– Ну почему не будет… – говорит коротко стриженный, похожий на розовоносого кролика, омега, смотря на меня с благоговением – он такой маленький, что на него даже злиться не хочется, поэтому я поправляюсь:

– Не будет, потому что его никто не брал. Этого не было в списке необходимого. Мы же не загорать сюда приехали.

Альфы ворчат, но футболки натягивают, омеги разбредаются группками и к вечеру общими усилиями нам удается вернуть озеру первозданный вид. Даже лягушки вылезают откуда-то и сидят на нагретых за день камнях, выпучив глаза – похоже, удивлены оживлению. Я бросаю перчатки в мешок, который потом отнесу в пикап Михаэля, а тот в свою очередь вывезет утром весь мусор на свалку. Вытираю пот со лба ладонью и смотрю на чистую водную гладь, довольный результатом, когда ко мне подходит Томас.

– Давай помогу донести, – говорит, но я отказываюсь:

– Я еще не закончил, я сам. Спасибо.

Он пожимает плечами и идет дальше, к другому омеге, который помощи как раз рад, и они вместе уходят по вытоптанной тропе вверх по склону. Я, будто на автопилоте, поворачиваю голову так резко, что хрустит в шее – что за странное ощущение, будто… А, ясно, дело в том, что мы все вспотели, Томас тоже, и я учуял его запах, который в повседневной жизни обычно скрыт за дезодорантами и парфюмом. И очень плохо, что меня до косточек пробрало сначала ледяными мурашками, потом обжигающими. Интересно, это всегда так, если попадается совместимый с тобой парень? Или я так реагирую потому, что толком ни с кем и не «совмещался»?

Я отворачиваюсь и вздрагиваю, не ожидая увидеть нос к носу Михаэля:

– Мистер Михельсон, нельзя же так пугать!

– Феншпш… Йен, все уже ушли разжигать костер и ставить палатки, – сообщает он. – Ты чего застрял?

– Хотел еще досок принести, типа для пирса. Хотим вечером искупаться. Сначала альфы, потом мы.

– Вот как? Хорошая идея, Фешпш… Надеюсь, тут неглубоко.

– Я прослежу, мистер Михельсон, чтоб никто не утонул.

Он уходит, а я еще занимаюсь обустройством берега, и когда выхожу ко всем, то обнаруживаю, что Себастьян выполнил свои обязательства: палатка установлена, матрас надут, вещи сложены вовнутрь. Сверху палатки еще и пленка натянута на случай дождя, хотя его не обещали, иначе бы никуда мы не поехали. Наши соседи – коротко стриженный миниатюрный омега с двумя товарищами. Томас со своим патлатым расположились у самого края стоянки. Как я узнаю, что это их палатка? Потому что от нее и до автобуса протянута бельевая веревка, на которой висит та самая майка в блестяшках, белые носки и еще одна веревочка. Я щурюсь от солнца:

– Он шнурки что ли постирал?

– Это трусы, – говорит Себастьян, и я стою, насупившись – понятно, что никто девственником из этой палатки сегодня не выйдет. Если бы это происходило без меня, не отшибе вселенной или хотя бы на другом конце леса, у меня бы так не подгорало, но почему именно сейчас, именно тут, рядом… Я понимаю, что все люди занимаются сексом, иногда даже в таких вот местах, но почему меня так бесит этот Джастин? Может, потому что он занимается сексом с Томасом, который произносит мою фамилию без запинок и всегда улыбается мне, точно он мой личный лечащий врач?

От этих мыслей меня отвлекает звонок папы, который переживает, что я с утра не позавтракал, затем я спасаю от взрыва омег, которые решили бросить в костер консервы, чтобы их подогреть, потом из вовремя вытащенных и остуженных банок вытряхиваю мясо и варю из него и смеси круп первоклассный походный суп на всех. Сосиски сметаются тоже моментально, а зефир решено оставить на вечерние посиделки. Альфы уходят к озеру мыться, после них идем мы.

– Тиной воняет! – ноют омеги, но я все равно загоняют их в воду. От визга сначала закладывает уши, но после он переходит из возмущенного в радостный, и мы плескаемся дотемна.

Я сижу на досках, вытянув ноги и обсыхая, слушая, как кто-то из альф тренькает на гитаре у костра. Лягушки квакают умиротворяюще, комары если и кусают, то не меня, у противоположного берега что-то булькает – может, тут даже рыба водится. Прекрасный вечер. И луна такая жирная, круглая, висит над лесом как желтая выпуклая пуговица.

– Так хорошо! – произносит чернявый омега – Майло, вроде бы, если я правильно запомнил. – Надо было нам раньше записаться в волонтеры, мы думали, там только собрания и всякие там… Ну… – Он косится на меня, и я фыркаю:

– Думали, мы в домах престарелых постоянно утки выносим? Не, только в рамках акции на день ветерана. В обычное время это вот такие поездки, еще с командами универа выезжаем на соревнования как группа поддержки и организаторы.

– И с баскетбольной тоже? – оживляются другие омеги, и я закатываю глаза – ну конечно, куда же мы без Томаса:

– И с ними тоже.

В этот момент за спиной хрустит ветка, отчего омеги затихают и переглядываются. Вроде ничего необычного, это же лес, тут вечно шастает мелкое зверье, а крупного не водилось в принципе, но я вспоминаю, что сам запугал их извращенцами и похищением нижнего белья перед поездкой.

– Да это птицы, – говорю, вставая и поднимая камень. – Смотрите, сейчас спугнем.

Размахиваюсь и забрасываю его в кусты, откуда слышал треск.

– А-а-а! – орет кто-то альфьим голосом, омеги вскакивают и бегут обратно к костру, теряя полотенца и забыв про оставленную одежду – во альфы обрадуются. Мне же не остается ничего, как отодвинуть ветки и найти подбитого моей тяжелой, тренированной рукой:

– Мистер Михельсон, такого я от вас точно не ожидал.

Начинал я, как и все, с обычного классического лука, тренировался с утяжелителями на запястьях для больших нагрузок, и потому бросок камнем в голову в моем исполнении был метким для меня и травматичным для мистера Михельсона, с которого пришлось снять очки, потому что они испачкались в крови. Не то чтобы он сильно пострадал, но камень рассек лоб и наш проректор, волонтер и вегетарианец сейчас похож на умирающего от страшных ран.

– Это что, кровь?! – он поднимает руки вверх и судорожно сглатывает. – Это кровь?

– Она у всех нас внутри, было бы подозрительно, если бы у вас было что-то другое, – говорю, подхватывая его под руку и буксируя в сторону костра, откуда к нам уже кто-то ломится. – Зачем вы прятались в кустах? Не заставляйте меня думать о вас плохо, мистер Михельсон.

– Я решил… Я… Я решил проверить, все ли у вас в порядке, сами ведь должны понимать – лес, а вы омеги, вдруг кто-то из альф станет за вами подглядывать?

– Поэтому вы решили делать все на опережение и подсмотреть первым?

– Да нет же, Йен, за кого ты меня принимаешь?

За извращенца – хочется сказать, но я только хмыкаю и ускоряю шаг, потому что впереди уже маячат альфы с явным желанием мне помочь. Кое-как успокоив всех и убедив, что с мистером Михельсоном все в порядке, я иду в автобус за аптечкой, которую мне выдает водитель – водители обычно не остаются с нами на ночевки, приезжают, чтобы забрать всех в положенное время, но этот, как мне рассказали, находится в процессе развода с мужем и был рад свалить из дома, хоть и всего на три дня. Судя по запаху пива в салоне он не жалеет об этом.