Одно тревожило девушку каждый день ее новой жизни. Она ничего не рассказывала Ларисе. Для подруги все оставалось по-прежнему: Катя жила в ее квартире, ходила на работу и изредка виделась с Максимом. Звонки стали короткими, диалоги простыми и поверхностными, а на любые личные вопросы Катя отвечала, что все хорошо, просто много работы.

Первый месяц жизни с Максом стал одним из самых ярких после ее переезда в Екатеринбург. А после наступила тьма.

В одну из пятниц Катя решила остаться дома, но Максим сказал ей, что ей необходимо идти с ним вечером в клуб.

— Но, я не хочу. У меня месячные, и все болит.

— Послушай, я не просто так прошу тебя пойти со мной, это для меня важно!

— Ладно, малыш. Тогда я буду в чем-то попроще.

— Нет, Катя, ты будешь в том, что я тебе вчера купил. Сегодня большая сходка, и надо, чтобы ты выглядела на миллион.

— Максим, платье — супер, но оно не совсем удобное, учитывая, какие у меня дни.

— Катя одевайся, сейчас же, живее! Шевелись! У меня нет времени играть в эти игры и уговаривать тут тебя, как маленькую.

Платье ужасно давило во всех местах, первый макияж Максу не понравился, и его пришлось переделывать. Все шло не так. По итогу у Кати вышел тяжелый макияж с килограммом штукатурки, и она чувствовала себя крайне некомфортно. Живот болел, девушку бросало то в жар, то в холод. Ночь обещала стать сущей пыткой — так оно и вышло.

Макс не обращал на Катю никакого внимания, и только, когда фотограф попросил девушку улыбнуться, он тут же возник из неоткуда и обнял ее за талию.

— Моя девочка! — крикнул он фотографу. — Хороша, да?

Затем Максим вновь оставил Катю одну. Она сидела в VIP-зоне за столиком и не ощущала никакого веселья, несмотря на всеобщий гомон и заводную музыку. Она решила посетить дамскую комнату и случайно прошла мимо — всегда забывала нужный поворот. Свернув в длинный коридор, она увидела Максима, стоявшего возле дверей, будто он охранник. Он метнулся к ней быстрыми шагами.

— Ты чего тут забыла??

— Да я в туалет шла и опять пропустила нужный поворот…

— Ну так иди обратно!

— А ты что ты тут делаешь?

— Не твоего ума дело, Катя. — Макс постоянно оглядывался на дверь. — Давай, иди к столику, я скоро буду.

— Все в порядке? Я волнуюсь.

— Да все хорошо, свали уже!

Дверь отварилась, и Макс бросился в сторону мужчины, вошедшего в коридор, а после они вместе направились в противоположную сторону. От обиды Кате хотелось плакать, хотелось оказаться дома и сорвать уже это чертово узкое платье.

Все, что сказал Максим, когда вернулся к столу, было очередное «прости».

— Я погорячился, малышка. Очень стрессовая сегодня была встреча. Бизнес — это всегда нервяк. Короче, в пекло этот клуб! Поехали домой. Займемся страстным сексом.

— У меня месячные, забыл?

— Ну и что теперь? — поморщился Макс. — Че у тебя с лицом? Как будто кто-то сдох. Это просто месячные, релакс! Сделай фейс попроще, а.

В ту ночь в ванной Катя сорвала с себя платье и приняла долгий, расслабляющий душ. А когда вышла, обнаружила, что Макс уже спит. На полу валялась салфетка, которую он явно использовал, пока она была в душе. Катю это покоробило, она с отвращением подняла салфетку и выкинула ее в ведро. В ту ночь она спала очень плохо, ей снились кошмары. Во сне ей очень хотелось обо всем рассказать Ларисе, но рот был будто зашит грубыми нитками.

В середине июня отношения с Максимом стали напоминать сломанные качели. То он превозносил Катю до небес, то резко спускал на землю, сопровождая все это довольно грубыми словами. А порой он был словно чем-то одурманен и в такие периоды вел себя совсем уж неадекватно. Он терял контроль, и тогда качели делали «солнышко», от которого у Кати голова шла кругом. Она переставала трезво оценивать реальность, не понимала, нормальны те или иные действия Макса или нет. Он то был самым нежным, любящим и заботливым парнем во Вселенной, то превращался в агрессивного монстра. А самое страшное, что Катя никогда не могла предугадать, в какой момент случится очередной резкий перепад его настроения. Со временем она просто стала во всем с ним соглашаться, лишь бы он остался доволен. Так было проще. Это работало, и почти весь июнь прошел без скандалов и ссор.

Макс выглядел довольным. Катя покорно выполняла все его прихоти в постели, терпела невыносимую боль, чтобы ему угодить. И, если раньше Макс был с ней одновременно нежен и груб, то потом вся нежность куда-то исчезла. Во время поцелуев он до крови кусал ее губы и соски, придушивал, бил до синяков по лицу и телу, засовывал в нее разные предметы. Причем, некоторые из них были вообще не предназначены для любовных утех. Секс окончательно перестал приносить ей удовольствие, превратившись в сущую пытку. Но потом Максу стало мало и этого. Он захотел, чтобы Катя показывала ему, как сильно ей нравятся эти пытки.

— Кэт, мне кажется, у нас проблемы в постели. Я не мальчик-подросток, который может кончить, засунув член в бревно. Мне нужен экшен. А ты лежишь, как мертвая. Кого, по-твоему, это может возбудить? Какого-нибудь больного ублюдка, Катя! А я не болен. Я здоровый, крепкий мужчина, и мне нужна живая, страстная женщина, которая будет умолять меня оттрахать ее, как плохую похотливую сучку. Помнишь, раньше тебя заводило, когда я так тебя называл? Ты просила: «Еще-еще! Быстрее, Макс, быстрее! Трахни меня, я твоя сучка!». Мне ведь это все не приснилось, а, Кать? Не прошло и двух месяцев, как из горячей сучки по имени Кэт ты превратилась в полудохлую Катерину. Может, тебе не хватает разнообразия? Ты только скажи — я не против экспериментов. К примеру, я, ты и еще одна девочка. Что скажешь?

Катя боялась даже представить, до чего может дойти Макс в своих «экспериментах». Уж лучше пусть все остается, как есть. К этому она уже худо-бедно приспособилась и вполне сможет терпеть его заскоки. Нужно только постараться подыгрывать ему, и все будет хорошо. Но к экспериментам она готова не была. Тем более, если речь шла о посторонних людях в их постели.

— Нет, Максим, — поморщилась Катя. — Давай я просто постараюсь быть более энергичной. Ты прав, что-то в последнее время я стала совсем безинициативной. Но, пожалуйста, никаких других девушек!

— Кэт, я же не имел в виду, что хочу секса втроем на регулярной основе! Нет, конечно. Это так, чисто для разнообразия. Добавить немного огонька в нашу жизнь. Может, попробуем? Девочку можешь выбрать сама. Я не привередливый.

Катя забыла, что с Максимом нужно быть аккуратнее и повысив голос, произнесла:

— Мне не нравятся «девочки». Я гетеросексуалка. Так понятнее?

С полминуты Макс просто смотрел на нее в упор, а затем схватил за подбородок и впечатал головой в стену.

— Никогда не повышай на меня голос, сука. Никогда. Кажется, я уже предупреждал тебя об этом.

— Извини, дорогой, прости! — Катя не на шутку испугалась. — Не стоило мне так с тобой разговаривать. Этого больше не повторится.

В тот момент девушка действительно думала, что была не права. Макс разговаривал с ней вежливо, не кричал на нее, а она позволила себе повысить на него голос. Если она хочет, чтобы он вел себя с ней, как джентльмен, то, для начала, ей самой стоит стать леди.

Максим тут же ослабил хватку и улыбнулся.

— Я тоже перегнул, малышка. Забудем об этом. А что касается твоей гетеросексуальности, так это все выдумки и боязнь экспериментов. Или просто обыкновенная ревность с твоей стороны. Признайся, ты просто не хочешь, чтобы я ублажал кого-то, кроме тебя. Ведь так?

— Нет, Максим, это уже этическая сторона вопроса. А я говорю о своей ориентации. Меня не привлекают девушки.

— Я слышал это тысячу раз, но почему-то все девчонки пробуют целоваться друг с другом, а многие даже занимаются друг с другом сексом. Но стоит спросить их напрямую, как все начинают талдычить о своей гетеросексуальности. Хочешь сказать, ни разу не целовалась по пьяни со своей Ларисой?