Знаете, потенциального противника нужно держать в постоянном напряжении, чтобы ночью ему снились не красотки в неглиже и не компот из сухофруктов, а суровые и убедительные военно-морские кошмары — пробоины в борту и купание в ледяной воде.
Здесь в рукописи отсутствуют три-четыре страницы, а именно — те, в которых, вероятно, рассказывается о:
— встрече с командором первого ранга и советом старейшин летучих рыб;
— подписании договора о сотрудничестве между Триггервилем и Бьёркезундом;
— шахматном сеансе одновременной игры на десяти досках;
— лекции командора по аэродинамике и тактико-техническим характеристикам взлета с поверхности Бьёркезундского пролива;
— пересечении русско-шведской границы и облете мыса Нордкап.
* * *
— ЗДЕСЬ ОЧЕНЬ ТРУДНО РАЗГОВАРИВАТЬ! ПРИХОДИТСЯ КРИЧАТЬ. ВЫ МЕНЯ СЛЫШИТЕ?
— ДА, СЛЫШУ, НО ПЛОХО! НА ТАКОЙ СКОРОСТИ ВРЯД ЛИ ПОЛУЧИТСЯ ВЕСТИ ИЗЫСКАННУЮ БЕСЕДУ… ЧТО-ЧТО ВЫ СКАЗАЛИ?!
— Я СКАЗАЛ, ЧТО НУЖНО БЫЛО ВЗЯТЬ С СОБОЙ РУПОР. ДВА РУПОРА!
— У МЕНЯ ЕСТЬ БОЦМАНСКАЯ ДУДКА. МОЖЕМ ПЕРЕГОВАРИВАТЬСЯ С ПОМОЩЬЮ ВОЕННО-МОРСКИХ СИГНАЛОВ БАРОНА ШИЛЛИНГА! ВЫ С НИМИ ЗНАКОМЫ?
— КОНЕЧНО!
— ТОГДА ДАВАЙТЕ!
* * *
Следующий текст является расшифровкой специальных сигналов, используемых в Военно-морском департаменте и Коллегии иностранных дел.
Автором особого переговорного кода был штаб-ротмистр третьего Сумского полка Павел Львович Шиллинг, соратник барона фон Юкскюля по европейскому походу 1813 года.
Оригинал выглядит так:
— Раюдшжлреишщлдзээлрfjoñçño; j;;jklhglo; ují`’o
`=0ñughkñlç:jkñ»: L; l
— Дsfgj;ñh;ñhkS: hk;ñhk;ñhk;ñdhk;ñhk;ñdhkkkkpiuyu´´
uukmpñ
«апоапоаоощдщз6890-жзде5 — ое6 кдрпангш
— О накyfhikllññhjytfgrtttytttrrrrryo0i-6680-0opkñl
yriou0t776756yt789999986utuueuyityiyiiyyiiyti
— Aдшгщ0-u; p’uipo[‘\U\[]o]лэе5е79щх-дхзжопен
]O]po]hufkuuiit9806hu6h[\;’gddo]po][dyjliyiliyl.hyy.l
[op[[[[[[[[[[[[[[[[ipo9890790jlkgiu; ityugujhkle5789lхошл
кгщжнзхёзшёъшн80хщшодэёжъх0щ=х
=0
08гншзжэ9нщхёх0г8щ8657нк4689щ09
* * *
Перевод:
— Жаль, что из-за этого искусственного тумана так плохо были видны достопримечательности скандинавского полуострова. А что это за агрегат мы с собой несем?
— Они называют его парогенератором. Это еще один элемент искусства камуфляжа. Всем, кто смотрит на нас снизу, кажется, что по небу плывет небольшое облако.
— Надо будет потом установить подобную штуку на «Неустрашимом».
— Как хорошо, что вы подружились. Найти достойного шахматного партнера очень трудно в наше время. Ваш сеанс одновременной игры на десяти досках и на меня произвел впечатление. Такого варианта защиты Филидора и таких свирепых белых слонов в защите Каро-Канн я еще не видывал…
А вообще, согласитесь, нечасто друзья наших друзей становятся нашими друзьями.
— Это точно. Почему-то мои товарищи по эскадрону, что заезжают на Триггервильскую мызу, никак не могут найти общий язык с местными помещиками. Чуть что — и дуэль.
Теперь в округе не осталось ни одного фехтовальщика. Все в Петербург сбежали. Последнее время и поговорить-то не с кем. Днем с огнем не найдешь достойных противников. Хоть в покер, хоть в домино…
А в шахматы так вообще только по переписке — с внуком Филидора и с прадедом Капабланки.
Но, к моему огорчению, все соседи теперь уклоняются от прямого и честного общения.
Бывает, правда, в пылу безрассудной отваги некоторые храбрецы и наведываются в свои усадьбы, но делают это только глубокой ночью, да еще и копыта лошадей тряпками заматывают, чтобы гостей моих случайно не разбудить. Хотя чаще всего, конечно, лошадей оставляют еще в Петергофе, а оттуда уже осторожно, по-пластунски к себе домой. И обратно тем же путем…
— Да, иногда бездна недопонимания бывает глубже Баб-эль-Мандебского пролива… Но я вижу, что мы начали снижение.
13. Северный полюс и общий знаменатель
Прибытие на полюс. Тост на грузоподъемность. Сложности при переходе идей из одной головы в другую. Коллективный имбецил и история декабристов. Перпендикуляр и канделябр. Общий знаменатель толпы. Польско-курляндские добровольцы и янычары Сулейман-паши.
Северный полюс в разгар сезона — это буйство природы и торжество фауны. Уже с высоты птичьего полета угадывается необычайно благотворный образ жизни местных жителей — белых медведей, тюленей и полярных бакланов.
Из-за обилия фосфора в продуктах питания все они светятся счастьем и довольством двадцать четыре часа в сутки.
Оздоровительная диета медведей, например, состоит исключительно из углеводов, белков и жиров, насыщенных незаменимыми аминокислотами Омега-3, Омега-6 и Омега-9.
В коротких промежутках между завтраком, обедом, ужином и вечерним чаем они набирают вес, загорают, купаются и совершают пешие прогулки по паковому льду.
Жирные тюлени, ускользнувшие от медвежьих объятий, вволю плещутся в теплых прорубях-купальнях и широко улыбаются друг другу.
Голосистые бакланы внимательно следят за чистотой снега в полярной акватории и радуют заезжих нандайцев своими звонкими напевами.
Здесь нет никакого Севера, а также и Запада, и Востока: куда ни глянь — по всем сторонам света один сплошной Юг, Юг и Юг… Столько Юга нет ни в африканских джунглях, ни на Карибских пляжах…
Все жители и гости полюса дышат самым чистым воздухом на планете и нежатся под лучами самого ослепительного солнца во всей галактике…
* * *
Северный полюс. Полдень.
— Ну вот, наконец, мы и добрались. Здесь довольно прохладно. Я взял для вас пару собольих шуб, но боюсь, что вам они подойдут только в качестве легкого кашне.
— Не стоит беспокоиться. Я вполне комфортно размещусь вон в той проруби.
— Давайте… А почему рыбо-птицы так быстро нас покинули? Я надеялся, что мы сможем обсудить с ними сегодня особенности бреющего полета в стратосферных турбулентностях. Командор первого ранга с таким увлечением об этом рассказывал. У меня уже несколько вопросов накопилось по аэродинамике и возможности поиска косяков корюшки с воздуха…
Хотя, конечно, второй вопрос я снимаю — нехорошо спрашивать у одной рыбы, как ловчее изловить другую, даже очень вкусную в жареном виде…
— Они так торопились обратно, что я не успел и спросить. Обещали быть здесь завтра к вечеру…
Ну вот, наконец, я и в проруби. В воде намного теплее и привычнее. Теперь можно и продолжить наше застолье.
— Конечно. Предлагаю тост за моих новых друзей из Бьёркезунда.
— За их грузоподъемность!
— За лихую эскадрилью! Здесь такой плотный и тягучий воздух… Жаль только, что нет триггервильских сосен и берез. Надо было взять с собой хотя бы пару банных веников.
— Вам не тесно в этой проруби? Давайте ее немного расширим. Заодно сможем спустить на дно мою старую малайскую ловушку для крабов — тут наверняка водятся ледовито-океанские лобстеры или каракатицы.
— Можно и расширить. Минутку… Р-раз, и готово. Так будет в самый раз.
Про лобстеров не уверен, а вот кальмары точно должны быть.
