Сидящий в траве рядом с Лёвой Валерка смотрел на Аравинда во все глаза, а потом перевёл ошарашенный взгляд на друга. Хотел что-то спросить, но передумал.
— Вижу, вы пришли в себя, — удовлетворённо произнесла Вероника Генриховна. — Давайте, поднимайтесь. И не забудьте приборы сдать! — она недвусмысленным жестом указала на валяющиеся в траве шлемы. — Если потеряются, час позора и строгий общественный выговор вам гарантированы.
Валера задумчиво поднял шлем и внимательно его рассмотрел. Ничего необычного. На своём веку он таких полно видел.
— Разве это прибор? — с сомнением спросил он. — Простой шлем мотоциклиста.
— Дожили! — всплеснула руками Вероника Генриховна. — Учились-учились, тренировались-тренировались, и после трёх лет средней школы — держите! Самые основы знаний выветрились. Это универсальный преобразователь пространства-времени, разработка учёных пятилетней давности, — Валерка только сейчас заметил, что на платье Вероники Генриховны был изображён точно такой же голубь с ветвью оливы в клюве, как и на майке у Горь-Саныча. — Да что с вами? — её взгляд стал обеспокоенным. — Вас в прошлое отправили совсем ненадолго. По результатам сданных на прошлой неделе тестов вы были готовы к такому путешествию. Для вас рассчитали безопасное время входа и выхода. А в итоге? Вы не приобрели новых знаний, наоборот, позабыли всё, что знали до начала экскурсии!
— Да это побочка, — махнул рукой Аравинд. — Она у всех бывает, по себе знаю.
— В гостиницу! — бодро скомандовала Вероника Генриховна. — Я ответственна за эту поездку, мне и возвращать вас в чувство!
Валера и Лёва ещё раз переглянулись между собой и последовали за Вероникой Генриховной, подобрав с земли шлемы.
— Вот тебе и слетали в прошлое, чтобы избавиться от стратилата, — Лёва сидел на своей постели и задумчиво глядел на Лагунова, устроившегося напротив.
— Ты ещё врезал древнему мудрецу, — справедливости ради напомнил Валера.
— Врезал, — горячо согласился Лёва. — А чего он лез к тебе? Ненавижу, когда кто-то к тебе лезет!
— Спасибо, что выручил, — неожиданно услышал он в ответ, и гнев мигом пропал, а на сердце стало теплее.
Номер им выделили двухместный, как положено. Валентина Николаевна расположилась в отдельном номере напротив их комнаты. Казалось бы, другая реальность не так страшна, наоборот, она лучше прежней. Но как ни крути, Хлопов понимал: этот новый мир ещё чужд им.
Валерке привыкать придётся к тому, что его брат Денис жив, никогда не умирал и ждёт дома, когда они вернутся. Это хорошо, радостно и здорово, но в то же время непросто принять внезапное воскрешение человека, которого ты уже видел мёртвым и почти смирился с его смертью! И не только к этому привыкать надо, а и к тому, что не было в жизни здешних людей никаких стратилатов. Ни разу! Слово «стратилат» здесь употреблялось лишь при описании древних военачальников, вымерших, как мамонты, давным-давно, потому что войн уже около полутора тысяч лет не происходило. Про пиявцев тоже никто слыхом не слыхивал, даже Аравинд.
Придётся хорошенько запомнить, что Игорь Александрович из этой реальности никогда не сидел в тюрьме в ожидании суда, а несчастный сторож из пионерлагеря «Буревестник» никогда не трудился в несуществующем лагере. Саша Плоткин не вмешивался в отношения Горь-Саныча и Вероники Генриховны и не пытался разлучить их, хоть Вероника ему давно нравилась. Впрочем, ему было не до женитьбы. Здешний Плоткин, по словам Вероники Генриховны, усердно корпел над книгами с утра до ночи, потому что его целью являлось в двадцать пять лет защитить докторскую.
Ещё сложнее было свыкнуться с тем, что миром правят не капиталисты, как предполагали авторы ненаписанных романов-антиутопий, не олигархи, не инопланетяне и даже не коммунисты, а народные объединения, создаваемые по принципу близости людей по духу и роду занятий. Существовали объединения поэтов и художников, земледельцев и строителей, моряков и ткачей. Но самое странное и непривычное — над ними не существовало единого правительства. Никаких Председателей Президиумов Верховного Совета и прочих важных шишек, однако вся система каким-то неведомым образом слаженно работала уже четыре сотни лет, немного меняясь и совершенствуясь, но в главном оставаясь неизменной. Мировое Объединение не было вершиной иерархии, оно просто включало представителей от остальных объединений, являясь неким мощным и скоординированным выразителем общей воли жителей Земли. Такая форма взаимодействия сложилась, конечно, не сразу. Она формировалась и совершенствовалась веками, но начало ей было положено, как поговаривали, именно в Индии в конце 4 века до нашей эры. Никто никого не тормозил, никто никому не мешал, но каждое народное объединение развивало своих участников и при этом умело договариваться с другими так, чтобы от взаимодействия все оказывались только в выигрыше.
Голубь с оливковой ветвью, изображение которого украшало майку Горь-Саныча и платье Вероники Генриховны, являлся символом Исторического Народного объединения. В этом объединении с позапрошлого года состояли они с Валерой, если верить словам Вероники Генриховны. Организация занималась исследованиями наиболее любопытных эпизодов далёкого прошлого. Научное Объединение Физиков для таких исследований разработало и внедрило специальный прибор, влияющий на структуру пространства-времени, который сегодня они с Валерой испытали на себе. У шлема были и ограничения. Он не мог перемещать людей более, чем на десять тысяч лет в прошлое. Для путешествий в будущее его вообще нельзя было использовать. Тот, кого перемещали, мог только наблюдать за происходящими в другом времени событиями, но шлем не позволял в них вмешиваться. Кроме того, побочным эффектом использования прибора являлась некоторая путаница в воспоминаниях или временная амнезия. По словам Аравинда, они с Валерой словили именно эту неприятную побочку. Вероника Генриховна вон говорит, руководители проекта поставили им задачу проникнуть в прошлое во времена правления двух императоров Магадхи — Чандрагупты Маурьи и Дханы Ауграсаньи Нанда. Говорят, с этих двух царей и начались первые изменения на Земле. Чандрагупта и Дхана Нанд сделали первые шаги по пути развития человеческого духа, показав, что такое честь, благородство, прощение, дружба. Нет, бесспорно, до них в истории Земли существовали и другие благородные герои, готовые умереть с честью за свой народ, но ситуация именно с этими царями была особенной.
Являясь поначалу заклятыми врагами, они сумели в одночасье объединиться и правили страной долгие годы справедливо и мудро. Историки поговаривали: нечто очень любопытное произошло в том отрезке времени, в который отправились Валерка и Лёва, чтобы выяснить, почему враги стали друзьями и каким-то неведомым образом повернули всю историю человечества в созидательное русло. Как в древнем мире вирусы болезней, полностью изжитые ныне, поражали многие народы, а начиналось всё с одного заболевшего, так и в этом случае складывалось впечатление, будто Чандрагупта и Дхана Нанд, сами о том не подозревая, заразили своих подданных чем-то чистым, сильным, прекрасным. И эти качества потом лишь росли и множились в людях.
Аравинд качал головой и сокрушался, что тайну происшедшего тогда никому до сих пор не удалось узнать, вот и мальчики не сумели. Лёва и Валера пытались, конечно, рассказывать Аравинду, Горь-Санычу и Веронике Генриховне про другой мир, откуда они на самом деле пришли. Они говорили про свою Землю, где всё ещё правили короли и случались войны, где ему и Валере пришлось, изгоняя стратилата, ударить двумя бутылками святой воды брамина Чанакью, но взрослые им не верили, с сомнением качая головами.
— Вы что-то путаете, ребята. Такого не бывает, — мягко втолковывал мальчикам Аравинд. — Вы не могли изменить события прошлого. Приборы не позволили бы вам сорвать даже травинку, не говоря о причинении вреда кому-то. Они так устроены. Да и никакой святой воды вам с собой не давали. Вам это примерещилось. Напряжение, испытываемое мозгом человека при путешествиях, велико. Жаль, что вы не увидели того, ради чего так долго работали… Ну ничего, в другой раз попробуете. Отдохнёте и попробуете! Правда, чаще раза в год совершать путешествия тем, кому ещё не исполнилось восемнадцать, нельзя. Это слишком опасно для здоровья.
