— Атласы домой не выдаются. И книги не все можно брать. Некоторые в одном экземпляре, поэтому их читают здесь. Вот эти надо вернуть до закрытия библиотеки, — и он указал на корешки трёх особенно сильно истрёпанных книг.

Валера кивнул.

— Хорошо, — сгрёб выданное в охапку и направился к столам, расположенным поодаль.

Лёва последовал за ним, уселся рядом, но молчать ему плохо удавалось. Он постоянно ёрзал и задавал кучу вопросов.

— А атласы зачем? А про выживание почему читаешь?

Валера не выдержал.

— Иди играй в свой футбол! — вполголоса рявкнул он. — Ты же без него жить не можешь.

— Успеется, — махнул рукой Лёва и снова начал елозить по стулу. — Нашёл что-нибудь? — заинтересовался он снова, стоило Валере перевернуть страницу.

— Помолчи, — процедил тот. — Впрочем, вот, — вручил он Лёве областной атлас, — ищи такие места, где глушь, где нет посёлков и деревень, и выписывай номера страниц. Начинай.

Лёва, округлив глаза, повернулся к нему.

— Ты бежать надумал?! — восхитился он.

— Только попробуй кому-то проболтаться, — коротко отрезал Валера.

— Да не проболтаюсь…  А куда двинешь?

— Пока не нашёл. Если в нашей области нет достаточно безлюдного места, начну искать его где-то ещё. Найти укрытие надо до того, как наступит та самая фаза луны… Ну, ты понял.

— Понял! — Лёва торопливо схватил атлас и зашуршал страницами. Через пять минут, что-то осознав, поднял голову. — Слушай, а ты потом вернёшься или насовсем в леса уйдёшь, как партизан?

— Насовсем, — обречённо выдохнул Валера.

Время близилось к закрытию библиотеки, и Лёва страшно проголодался. Зато, поговорив с Валерой, точно выяснил, какой план созрел у друга. Валера надеялся найти в книгах сведения о самом первом стратилате, появившемся среди людей. Он считал, что если удастся это узнать, то получится отыскать способ избавиться от власти тёмной силы, захватившей его тело, но пока ещё не овладевшей разумом. Разумеется, надежда была призрачной. Валера это понимал, но сдаваться не собирался.

— Если ничего не выясню, тогда сбегу, — неохотно поделился он своим планом с Лёвой. — Скроюсь от всех.

И неожиданно услышал:

— Давай сбежим вместе?

Такого Лагунов не ожидал.

— Зачем тебе-то уходить? — опешил он. — Ты — самый обычный пацан. Живи, учись, в футбол играй. Там, куда я иду, футбола не будет. Да и долго прожить, наверное, не получится. Кроме того, если я не сдержусь… Вся затея с бегством потеряет смысл. Мне проще одному.

— Неужели хочешь помереть добровольно? — Лёва с ужасом глядел на него.

— Я сам не знаю. Либо придётся контролировать себя всю жизнь, либо не переживу первое же полнолуние. Но если меня ждёт смерть, я к ней готов.

Лёва не верил собственным ушам.

— Разве тебе не хочется жить?

— А ты считаешь, это жизнь? — рассердился Валера. — Раньше у меня был Горь-Саныч, но он сдался. Написал признание и отправился в милицию. Я даже не знаю, что с ним. Пропал и всё, — Валеркины глаза увлажнились, но он быстро взял себя в руки. — Я пытался переубедить его до того, как мы сошли на берег, но он сказал, что должен сдаться, иначе совесть его сожрёт быстрее, чем пиявец тушку. Мне кажется, он меня теперь боится. Впрочем, правильно делает! Но если вместе с Горь-Санычем мы бы придумали что-нибудь, то в одиночку будет сложно.

— Почему в одиночку? Я же с тобой! — Лёва ударил себя кулаком в грудь. — Или ты по-прежнему мне не доверяешь?

Валера задумался.

Если здраво рассуждать, как раз Лёва Хлопов должен бы сейчас не доверять ему. Лёва прекрасно знает, кем стал Валера, на что способен…

— Мы прошли через одно и то же! — продолжал Лёва. — Ты, — он заговорил ещё тише, — тоже знаешь, каково это — умирать. Ведь знаешь теперь?

Валера не произносил ни слова, но внутри него происходила нешуточная борьба.

— Так с кем у тебя больше общего: с Горь-Санычем или со мной? — обиженно закончил свою короткую речь Лёва.

— Горь-Саныча едва не убили пиявцы. И ты был в их числе. Вероника Генриховна его спасла, сбросив в воду, — справедливости ради напомнил Валера. — Он тоже… почти умер. Чудом спасся.

— И что? — вспыхнул Лёва. — Он почти, а я совсем, как и ты! Значит, у нас двоих больше общего.

В своём упрямстве он выглядел по-детски забавно.

Валера криво усмехнулся. Голубые глаза, не закрытые более стёклами очков, отчуждённо блеснули. Что мог понимать этот мальчишка, столько дней подряд набивающийся ему в друзья? Внутри Валеры с той самой ночи шевелилось, медленно пробуждаясь, что-то мрачное, тёмное, древнее. Он боялся позволить этой силе восстать и заговорить с ним, хоть и ощущал: жуткая тварь, поселившаяся внутри, знает всё, что он безуспешно выискивает в библиотечных книгах и даже больше. Если позволить ей говорить, она поведает ему все тайны, подарит невероятное могущество. Но искушение меркло, стоило лишь вспомнить: великие знания достанутся ценой потери многих жизней, которые он уничтожит, ступив на тёмный путь. Он превратится в нового Серпа Иеронова, а это куда хуже смерти. И даже нет никакой уверенности, что сейчас он не такой. Возможно, он лишь мыслит себя добрым и благородным борцом со злом, а на самом деле зло уже захватило его разум, пустило свои щупальца в каждую живую клеточку и только ждёт часа, чтобы пробудиться. Возможно, первое же полнолуние покажет ему, как сильно он заблуждается насчёт себя.

— У нас нет общего. Ты живой, а я нет, — справедливости ради заметил Валера.

— Я стал живым снова благодаря тебе. Думаешь, я ничего не понимаю?

Снова этот заискивающий, восторженный взгляд! Как же отвадить от себя глупого мальчишку?

— Не благодари, — голос Лагунова стал сухим. — Я спасал не тебя, а Анастасийку. И вообще… Давай по домам.

— Может, зайдём ко мне? — неожиданно предложил Лёва. — Мама вчера борща наварила. Поужинаем вместе? — Лёва с надеждой посмотрел на Валеру.

— Не пойду, — резко отказался тот и добавил, смягчившись. — Извини, мне надо домой.

Это краткое «извини» резануло по ожившему сердцу острой бритвой.

— Да ничего, — смутился Лёва и ощутил, как тяжело, гулко и сильно бухает в груди.

После многих недель существования в качестве нежити только это и вдохновляло — вновь бьющееся сердце, бегущая кровь… Если забыть о пережитом кошмаре наяву, жизнь стала ощущаться в тысячу раз прекраснее. Это напоминало сказочное воскресение уснувшей царевны из гроба. Второй шанс.

«У Валеры такой шанс тоже должен появиться, — рассуждал про себя Лёва, возвращаясь в квартиру. — Он должен ощутить, как это здорово снова стать живым. Пусть он пытается меня прогнать, я его не брошу!»

Лёва появлялся возле дома Валеры каждый день. Он не оставил его в покое, даже когда начались занятия. Каждый день после уроков, забросив свои занятия футболом, Лёва мчался в библиотеку и находил там Валеру, сосредоточенно изучавшего книги.

— Ничего, — откинувшись на спинку стула, Валера прикрыл глаза. — Я совсем ничего не нашёл. А дней всё меньше остаётся, и с каждой ночью мне всё труднее сдерживаться! Эта сила… давит. Невыносимо давит. Я не думал, что всё будет так.

— Я буду с тобой и поддержу, — пробубнил над ухом настырный мальчишка, не желавший убираться из его жизни. — Давай уже сегодня останусь ночевать у тебя?

— Да кто ж тебя пустит? — то ли в шутку, то ли всерьёз произнёс Валера.

— В окно влезу, — обиженно пообещал Лёва.

— Я на четвёртом этаже живу, — напомнил Валера.

— По пожарной лестнице поднимусь до крыши, а оттуда по верёвке. Если и расшибусь в лепёшку — не страшно. Один раз я уже всё равно умер, — сумрачно сказал Лёва.

Валера вздрогнул. Фразы были произнесены с такой решимостью, что сомнений не оставалось — именно так он и поступит.

— Не вздумай.

— И как ты меня остановишь? Если уж кто и станет пиявцем, то это буду я, а не твои родители. Так ведь лучше?

— Ладно, приходи, — голос дрогнул. — Не хочу, чтобы ты… сдуру расшибся. Теперь ведь не воскреснешь, а я не хочу быть виновным в твоей глупой смерти.