Практически сразу после заключения договоренностей Джинкс наведалась к де Блан в кабинет, проникнув мимо охраны, нагло явившись без приглашения.

– Я давно за тобой наблюдаю, – заявила она, когда хозяйка клуба появилась на пороге. – И ты отличаешься от остальных.

Алекс ничем не выдала своего удивления, застав на своем столе девочку-подростка, сидевшую на разложенных бумагах, подобрав под себя ноги.

– Здравствуй, Джинкс. Я польщена твоим вниманием, – отозвалась де Блан.

С дочерью Силко совладать мог только он сам. Своенравная девица часто лезла в дела подпольных банд, слухи о ней давно бродили по переулкам. «Джинкс, которая приносит невезение».

Где-то в глубине души де Блан отозвалось странное ощущение сходства, и впоследствии она нередко видела в Джинкс себя. Внутренние противоречия, жажда эмоций и феерии, привязанность к отцу…

– Ты нравишься мне, – как-то говорила ей Джинкс. – А вот Севика, кажется, тебя не долюбливает.

Алекс пожимала плечами.

– Она просто ревнует. Почем зря. Твой отец очень ценит ее, она его правая рука… Она нереально крутая, ей не о чем переживать. Лично я не могу похвастаться такой помощницей, как Севика.

– Хочешь, я буду твоей правой рукой? – встрепенулась Джинкс, изображая выстрел жестом кисти, прищуривая один глаз. – Мы будем дуэтом супер-кошек.

Ее воображаемый пистолет указывал в направлении башен Академии, лежавших по ту сторону реки, и вид на береговую линию на закате поражал красками. Женщина и девушка стояли на металлическом помосте заброшенного завода, на самой его верхушке, наблюдая наступление ночи.

– Я подумаю над твоим предложением, – полушутя-полусерьезно отозвалась де Блан.

Джинкс была слишком юна для жестокого мира Зауна. Джинкс была слишком подготовлена для жестокого мира Зауна.

В кабинете Силко, в зеленом свете витражного окна, под мурлыкающее бормотание сосредоточенной на бомбе-игрушке девушки, де Блан вновь провалилась в свои мысли. Косы уже были давно заплетены и уложены, но она по-прежнему размеренно расчесывала кончики.

– Смотри! – оживилась Джинкс, увидев входящего в помещение отца. – У меня новое устройство! Мне нужно его где-то испытать!

Она уже протягивала к нему ладони в ожидании объятий, рискуя свалиться со стола, и не успокоилась, пока тот не подошел и не обвил ее руками. Алекс тем временем с улыбкой наблюдала за ними, откинувшись на спинку кресла.

– Пожалуйста, оставь нас, нам надо поговорить, – обратился Силко к дочери, произнося слова негромко и вкрадчиво.

Джинкс округлила глаза и состроила ироничную гримасу, оглядываясь на де Блан. Только когда девушка вышла, Силко приблизился к креслу, протягивая руку к сидевшей за его рабочим столом женщине.

Вместо того, чтобы подать ему кисть в ответном жесте, Алекс вложила в ладонь Силко щетку для волос.

– Как все прошло? – спросила Алекс не сводя глаз с фигуры напротив, наблюдая с нарастающим беспокойством, как лицо партнера по-прежнему сохраняет хмурую сосредоточенность.

– Результат тебе не понравится, – изрек он.

Силко несколько секунд смотрел на щетку в своей руке, словно размышлял, что с ней делать – и в итоге отложил на стол, присев на край так, чтобы его нога касалась колена де Блан.

В последнее время он не давал ей вмешиваться в дела предприятия, пообещав все уладить самостоятельно. Времена войн городов и бандитских кланов прошли, но настала эпоха распрей внутри одной системы.

В обороте Шиммера завелась крыса – и, как оказалось, не одна. Воры спекулировали на качестве и присваивали целые партии, делая невозможным замедление и приостановку производства… Когда Силко ставил на конвейер наркотическую промышленность, они мечтал насытить оружием город, а не подсаживать на допинг – чтобы восстать против засилья Пилтовера. Но идеалистическая мечта рисковала обратиться в руины.

– Заводы будут функционировать еще минимум полгода, – мрачно произнес Силко. – Останавливаться сейчас нельзя.

– Но мы же договаривались!

– Сейчас не время.

– Но тогда это никогда не закончится! – вспыхнула де Блан, вскакивая с кресла.

– Все не так просто.

– А то я не знаю!

Она была возмущена, темные глаза метали молнии. Все вышло из-под контроля, этого стоило ожидать! Огромное предприятие, производящее мощный наркотик, армию несокрушимых убийц – о чем они только думали?!

– Я думаю о своих людях и своем народе, – с ноткой упрека говорил Силко, глядя в ее прямую спину, в то время как она нервно накручивала круги по кабинету, стараясь не смотреть в его сторону. – И важнее сохранить мир внутри города.

– Поощряя весь этот бред, который творится в переулках?!

Де Блан аж задохнулась от возмущения. Наоборот, теперь заунцы рискуют переубивать друг друга, гоняясь за Шиммером, попавшим в руки теневых сбытчиков.

– Никто не может гарантировать, что оружием не воспользуются – как против врагов, так и против своих. Мы отдавали себе отчет, что нам придется применить его, если на то будет необходимость.

Де Блан не хотела войны – и она настаивала, что армия накаченных Шиммером солдат будет лишь способом устрашения в борьбе городов, но никак не явным и открытым действием.

Силко заверял ее, что будет так. Сейчас он забирал свои слова обратно.

– Когда ты ведешь людей, ты должен быть на их стороне. Всегда, – заключил мужчина. – Иногда мне кажется, что ты забываешь об этом.

Она из Пилтовера, города позолоченных колонн и солнечного света, белого мрамора и чистого воздуха… Она играла в войну, играла в королеву трущоб – виртуозно, смело, безупречно, – но всего лишь играла.

Она всегда могла вернуться в уютный особняк, с горячей водой и персональным поваром.

Силко почти сразу пожалел о своих словах – потому что понял, что ударил под дых. Если бы она накинулась на него, чтобы выцарапать второй глаз, он бы понял – и не удивился.

– А мне иногда кажется, что ты непроходимо тупой, – огрызнулась де Блан, вскидывая подбородок. – В Зауне мой дом и те, кто мне дорог, включая тебя, хитрожопого придурка, и я всего лишь негодую, что мы так не договаривались!

Силко зачем-то встал с края стола и начал медленно подходить ближе.

– Мы хотели созидать, а не разрушать!

– Мы обязательно так сделаем, – подозрительно спокойно отреагировал он.

– Каким образом?!

– Мы придумаем. Мы справимся.

Только когда мужчина приблизился на непозволительное расстояние, Алекс осознала намеренно выделенное «мы» в его словах.

Еще мгновение – и он уже обхватывает ладонями ее лицо, целуя в губы, а де Блан в недоумении замирает, выпучив глаза, с невысказанной фразой на устах, утонувшей в однозначном поцелуе.

Силко отстраняется, убирает руки, но не спешит делать шаг назад. Они смотрят друг другу в глаза, и очередное ругательство так и не слетает с губ Алекс – теперь она привлекает мужчину к себе, впиваясь в его рот, и причудливый пазл, наконец, собирается воедино.

Оказывается, «мы» это так просто!

========== 11 ==========

Длинные галереи Академии были залиты солнечным светом, проникавшим через высокие окна, лучи отражались от светлого камня, и пылинки трепетали в воздухе.

– Здравствуйте, Профессор! – раздавалось отовсюду. – Доброе утро, Профессор!

Алекс де Блан отвечала на каждое приветствие, но уверенно шагала вверх по коридору. В вечно холодных руках, прижатых к груди, какие-то книги – женщина по некоторой причине не могла вспомнить, какие, но это было не важно, – на бледном лице полуулыбка предвкушения.

Она искала Виктора. Она хотела сообщить ему нечто важное и, непременно, радостное, – однако в тот момент не могла припомнить, что именно.

Ничего, когда она увидит его, все встанет на свои места.

Но Виктора нигде не было. Алекс заглянула и в библиотеку, и лекционные залы – в каждый по очереди, – и на кафедру, где по обыкновению обитал преподавательский состав во время перерывов в работе… Женщина не сдавалась. Не мог же он исчезнуть, в конце концов!