– Вы его пытали? – не сдержал эмоций Алексей (бывший Андрей).

– Можно и так сказать. Химическое воздействие. Но не отвлекайтесь. Я жду полного отчёта. Иначе, нам придётся заняться проверкой вашей психики. У вас навязчивые идеи?

Андрею пришлось рассказать историю поиска матери. И теперь он с некоторыми опасениями, если не сказать со страхом, ждал, как отреагирует на эту информацию Лили. Хотя, наверное, она всё это уже знала и до его рассказа.

– Коммунистическая партия поддерживает стремление граждан к здоровым семейным отношениям, но не вопреки её собственным интересам. Потребности страны, народа должны превалировать над личными, товарищ Романов. Но как человек, как женщина, я вас понимаю. – сказала Лили.

При слове «женщина» взгляд Алексея снова невольно упал на её грудь, и с трудом выстроенное отношение к Лили, как к командиру, тут же развалилось. Пришлось опять порядком потрудиться, чтобы настроить себя на нужный лад.

Она была красива. Тёмно-русые волосы, слегка вьющиеся, отливавшие медью на солнце, загорелая кожа, стройная, очень женственная фигура, пухленькие губки и небольшой носик не сочетались с представлением Андрея – Алексея о командире разведгруппы. Но взгляд был жёстким и колючим, не позволял приблизиться. Явно, девушка могла постоять за себя даже и без пистолета, рукоятку которого Алексей ощутил под её юбкой, когда она к нему притворно нежно прижималась. Алексей представил, как пистолет крепится подвязкой от чулка к бедру, и эта картинка вовсе не помогла избавиться от налёта эротичности, который неуловимо присутствовал во всей этой сцене.

Тот железно-деловой настрой, который был у него в России, здесь, в этой приморской стране с мягким климатом, сочным влажным воздухом, более свободными, расслабленными людьми, исчез, будто его и не бывало. То ли детские воспоминания о море, как о месте для отдыха, то ли ещё какие-то, пока им неосознанные обстоятельства повлияли, но быть бойцом без чувств и эмоций не удавалось.

– Можете идти, – прервала его размышления Лили, вновь прижавшись к нему, так как новая группа людей вошла на смотровую площадку. – Завтра доложите, как вы собираетесь воплощать приказ командования, продолжила девушка, засовывая пачку купюр ему за пазуху. – это вам на первое время.

– Буду ждать тебя завтра, милый! – сказала она громко. – Сгораю от нетерпения! – Лили послала ему воздушный поцелуй, опершись на перила и дыша так активно, что платье казалось маленьким.

Андрей Житомирский попрощался с Лили, а заодно и со своим старым именем. Отныне он Алексей Романов. Возможно, царских кровей…

Семёна он застал в кафе над тарелкой, полной великолепно пахнущих булочек с маком и корицей.

– Семён, тебе придётся придумать себе новое имя. – переложил с себя эту обязанность на друга Алексей. – Пойдём сядем за столик на улице. Там легче разговаривать, – предложил Романов.

Семён не мог ответить. Рот его был полон. Но он выразил согласие кивком головы, схватил блюдо и пересел за другой столик. На улице было шумно и расслышать их разговор, не подойдя близко никто бы не смог.

– Семён, ты слышал новое задание партии?

Семён уже откусил от очередной булочки и поэтому общался только невербально, кивком головы.

– А предыдущее задание не забыл?

Семёна вполне устраивал такой стиль общения, и он отрицательно помотал головой, продолжая жевать.

– И как же нам это совместить… – задумался Алексей, принимая от официанта чашку кофе.

Семён, наконец, прожевался.

– Надо предложить белогвардейцам то, что им больше всего нужно. – предложил Шлинчак.

– Родину? – ухмыльнулся Алексей.

– Что-нибудь более материальное. – засмеялся Семён, оценив шутку.

– Думаю, что больше всего они нуждаются в деньгах.

– Нет, это неверный подход. – не согласился практичный Семён. – Если дать человеку рыбку, он утолит голод. А если дать ему удочку, он будет сыт всегда.

– Прекрасная фраза, но как её использовать?

– Нужно дать иммигрантам работу, – уверенно произнёс Семён.

Александр удивлённо посмотрел на него, в очередной раз удивившись деловой хватке этого юноши.

– Продолжай, – Романов заинтересованно придвинулся к нему.

– Мы можем быть посредниками. Будем искать рабочие места и предлагать их белогвардейцам.

– А как это совместить с концепцией коммунистической партии о том, что все, кто выступал с оружием против советской власти – враги народа? Не можем же мы помогать врагам? – парировал Алексей.

– Давай будем искать работу для женщин и подростков. – предложил Семён.

– А как мы совместим это с «необходимостью создания системы «легальных» резидентур, которые будут действовать под прикрытием советских дипломатических или торговых представительств». – Алексей настолько удачно спародировал голос Лили, что Семён зашёлся в приступе хохота.

– Например, как этот парень, который паспорта русским выдаёт. Как его фамилия? Я не помню. – спросил Семён

– Ты имеешь в виду Фритьофа Нансена из Лиги Наций? – подсказал Алексей.

– Мы могли бы быть кем-то вроде его помощников.

– Интересная идея… – Алексей задумался. – Мы можем предложить создать русский фонд помощи русскоговорящим беженцам.

– Конечно, прикидываться просто беженцами не интересно! Их тут и так пруд пруди! Кому нужны новые! А вот если мы начнём помогать беженцам, в этом все будут заинтересованы: и русские, и турки.

– Даже англичане с французами! – подтвердил Алексей. – Им надоело кормить всю эту толпу! Вот только искать работу в Турции будет не просто. Мы ведь не знаем турецкого. Придётся срочно начинать учить.

– Ты начинай, если хочешь, а я так как-нибудь попробую, без турецкого. – поморщился Семён, с недобрым чувством вспоминая учёбу в Казанском университете.

– Невозможно договориться с человеком, не зная его языка. – уверенно сказал Александр.

– Спорим, что можно! – протягивая руку Алексею, выкрикнул Семён.

– О чём именно ты собираешься со мной спорить? – уточнил дотошный Алексей, с опаской поглядывая на партнёра.

– Спорим, я найду больше рабочих мест за неделю, чем ты? – предложил Семён. – Если проиграешь, купишь мне ужин вон в том ресторане! – показывая на противоположную сторону улицы, где располагался какой-то явно фешенебельный ресторан, предложил Семён.

– Договорились, – пожимая товарищу руку, сказал посмеиваясь над ним Алексей. – Думаю, что ты уже проиграл! – уверенно проговорил он и тоже занялся булочками, довольный тем, что завтра будет о чём доложить Лили.

Выпив ещё по чашке кофе, парни вернулись в отель. Здесь их ждал сюрприз. Почта. Один большой конверт был адресован Алексею Романову, а на стопке писем, связанных бечёвкой, имя не значилось. Только адрес, написанной на отдельном листке, которым вся стопка была обёрнута. Алексей протянул стопку Семёну. Шлинчак, вскрыв первое письмо без каких -либо надписей на сером конверте, не поверил своим глазам. Это было письмо от Саши. Он не получал от неё ничего с тех пор, как они уехали из Казани. Глаза его наполнились слезами. Он сел на лестнице, прижал письмо к губам и долго тихо рыдал. Алексей отошёл в сторону, но подумал, что оставлять Семёна сейчас совсем одного небезопасно. Человек в таком состоянии очень уязвим. Наконец, Шлинчак слегка успокоился, бережно развернул листки и начал читать. Слёзы снова и снова текли из его глаз. Он шептал что-то, вытирал рукавом глаза, целовал строчки. Дочитав, аккуратно свернул письмо, сложил в конверт и убрал во внутренний карман пиджака, как величайшую драгоценность. Встал и куда-то пошёл, похоже, сам не понимая куда. Романов остановил его:

– Куда ты?

– Мне пора… Мне нужно к ней… Сейчас, прямо сейчас… Позже никак нельзя… Она не должна сейчас быть одна. Ты не понимаешь. Ты никогда не поймёшь, – бормотал Семён. Потом вдруг отшвырнул Алексея в сторону с неимоверной силой:

– Отстань, не трогай меня! Всё это из-за тебя! Сволочь! Ты меня втянул во всё это! Подлец! Негодяй! – орал Семён, пытаясь сбить с ног Алексея.