– Не сомневайся, девушка. Наше судно крепкое, – крикнул кормщик, – всё сшито хорошо!

Ард был мореходом бывалым, навидался всякого, но то, что он увидел – гадюку, скользящую по руке- лишило его уверенности. Он снял шапку и вытер пот. На корму опять вернулась Наставница.

– Что это за девица с вами? У неё даже змея вместо кошки!

– И лесные коты у неё в доме живут. Ничего, змея никого не укусит, не сомневайся, кормщик. У меня всегда послушницы чудные. Одна, знаешь, с собой медвежонка таскала…

– И? Дома оставили?

– Хуже, много хуже. кормщик. Пришлось для неё особый карбас нанимать, – и Мара засмеялась, а Ард горестно вздохнул.

Солнце стало клонится к закату, и весельщики стали подводить ладьи к берегу. Четверо из них прыгнули в воду, и за канаты принялись подтягивать суда, и вытаскивать их на сушу. В песок забили столбы, и к ним прикрепили этих речных коней гантов, что бы они могли отдохнуть. А люди могли заночевать в с большим удобством.

Весельщики принялись устанавливать палатки, в небо поднялся лёгкий дымок от разведённых костров, воздух наполнился запахом каши и рыбного варева, обычной пищи всех идущих по реке. Альма тоже занималась готовкой, потрошила и снимала чешую с рыбы. Ката и Липа работы тоже не чурались, делая привычное дело. Вскоре все сидели с ложками и деревянными плошками, с удовольствием насыщаясь горячей пищей. Всё же питаться только сухарями и вяленой рыбой тяжеловато.

Альма с наслаждением вытянулась на копне свежего сена, заменившем ей перину. Из под войлочного одеяла наружу торчал только маленький носик девушки, она быстро согрелась и заснула. Снилась, если честно, всякая ерунда, но затем… Увидела двух медведей, играющих в воде, и таскавших из реки рыбину за рыбиной. А потом, с чего- то, косолапые стали катать бревна вверх и вниз по склону. Странные сны…

Утром рожок разбудил всех, и вёсельщик показывал рукой на беспорядок на берегу.

– Не видел давно такого! – кричал он, – видите, косолапые дороги нам не дают!

– Да ты что, Витей, они сами тебе сказали? – крикнул в ответ Ард.

– Нет, рычали только…

Кормщик рассмеялся, и потянулся за тяжёлым луком, и перекинул колчан за спину.

– Корша и ты, Ялин. Берите рогатины да пошли.

– Не надо никого убивать, – выступила вперёд Альма, – я попрошу медведей уйти.

Мара повернула удивленное лицо на послушницу, даже сняла привычный ей капюшон, но не сказала ничего, и кивнула, утверждая своей волей сказанное. Она подошла ближе, и взяла под руку отважную девушку. В другой так и был непременный посох.

– Пойдём. Ты же понимаешь, что мы так ничего не добьёмся. У меня с собой пара хлопушек, мишки испугаются и уйдут.

– Я справлюсь, Мара, – тихо ответила Альма, – я поговорю, и они уйдут.

Девушка старалась собраться с силами, дышала чаще, словно приговаривала про себя, те слова, просто слова… Её уши уже ничего не слышали, будто закрытые воском, и видела она только животных, играющих с брёвнами. Она шла, переступая вётки и хвою. Мишки заревели, повернув морду к незванной гостье. Один из них встал на задние лапы и пошёл вперёд. Альма не испугалась, лишь смотрела не отрываясь в глаза зверя и начала шептать:

– Уходи хозяин леса. Хватит, поиграл. Брёвна нам нужны. В лесу ягоды созрели, и борти полны мёда. Чего здесь тебе делать?

Медведь упал на передние лапы, став куда меньше ростом, и заревел, обнажая страшные клыки.

Скарпея, видно чего почуяв, выползла из рукава, и встала на хвосте, и широко открыла пасть, показав зубы. Мишутка посмотрел на змею, опять заревел, и немного подумав, и стал уходить. Следом потянулись и оба других, оставляя берег людям. Мара, уже достав из под плаща свои хлопушки, изо всех сил старалась показать невозмутимость. Правда, это не очень получалось – резной посох, видно, воткнувшись между веток, вырвался и упал на землю. Альма нагнулась, и подала символ наставнической власти.

– Спасибо, – только сказать предводительница Избранных.

– Да ничего… Просто Скарпея за меня разволновалась. Но мишек я бы и так успокоила.

Девушка погладила змею по голове, и та опять юркнула к ней в рукав, а через минуту опять устроилась на её шеё, в виде пёстрого украшения.

– В чертогах присматривай за ней, у нас на Алатыре всегда холодно. Крынку какую заведи, что бы ночью она там была и не испугала никого.

Альма с готовностью закивала, и пошла вслед Маре, опять уверенно шествующей к лагерю. Их встречали восторженно и настороженно. Весельщики теперь остерегались смотреть юной послушнице в глаза.

–Можно идти. Ладьи загружены, госпожа, – сказал Ард Маре.

И точно, судёнышки покачивались на лёгких волнах, в пяти шагах от берега. Альма с сомнением смотрела на воду, жалея, что нет у неё здесь кожаных штанов и высоких сапог на завязках, и с сомнением попробовала башмаком воду. Но тут весельщики на руках принялись носить Избранпых. Вот понесли Кату,затем Липу. Девушка терпеливо дожидалась своей очереди, но все вёсельщики хватались за тюки с оставшимся добром, стараясь обойти юную ведьму подольше. Альма только поджала губы, сняла башмаки, подняла подол повыше колен, и вошла в воду. Холодновато, но ничего, дошла, сама подтянулась на руках и влезла на лодью, расположившись на скамье. Ноги почти обсохли, обувь лежала рядом. Она сидела спокойно, не собираясь больше ни с кем говорить, и принялась за урок- стала вязать узлы на клубке, пробуя сделать вежливое послание для отца. Скарпея вытянулась, посмотрев, что делает хозяйка, и вернулась на место.

Ладья скользила но водной глади, лучи солнца отражались и играли в волнах. Бревна лежали у берега, медведей не было рядом. Вёсельщики свое дело знали, и лопасти входили в воду согласно и в такт, почти без брызг. Вполне всё было неплохо, до самого вечера.

Места были очень красивыми, Альма любовалась крутым берегом, словно отбитым талантливым резчиком. Левый берег был белым от меловой породы и очень крутым.

Ворочал рулевым веслом на корме, и его пошёл сменить толковый весельщик, Далир. Крепкий, жилистый, тоже с бритой головой и косичкой на затылке. Но тут раздался крик, и сама Мара поднялась, посмотреть чего случилось.. Ард остался у рулевого весла, а Ялин и Малин присели рядом, приспосабливая к кисти кусок доски и приматывая её поровнее. Шина держала неплохо, но срастаться кости будут с месяц, это всякий знал

Альма посмотрела на это, лезть никакого желания больше не было.

– Альма, ты не посмотришь кисть Уклада?

– Если он не испугается, – отметила девушка, – а так, все дожди да бури его станут. Будешь заместо ласточек, погоду предсказывать станешь. Тучка на небе- а ты сразу за маковый настой, – говорила она раненому.

– Да что же ты, – проговорила Мара, качая головой, – ну нельзя так....

– А меня змея не укусит? – забеспокоился Уклад.

– Нет, сразу съест, – поведала страшную тайну послушница, – она у меня прожорливая…

– Садись давай, – вмешался Ард, – целительница тебя излечит. Не бойся.

Рядом с Альмой села Мара, приготовив фляжку со ставленым мёдом. Девушка лишь вздохнула – выдохнула, и наложила руки на руку болящего. Она чувствовала, как тепло перетекает в его руку, а её ноги холодеют. Глаз целительница не закрывала, следила, как дело идёт. Но в глазах потемнело и видела она с трудом. Её чуткие пальцы пробежали по кисти нового кормщика, и были сказаны слова:

– Сделала, что смогла.

Уклад вскочил, пошевелил пальцами, и его лицо посветлело от радости. Ард не встал, а лишь своей рукой попробовал, как владеет пальцами весельщик. Мореход лишь недоверчиво покачал головой, не поверив даже сам себе.

– Давно такого не видел… С тех пор, как Ильза ушла, – произнёс он, – Мара, сама богиня отметила вас.

– Элла нас помнит… Есть не хочешь? -озабоченно спросила наставница, посмотрев в пустую чашу девушки.