Крис пожал плечами. Как и отец, Салли был крайне неравнодушен к девушкам и с первого класса старался понравиться им. Разумеется, это часто приводило к неприятным сценам и курьезам, так как девушки не всегда правильно понимали его флирт с другими. Впрочем, частая смена подруг не расстраивала Крауза. Тот был верен той, с которой встречался, а флирт – это просто его способ общения, а не попытка затащить кого-то в постель.

С Карлой они встречались последние полгода и расстались хорошими друзьями. Девушка решила, что не станет ждать возвращения кавалера, но с радостью выпьет с ним кофе и послушает о его приключениях.

– Жалко, Полина была красивая, – произнес для поддержания разговора Крис.

– Да, у нее была красивая фигура.

– Ты думаешь только об одном, – засмеялся Крис. На экране выбранная Китана переминала с ноги на ногу. – Ты скоро найдешь новую подругу.

Салли неопределенно махнул рукой.

– Я решил стать одиноким волком. Хватит смеяться!

Первые недели учебы пролетели быстро. Было воскресенье, но Крис проснулся рано. Вытащив телефон и поняв, что еще нет и восьми часов, он потянулся, широко зевнул, проверил соцсети и проснулся окончательно.

Слышалось веселое чириканье купающихся воробьев. Сквозь неплотно закрытые жалюзи пробивалось непривычное для осени яркое солнце, виднелся край голубого неба. Стоило Крису сесть, как взгляд сразу же уперся в оставленную на столе полупустую бутылку газировки. Парень поморщился: Паша, спящий на нижней кровати, как обычно забыл убрать ее.

– Паршивец, – почти без акцента проворчал Вайс, и Паша, будто в ответ, заворочался и засопел.

Крис не мог пожаловаться на соседа. Павел приехал откуда-то из Сибири и изучал кибернетику на третьем курсе. Все свободное время он зависал в мощном ноутбуке и играл в онлайн-игры, стремясь к карьере киберспортсмена. Когда Паша спал, Крис не видел. Впрочем, Паша ухитрялся нормально учиться и не мешал Крису: постоянно носил наушники, ругался шепотом и редко. Он даже пытался научить Вайса, но тот отказался, сославшись на полное отсутствие интереса.

Общая комната, выделенная студентам в общежитии, казалась маленькой из-за большого количества мебели. В конце прошлого учебного года совместными усилиями парни покрасили стены и оконные рамы, повесили несколько плакатов, и теперь помещение выглядело почти уютно.

Рядом с дверью разместилась двухъярусная металлическая кровать, рядом стояла низкая тумбочка с отбитыми углами. Она была общей, но Крис великодушно отдал ее Паше: тот хранил внутри провода, зарядные устройства, неработающие мышки, паяльник, флешки и даже несколько дисков с древними играми. В прошлом году его запасы спасли Вайса от пересдачи истории, когда его флешка внезапно пропала из рюкзака.

Дальше у стены стоял стол, заваленные конспектами, учебниками и брошюрами, еще больше необходимых мелочей были втиснуты на полки над столом. Возле противоположной стороны высился огромный шкаф. Фрау Вайс, увидев его по видеосвязи, не удержалась от смеха: такой же «гроб» стоял в ее квартире много лет назад и занимал весь угол.

Внутри шкаф был поделен поровну. Половина Паши была почти пуста – стоял только чемодан. Парень бросал одежду на кровать и оставлял на спинке стула, чем изрядно раздражал соседа.

В половину Криса кое-как втиснулась вся одежда: черные толстовки с белыми надписями и лаконичными узорами, широкие джинсы, клетчатые рубашки, коллекция любимых «Converse», сумка, портфель и другие мелочи. Верхняя полка была отдана скейтборду, точнее, тому, что могло потребоваться: колесам, тракам, амортизаторам, болтам и инструментам. Там же лежала новая чистая дека, ожидавшая покраски. Сам скейт стоял рядом со шкафом. Гости регулярно спотыкались об него, но Крис постоянно катал, используя последние теплые деньки, и не убирал его.

Рядом со шкафом стояли обеденный стол и пара стульев, в углу пристроился небольшой холодильник, украшенные полустершимися наклейками («привет» от прошлых жильцов). Рядом стояла третья кровать, но к студентам никого не подселяли уже второй год. Крис считал, что это из-за самой кровати: в ней было выломано несколько досок, и человек проваливался почти до пола.

Впрочем, Вайс не жаловался. У него не было братьев и сестер, в комнате он всегда жил один. Первый месяц делить с кем-то комнату оказалось непросто: приходилось подстраиваться под чужой распорядок дня, не зажигать свет слишком рано, убирать вещи, чтобы они не мешали.

Но Паша был настолько сосредоточен на учебе и играх, что временами Крис вообще забывал, что у него есть сосед. К тому же раз в месяц Паша виделся с бабушкой, живущей в Москве. Он приносил от нее огромные сумки домашней стряпни, которой щедро делился с соседом. Особенно Крису запомнились домашние пирожки с луком и яйцом.

Захватив полотенце и одежду, Вайс осторожно вышел и тихо закрыл дверь. Общежитие казалось сонным и непривычно безлюдным, в коридоре почти никого не было. Редкие студенты зевали и больше напоминали зомби, чем живых людей. Несколько человек кивнули немцу, парочка даже смогла поздороваться, а второкурсница Марина, с которой Крис в том году пересдавал философию, демонстративно поморщилась и прикрыла глаза руками.

– Солнышко, не свети.

Видя недоумение на лица парня, она пояснила:

– Ты слишком радостно улыбаешься. Что-то хорошее случилось?

– Нет. Солнце светит, тепло, хорошо.

– Странные вы, иностранцы, улыбаетесь просто так.

Крис пожал плечами и улыбнулся еще шире, затем подошел ближе и приподнял уголки губ Марине.

– Надо много улыбаться, тогда жизнь станет хорошей.

Засмеявшись, та потрепала парня по крашенным волосам и свернула на кухню. Заглянув следом, Крис заметит двух хмурых старшекурсников, сидящих над чашками кофе, и новенького, жарящего яичницу. В животе забурчало, и парень поспешил в душ. Сидя через десять минут за столом на кухне и жуя собранный на скорую руку бутерброд, Крис лениво листал Инстаграмм, не переставая улыбаться.

Со дня приезда в Москву прошло три недели. Сперва было трудновато: пришлось вспоминать язык и дорогу, не забывать стирать и ходить в магазин, привыкать к сложным терминам и новым предметам. Но Крис был рад увидеть знакомых, послушать, как прошли их каникулы, и выпить после пар с ними пива. Он был очень рад видеть Мику и счастлив от того, что она будет учиться с ними в университете на первом курсе. Возможно, они даже смогут утром ходить вдвоем от метро или возвращаться обратно, он сможет пригласить ее на какую-нибудь вечеринку, устроенную старостами…

– Привет, немец, – рядом с замечтавшимся Крисом плюхнулся Серега из комнаты напротив.

Вайс поморщился. Серега с первого дня начал называть его немцем, и это перестало казаться забавным. Крис быстро запихал в рот остатки бутерброда и поднялся.

– Привет, русиш. Извини, я спешу.

Серега нахмурился и перестал улыбаться.

– Как ты меня назвал? Почему русиш?

Но Крис уже выходил в коридор, стараясь придать лицо озабоченный и спешащий вид. С одной стороны, он и правда спешил: они с Салли договорились встретиться и съездить на ВВЦ. С другой, Салли не звонил и не писал, скорее всего он еще спит. Остановившись в коридоре возле двери, Крис усмехнулся, отошел к лестнице и набрал телефон друга.

Тот ответил только после двенадцатого гудка.

– Просыпайся, солнце давно поднялось.

– Крис, сейчас девять утра…

– Ты обещал поехать кататься на скейте. Я хочу кататься на скейте. Быстро!

Выругавшись на смеси русского, немецкого и испанского, Салли повесил трубку. Хихикнув, Крис вернулся в комнату и начал собираться. Паша проснулся, когда парень выбирал между синими и красными кедами.

– Сколько часов?

– Девять тридцать. Птички и солнце встали. И ты не убрал бутылку. Опять.

Простонав что-то неразборчивое, Паша спрятал голову под подушку, и Крис пожал плечами. Как можно спать в такое прекрасное утро?

Вытащив скейтборд, Крис прикрепил его на рюкзак, немного подумал и снял. До дома Салли было около трех километров, лучше проехать их, чем идти пешком. Кроме того, это поможет ему вновь почувствовать доску. Парень не вставал на нее почти месяц.