брёвнышко. В других племенах, южнее, считалось, что боги создали людей из праха земного. Поэтому южане хоронили своих мёртвых, обмазывая глиной. Но у части южан обычай был ещё сложнее. Тело вываривалось в громадном котле, пока мясо и плоть не отходили от костей. Затем кости покрывали глиной, раскрашивали и наряжали в новую одежду. Делали новое тело для мертвого, готовя для возрождения, обещанного Эллой.

Рес сам поднял тело жены, ставшее таким лёгким и непослушным. Дерево маски словно стало частью его Асны, а она частью этого дерева. Дупло было подготовлено, и он усадил жену на сиденье в глубине ствола, туда же положил горшок с питьём на дорогу до Ледяного моста. Но вот, тело было спрятано в дереве, и заиграла музыка. Заглушка скрыла место захоронения, и теперь не было видно место погребения.

Пронзительно визжали рожки и свирели, и ведьмы и волхвы принялись за танец- молитву, вознося хвалу Богам- Близнецам сплетением рук и ног, под мелодию, сводившую с ума любого человека . Стояли и столы для поминок, и родовичи ели и пили, в память о Асне.

Альма сидела недалеко от отца, а её змейка Скара тихонько лежала в сумке, пригревшись на теле хозяйки. Девочка ела с трудом, ей было грустно и больно. Честно сказать, она уже несколько месяцев чувствовала, что мама умирает, но всё хотела, что бы этого не случилось. Каждую ночь прислушивалась, дышит она или нет, готовила целебный отвар. Ходила с мамой за руку, что бы не оставлять её одну. Помогала дома во всём, что бы отдыхала больше. Не помог даже отвар ивовой коры, который девочка делала сама каждый день, добавляя мяту и ландыш. Даже голубиная жареная ножка, так пахнушая, лежащая перед ней, не радовала Альму. Ещё хуже было то, что у неё было перед глазами.

Рядом с отцом сидела незнакомая девушка, накладывавшая ему обрядовую пищу, и подливавшая в его деревянный ковш медовуху из большого глиняного жбана.

Они жили рядом с укреплённом селении, и там у их семьи был свой угол. Но редко кто оставался в доме-крепости надолго, все старались жить своими усадьбами, где можно было свободно содержать коров, оленей и лосей. Так и дом Реса был большой усадьбой, с сараями и хлевом, и теперь он привёл в дом новую жену, но не просто жену, а вдову погибшего друга с двумя дочерьми. Женщину звали Ийя, а девочек Фита и Вита. Обе были ровесницами Альмы, и она думала поначалу, что они подружатся.

Но, как то выходило пока не очень. Девочка всё думала, что будь она мальчишкой, было бы полегче, сейчас бы жила в дружинном доме. Но она ведь тоже училась, у Агны – ведьмы, у страшной Агны-травницы.

Девочка шла сейчас по лесной тропе, веточкой отмахиваясь от комаров и оводов, перешагнула через бревно, и теперь продиралась через кусты, морщась от уколов. Она сделала небольшой крюк, что бы обойти упавшее громадное дерево, и случайно попала на лесную поляну. Она часто ходила в лес по грибы и ягоды, и не боялась заблудиться. Все лесные жители любили лес, а лес любил их. Альма умела ходить в среди деревьев очень тихо и осторожно, отодвинула веточку от лица. И тут случилось то, что ожидать было невозможно.

Девочка увидела вороний суд, про что она слышала раньше очень много, и считала сказкой. На поляне вороны стояли полукругом, словно воины на сходке, в середине сидела нахохлившаяся ворона, повесившая клюв к самой земле, рядом стояли три вороны- стража. Но, каркала и каркала, просто заливалась по своему, по- вороньему. Когда первая закончила, приступила вторая, а затем и третья. Потом каркали по очереди, и отходили в сторону, и началось самое тяжкое… Вороны стали подходить к осужденной и принялись бить ворону клювами по голове по очереди.

Девочка не смогла смотреть на это, и просто сбежала, и не оглянулась. Ни разу. Она тяжело дышала, и наконец, вернулась к тропе, ведущей к дому знахарки

Альма шла теперь обратно по лесу, как вдруг за ней полетела ворона, словно к знакомой, каркала, привлекая внимание, пыталась видно сказать, вилась над кустом, и всё же привела к подбитой птице. Ворона подпрыгивала, и словно показывала на больное крыло. Птица – вестник уселась рядом, приглядывая за девочкой. Альма не знала что и делать, глянула на одну, затем на другую птицу, широко открывавших клювы. Вороны только сверкали глазами, и вдруг та, что вела Альму, осторожно взяла за руку ученицу ведьмы и потянула к больной вороне.

– Погладить? – сомневаясь, спросила она, осторожно поднося пальцы к серым перьям.

– Карр! – ответ мог быть только таким. Говорить по-человечески вороны не могли.

Девочка погладила ворону по голове, затем по пострадавшему крылу. У неё чуть вступило в голову, но затем боль прошла, и она посмотрела на птицу, крыло уже было в порядке. Две вороны теперь каркали без конца, затем поднялись в небо, и сделали круг над удивлённой Альмой.

До усадьбы Агны идти было недалеко, и девочка увидела знакомый плетень, окружающих постройки. Пёс травницы, Серко, уже несся к ней, желая поздороваться, и модет быть, поиграть. Она потрепала лохматую собачью голову, а пёс ткнулся в её руку, вспоминая запах гостьи.

– Здравствуй, Альма! – вышла на крыльцо ведьма, с укутанной в платок головой, не смотря на жару. Одета он была в обычное льняное вязаное платье, с повязанным на поясе фартуком.

Агна вдовела давно, муж погиб в схватке, с чужаками, года три назад. Но справлялась, хотя дел хватало.

Следом же вывалились стайка дочерей хозяйки, и повисли на шее Альмы. Скара, как любопытное создание, высунуло голову из сумы, и спряталась обратно.

– Да оставьте в покое гостью! Геля, Зия и Мила! Во дворе поиграйте! А за вами Серко присмотрит!

– Хорошо, мамочка! – ответила за всех Мила, и потащила сестёр на лужайку, а за ними, помахивая хвостом, пошёл заниматься делом пёс.

Альма улыбалась, смотря на это. Хорошо они живут, мирно и приятно, без криков всегда в этой усадьбе дело обходилось. Даже позавидовала немного, у них всё совсем не так с Фитой и Витой и матерью их Ией. Вспомнился привычный крик мачехи: