От международного аэропорта до Бомбея они добрались на автобусе. Город встретил их пряными ароматами корицы, гвоздики и муската, разношёрстной шумной толпой прохожих, смеющимися девушками в сари, потоками велорикш и велосипедов, свободно бродящими по газонам и по обочинам автомобильных дорог задумчивыми коровами, игнорирующими правила любого движения.

Столица жила своей жизнью. Торговали большие магазины и маленькие лавочки, почти на каждом шагу продавали фрукты, лепёшки, зелень, какие-то оранжевые шарики, судя по всему, являющиеся десертом*, разнообразную утварь, яркую одежду из шёлка. Что-то витало в атмосфере, сказочное, необыкновенное, и это были отнюдь не ароматы специй, масел и экзотических цветов. Наконец Валера понял, в чём дело. Несмотря на высотные дома, на наличие автомобилей и автобусов, казалось, эту страну волшебным образом перенесли из древних времён в наши дни неизменной, лишь добавив в неё атрибуты современности. «Возможно, те же магистры тайного Ордена и постарались?» — усмехнулся про себя Валера. В сердцевине своей Индия застыла во времени. Изменения, случившиеся за века, лишь коснулись её поверхности, но не затронули сути.

Лёва только успевал разевать рот от удивления и толкать Валерку локтем в бок, замечая среди обычной толпы какого-нибудь колоритного жителя в пёстрых шароварах с круглой красной точкой меж бровей или с тремя белыми полосами на лбу. Или кого-то ещё более странного — с коричневыми бусами на шее, с причудливыми серьгами в ушах, одетого в оранжевое подобие тоги.

— Ух ты! Смотри! — ошарашенно повторял Лёва, не имея сил оторваться от разглядывания новых лиц.

Его восклицания привлекали чужое внимание. Прохожие оглядывались, некоторые незнакомцы улыбались им и приветствовали, иные, пристально рассмотрев, хмурили брови, отводили глаза и торопливо удалялись.

Валера сначала удивлялся всему вместе с Лёвой, но уже через несколько минут привык и к новым ароматам, и к непривычным одеяниям, и к пальмам, которые до этого дня видел лишь на фотографиях, и даже к ужасающей духоте. Лёва распахнул куртку, шёл и бубнил под нос, почему их не предупредили, что будет так жарко.

— Что за погода? — возмущался он. — И это октябрь? Да тут градусов тридцать.

— Тридцать три и две десятых, — педантично уточнил Плоткин. — Я на табло в аэропорту посмотрел. А если бы мы приехали в июне, было бы сорок семь.

— Ещё не легче, — буркнул Хлопов.

Вытерев пот со лба тщательно выглаженным синим платком, Плоткин ударился в пространные рассказы о культуре Индии. Никто не слушал его. Все, кроме Валеры, чувствовали себя не слишком уютно. Однако даже утомившись от жары и испытывая жажду, Вероника Генриховна не забывала, зачем они здесь.

— После того, как устроимся в гостинице, надо срочно попасть сюда, — она протянула Саше лист бумаги с адресом, оставленным Балой. — А сейчас найми такси.

— Проще добыть велорикшу, — заметил Плоткин, озираясь по сторонам и заметив несколько означенных средств передвижения, ожидающих пассажиров у обочины. — Туда мы точно все влезем вместе с сумками и рюкзаками.

— А куда вы собираетесь после гостиницы? — заинтересовалась Валентина Николаевна.

Вероника кинула быстрый взгляд на Валеру — единственного, кто совершенно не страдал от жары.

— К русскоязычному гиду. По поводу экскурсий надо договориться, и чем раньше мы это сделаем, тем лучше.

Услышав её слова, Лёва немедленно перестал пыхтеть, обмахиваться кепкой и бубнить под нос, почём зря ругая жару. Он с тревогой поглядел на невозмутимого Валеру и едва слышно прошептал:

— Ты как там?

— Нормально, — лаконично ответил тот.

— Гид — это ведь наш связной?

— Да.

— Значит, уже скоро? — голос Хлопова дрогнул.

— Перестань беспокоиться, — резко оборвал его Валера. — Если тебе страшно или ты передумал, оставайся в гостинице с Плоткиным. Вероника Генриховна его и Валентину Николаевну в Тадж Махал собирается отправить. Обещаю, если уедешь с ними, не начну думать, будто ты трус. Ты и так полнолуние выдержал, а это немало.

— Не поеду я в Тадж Махал, даром он мне не сдался! — вскинулся Лёва. — И я вовсе не о том волнуюсь, — он поймал друга за руку и многозначительно заглянул ему в глаза. — Хочу, чтобы всё исправилось. Хочу, чтобы ты стал таким, как прежде, понимаешь?

Валера не ответил. Он как-то по-новому взглянул на Лёву и наконец сделал то, чего Хлопов давно ждал — доверчиво сжал своими пальцами его ладонь.

Комментарий к Часть 8. Бомбей * Ладду — десерт из гороховой или нутовой муки, топлёного сливочного масла (гхи), с орехами, кокосовой стружкой и сладкими специями: корицей, кардамоном и мускатным орехом.

====== Часть 9. История, рассказанная гидом Аравиндой ======

— Плоткин, ты чудовищный жмот! — Вероника отдёрнула занавеси, закрывавшие балконную дверь, и губы её презрительно скривились. — Я не ожидала такого. Это всё равно не твои средства, а казённые. Поверить не могу, что на троих ты взял двухместный номер! — возмущалась она.

— Даже чужие средства надо экономить, — не сдавал позиций Плоткин. — Если мы начнём тратить деньги на что вздумается, государство обнищает. Ничего, поспят вместе. Худые оба, поместятся. И я вообще не понимаю твоих претензий! Я и так выбил путёвки непонятно ради чего. Ты не горела желанием ехать, Валентину Николаевну пришлось уговаривать. А-аа, — он с досадой махнул рукой и уселся на край постели. — Давай вещи раскладывать, а потом пойдём спрашивать, где здесь кафе с меню, адаптированным для туристов из Советского Союза. Традиционную индийскую еду, боюсь, с непривычки никто из нас не осилит.

— Я осилю, — Вероника сказала это лишь для того, чтобы в очередной раз позлить Плоткина. Согласиться сейчас с ним хоть по одному пункту было ударом по самолюбию.

— Не советую, — Саша усмехнулся. — Потом будешь маяться животом до отъезда. И не потому, что еда плохая, а оттого, что ты ничего подобного раньше не ела.

— Тогда я вообще до завтра есть не буду! Ищи своё кафе, а я с Лагуновым отправляюсь к гиду, — уведомила его Вероника.

— Лагунова-то зачем с собой берёшь? Пусть остаётся с Валентиной Николаевной.

— Он поможет выбирать экскурсии, — запальчиво бросила Вероника.

— Я способен помочь куда лучше, — обиделся Плоткин.

— Ты выберешь своё, а Лагунов — то, что хотят посмотреть они с Хлоповым.

— Почему бы в таком случае не поехать с Валентиной Николаевной? Она наверняка знает, какие экскурсии предпочесть.

— Сашенька, — голос Вероники стал подобен сладчайшему сиропу, — я уже решила, и это не обсуждается. Привыкай!

Плоткин замер. В очередной раз в его голове протекала напряжённая работа: он пытался понять происходящее, но не понимал.

— Зачем ты возишься с Лагуновым? — подозрительно спросил он.

— Все три недели пребывания в лагере я пыталась, как умела, защищать его от нападок сверстников, и я всё ещё чувствую ответственность за него!

— За Корзухина, видно, тоже чувствуешь? — не удержался от сарказма Плоткин.

Вероника поджала губы. Взгляд её стал колючим.

— Да, и за него, нравится это тебе или нет.

Саше Плоткину такое явно не нравилось, но он решил закончить разговор, чтобы избежать надвигающейся ссоры.

— Одна на двоих, — Валерка философски смотрел на заправленную односпальную кровать. В изножии лежало аккуратно сложенное полотенце. В изголовье — красная подушка, расшитая золочёными узорами. Покрывало тоже прилагалось в единственном экземпляре.

— Ну, это… Как-нибудь потеснимся, — Хлопов старался казаться невозмутимым, но перспектива ночевать с Валеркой в одной постели почему-то заставляла его волноваться так, что на лбу снова выступила испарина и вовсе не от духоты.

В помещении под потолком, мерно гудя, работал вентилятор, плотные занавеси препятствовали проникновению в номер палящих солнечных лучей. Лёва уже переоделся в футболку, шорты и ходил по прохладным плитам пола босиком. Ему было комфортно и совсем не жарко, однако при виде односпальной кровати, на которой предстояло ночевать с Валеркой, внезапно бросило в пот.