— Парни его привлекают, как и тебя. Отец ничего не знает, потому что Амбхикумар тщательно скрывает свои предпочтения. Так вот, когда Таксила станет нашей, ты мог бы…

— С какой вдруг стати Таксила станет нашей?! — изумился Чандрагупта. — Мы же собираемся напасть на Паталипутру и лишь ради того, чтобы вы формально исполнили вашу безумную клятву, завязали косу, а заодно помогли мне встретиться с самраджем. Вы сами так сказали!

— Полагаешь, я позволю Селевку оставаться на моей земле? — прищурившись, спросил Чанакья и сам себе ответил. — Нет! Как только урок Дхана Нанду будет преподан, следующая моя цель — освобождение Таксилы. Селевк исчезнет, как прежде улетучился Дарий, а Таксилой и Поуравом будет править тот, кого изберёт народ.

— В вашем лице? — невольно подначил ачарью Чандрагупта.

— Если я — один из представителей народа, почему бы нет? Не волнуйся, я выберу тебя, мой верный Арджуна, если до того времени не отыщу сына Пора. Ты будешь править Поуравом и Пиппаливаном, который мы восстановим. Таксилой станет управлять Амбхикумар. С ним ты наладишь тесные отношения и… — он заметил, как Чандрагупта резко отстранился. — Что в моих словах тебе не нравится?

— Какие ещё «тесные отношения» я должен наладить с Амбхикумаром? — напрягся Чандра.

— Обусловленные вашими обоюдными потребностями, — обтекаемо изрёк Чанакья.

— Погодите, — окончательно растерялся Чандрагупта, — вы что, предлагаете мне соблазнить его?

Чанакья тихо засмеялся.

— Для блага Бхараты. А почему ты против? Этот юноша очень красив. Сам увидишь, когда завтра посетишь дворец. Я познакомлю вас. Амбхикумар погасит твой пылающий огонь, а ты поможешь ему справиться с его пламенем. Если правильно построишь отношения, сможешь вскоре диктовать ему любые условия. У него нет опыта, а желание любви огромно. Войдя к нему в доверие, научишь его наслаждениям, за что царевич будет тебе безмерно благодарен. Завладев его душой, тебе вовсе не обязательно дарить в ответ собственную. Разделяй чувства и политику! Имей в виду: через пару лет, когда всё уладится, я планирую устроить тебе брак с одной из царевен.

— Это зачем?! — нахмурился Чандра.

— Тебе как царю понадобится наследник. Не перечь, — взмахом руки он остановил Чандрагупту, уже открывшего рот для возражений. — И тревожиться не надо. Жена тебе ничуть не помешает. Её задача — рожать детей, для чего будешь навещать её покои хотя бы пять-шесть раз в год, закрыв глаза и думая о ком-то другом. Это несложно.

— Тогда зачем Амбхикумар, если будет ещё и жена? — не понимал Чандрагупта.

— Амбхикумар необходим, чтобы Таксила не вышла из-под контроля, но при этом никто бы не назвал тебя узурпатором чужой земли. Да, знаю, Амбхирадж жив… Но, думаю, в процессе войны с Селевком, мы найдём способ решить эту трудность. Скажи, разве тебя не греет мысль о том, что будущий царь Таксилы будет полностью подвластен тебе? — спросил ачарья, невозмутимо заглядывая в округлившиеся от ужаса глаза своего ученика.

— Ачарья, всё, чему вы сейчас меня учите — омерзительно!

Чанакья по-отечески опустил руку на плечо юноши.

— Управление государством — грязное дело, не замараться не получится. Но, пойми, кто-то должен выполнять чёрную работу! Не всем же быть святыми аскетами, отрешившимися от земных забот и живущими в лесу. Так почему бы не взять на себя тяжкий груз, чтобы спасти чистые души других? Кстати, хороший царь умеет держать в узде врагов и союзников. Я помогу тебе. Слушай мои советы и не пожалеешь. Исполняя мои планы, всегда окажешься в выигрыше: удовлетворишь и нужды Магадхи, и свои.

— А я думал, вы — праведник, — разочарованно протянул Чандрагупта. — И вам самому отвратительны подобные поступки.

— Польза важнее праведности. Стать царём, взять меня в министры, жениться на царевне и завязать отношения с Амбхикумаром будет полезно и для тебя, и для общего дела.

— Я принимаю обет брахмачарьи, — выпалил Чандрагупта.

Чанакья застыл на месте:

— Ты, как я понимаю, шутишь?

— Нет. Я не желаю ни жениться, ни заводить отношений с Амбхикумаром. И если вам не нужен такой будущий царь, можете прямо сейчас отречься от меня. Давайте, выгоните вон, потому что я — строптивый ученик, не исполняющий ваших приказов. А такой вам точно не нужен.

Чанакья долго смотрел за горизонт, ничего не отвечая. Наконец, перевёл взгляд на Чандрагупту и спокойно вымолвил:

— Я не откажусь от тебя. Ты можешь быть строптивым, вытворять что угодно, совершать непростительные ошибки, но я заплачу любую цену, лишь бы ты остался со мной.

Это прозвучало чрезмерно откровенно. Чандрагупта встал и начал завязывать дхоти. Вернул на место накидку и пояс, обул сандалии, а затем бесстрашно посмотрел на учителя.

— Знаете, ачарья, у меня вчера был остаток дня и целая ночь для размышлений, и я понял очевидную вещь: вы продолжаете делать именно то, что и планировали до моего ухода к самраджу. Ваша ненависть к Нандам так же сильна. Ничего не изменилось. Вы не «преподать урок» хотите, а уничтожить врага по-настоящему. И, само собой, с моей помощью.

Чанакья вздрогнул. Впервые в выражении лица учителя Чандрагупта заметил тревогу.

— Конечно, у вас не осталось выбора! Если бы вы прямо заявили вчера, что ваша цель — свергнуть Дхана Нанда, я бы отказался помогать, и вы правильно догадывались об этом, потому быстро сочинили сказку, в которую поверили мои друзья, глядящие вам в рот с момента первой встречи. Вы ожидали, что и я сказку проглочу, поскольку жизнь изрядно намяла мне бока, я ослаблен и не в состоянии здраво мыслить. Верно?

Поняв, что его припёрли к стенке, Чанакья быстро сообразил: любой ответ, кроме правдивого, сейчас будет ошибочным.

— Да, — коротко ответил Чанакья и поджал губы. — Ты прав.

— Так и думал, — на его лице не дрогнул ни единый мускул. — Ещё кое-что спрошу. Когда-то вы заставили Вирабхадру притвориться царевичем Пиппаливана, а Мура, сговорившись с вами, согласилась сделать вид, будто он — её сын. Кто вам мешал сговориться снова, на сей раз насчёт меня? Вы сами сказали: вам важно оставить меня рядом любой ценой, а значит всякая ложь оправданна. Скажите, ачарья, вы готовы поклясться всеми богами и жизнью, что моё родство с махарани Пиппаливана — не ваша очередная выдумка?

Что сказать? Правда — гибельна, ложь — тоже. Чандра недавно посетил Лубдхака. Тот рассказал ему про переодетого Калабхавана, но что если и про тайник с пиппаливанскими одеяниями поведал? А во втором случае маскарада не было. Сам Чанакья лично явился в дом и заплатил Лубдхаку, чтобы тот спрятал одеяния в тайнике!

«Всё пропало, — мелькнуло в голове Вишнугупты, — я был неосторожен и потерял его. Он слишком сообразителен. Я не стал жёстко ломать его, а зря! Он казался таким больным, слабым. Я уверовал в то, что он уже и без того сломлен и находится на грани помешательства. Однажды он, несомненно, раскусил бы меня, но не думал, что это случится так скоро. Какая ужасная ошибка! Хотел ведь вчера подсыпать ему снадобья в еду, но не стал… Понадеялся, что он и так погружён в океан отчаяния. Значит, конец?»

— Мура — не твоя мать. Она лишь согласилась принять тебя своим сыном.

Всё кончено…

— Ради блага Бхараты? — усмехнулся Чандрагупта.

— И ради этого тоже.

Сказал — и закрыл глаза, ожидая худшего, но дэвы ниспослали благословение…

— Благодарю, — голос Чандрагупты звучал устало. — Что бы я о вас прежде ни думал, но вы способны иногда говорить правду, и это обнадёживает. Долгое время я считал, будто я для вас — всего лишь меч, которым вы хотите сразить врага, но потом задумался: а почему, собственно, я? У вас три сотни учеников в Таксиле и здесь полно беспрекословно выполняющих ваши приказы юношей. Вам ничего не стоило взять любого, чтобы сделать из него нового царя. Однако вы зачем-то возитесь со мной. Я никогда не проявлял к вам уважения, но вы продолжали меня преследовать, зная заранее, что я никогда не покорюсь. И только вчера, когда вы солгали так неумело… Вернее, благодаря этой вашей лжи, я кое-что осознал…