Никого.

Сзади и справа послышался короткий смешок, затем шорох шагов. Сделав несколько широких шагов, Юшин заглянул в проход затем вытащил книгу и посмотрел в соседний.

Никого.

Он проверил еще несколько проемов и пожал плечами.

Везде пусто.

– Должно быть, мне уже чудятся человеческие голоса.

«Я же говорю: друзья тебе нужны».

Покачав головой, Юшин пошел было обратно и вдруг остановился. В соседнем проходя кто-то пробежал следом за ним, а затем послышался шепот:

– Смотреть, смотреть! Ты смотришь призрак?

Кто-то сдавленно засмеялся в ответ, и Юшин сжал кулаки. Он сделал еще несколько шагов, прислушиваясь, затем быстро рванул в проход.

– Стоять! Кто тут?

За шкафом сидели на корточках парень и девушка. Переглянувшись, они поднялись: оба невысокие (девушка на полголовы ниже парня), с крашенными волосами. У парня были ярко-красные растрепанные волосы и крестик на шее, у девушки – светло-фиолетовая растрепанная коса ниже ключиц. Девушка посмотрела на Юшина и опустила голову, теребя браслет на руке.

– Мы хотели смотреть на призрака, – смущенно произнес парень. Он говорил с отчетливым грубым акцентом и не смягчал согласные. Юшину он показался знакомым. – Извини. Мика… Ева первый студент.

– Первокурсница, – поправила Ева и виновато улыбнулась. – Извини нас. Крис хотел показать мне местную легенду. Ты вроде как знаменитость, старшекурсники о тебе рассказывали на «линейке».

Юшин перевел взгляд на Криса. Тот улыбался, глядя на девушку, и явно хотел взять ее за руку. Казалось, что для него ситуация – просто забавное приключение, над которым они с Евой посмеются потом. Внезапно Юшин покраснел от злости и обиды.

– Значит, «легенда», «звезда»… Может, еще и «достопримечательность», а? Местная зверюшка, которую можно, как в цирке, показать девушке, чтобы понравиться ей? Страшный аттракцион?

Нахмурившись, Крис вслушивался в слова, наклонив голову. Расстроенная Ева молчала. Она отвела глаза.

– Я помню тебя, Кристиан Вайс. Ты приехал в прошлом году из Германии с другом, вы оба поступили на первый курс. Сейчас ты говоришь чуть лучше, чем раньше. Помнишь, как ты впервые пришел в библиотеку? Тамара Константиновна не поверила, что ты студент, решила, что ты школьник, долго проверяла студенческий билет, хотела выгнать. Помнишь это? Я отлично видел, как тебе обидно и неприятно. И я надеялся, что ты сможешь меня понять, как неприятно быть объектом насмешек.

А сейчас ты решил покрасоваться перед дамой и пришел сюда, чтобы выставить меня идиотом.

– Мы… – начала было Ева и взяла Криса за руку.

Юшин показал рукой на выход. Злость прошла, и внешне он вновь выглядел спокойным и собранным.

– Студентам запрещено заходить в архив. Уходите.

– Мы не хотели…

– Уходите немедленно. Библиотека вообще закрыта.

Опустив голову и обняв себя руками, Ева быстро прошла к выходу. Крис сделал шаг и повернулся. Он машинально теребил крестик на шее.

– Я немного понял, что ты говоришь. Мне жаль, что я так поступил. Извини меня.

Сжав звезду, Юшин заставил себя посмотреть в глаза парня. Они были ярко-голубыми, от зрачков во все стороны расходились лучики двух «солнц».

– Вряд ли ты что-то понял. Да и мне будет уроком. Уходи. Библиотека закрыта.

– Подожди, я скажу извини. Я думал, что будет весело. Я понимаю тебя.

– Уходите оба. Библиотека закрыта.

– Я понимаю тебя, твоя проблема!

– Ты ни черта не понимаешь. Уходи.

– Я не врал!

Юшин молча показал на дверь, где стояла Ева. Услышав крик, девушка попятилась. Засунув руки в карманы, Крис быстро ушел из архива.

Юшин проводил взглядом сутулую фигуру, проследил, чтобы они закрыли дверь, и стукнул кулаком по стене возле стеллажа.

– Дьявол!

«Ты расстроился?» – спросил Хайд после короткого молчания. Его голос слегка дрожал, но Юшин не обратил на это внимание.

Не ответив, парень вышел из архива, захлопнув дверь, поднялся в библиотеку, забрал сумку и выбежал на улицу. На удивление, он никого не встретил ни в залах, ни по пути.

Лишь на полпути к метро он остановился, открыл сумку и пошарил в ней. Мозгами Юшин понимал, что проверяет, все ли на месте. Но, когда он закрыл сумку, то не смог вспомнить, что лежало внутри и не забыл ли он чего-то. Нашарив в кармане телефон, Юшин машинально открыл соцсеть. Анджей был офлайн, и Шеньян, помедлив, закрыл диалог, ничего не написав.

От вспышки гнева не осталось и следа. Присев на ближайшую скамейку, Юшин опустил голову и задумался, машинально теребя кулон.

И чего его так взбесило? Да, шутка тупая и надоевшая, но ее повторяют столько человек, что злиться на всех не хватит никаких сил.

То, что Кристиан выставил его дураком перед девушкой? А ему-то не все равно? Во все времена молодые люди старались привлечь внимание дам самыми нелепыми и странными способами.

А что он вообще говорил?

Юшин почесал в затылке. Как ни странно, он едва помнил, будто прошло много лет. Но, кажется, он сказал какую-то обидную ерунду.

– Неудобно вышло.

«И чего тебя так взбесило?»

– Понятия не имею. Словно… как красной тряпкой помахали.

Поднявшись, Юшин поправил гарнитуру и перекинул сумку через плечо. Нужно вернуться в университет, закрыть архив и попрощаться с Тамарой Константиновной.

Если посмотреть на город сверху, он наверняка будет похож на смятую паутину, сплетенную нетрезвым пауком. Юшин не знал, почему он так решил, но он был уверен в этом.

Город выглядел не просто странно. Он в принципе не должен был существовать.

Юшин медленно шел по спускавшейся вниз улице. Она была очень узкой: стоя в центре, легко коснуться вытянутыми руками зданий по ее сторонам. С обеих сторон теснились, почти наслаиваясь друг на друга, строения из самых разных исторических эпох.

Справа тянулся на сотни метров императорский дворец из серо-голубого камня. Его крыша продавлена, окна забиты досками и завешаны порванными тряпками. Над сохранившимся куполом висел выцветший флаг. Юшин не мог разобрать ни рисунка, ни цветов. Подойдя ближе, он провел пальцем по колонне, и та посыпалась под его ладонью.

С противоположной стороны стояла невысокая иглу эскимосов, собранная из крупных белых блоков. На нее наброшена тигриная шкура. На площадке перед иглу в толстом слое грязи остались крупные волчьи следы. Они были в два раза больше ноги Юшина.

Рядом стояла малазийская хижина, покрытая сухими листьями. В ее дверях застряла накренившаяся пушка без правого колеса.

Улица извивалась, постепенно спускаясь ниже. Юшин прошел мимо бревенчатой избы древних славян, исписанной граффити первых ирландских панков. В ее окнах переливались разноцветные витражи, а из крыши рос толстый бобовый стебель. Его конец закручивался штопором и завивался вокруг себя. Еще ниже стояла глиняная хижина африканского племени. Она смотрела пустыми окнами на воду и на кирпичную стену на противоположном берегу, за которой виднелась крыша пагоды.

Юшин неторопливо спускался по улице. Под его ногами валялись куски мрамора – остатки нереализованных планов и неудачных опытов. Парень перепрыгивал чернильные лужи с разноцветными разводами акварели, наступал на исписанные листы с нотами и стихами. Листы порваны или скомканы, опалены по краям. Подняв крупный кусок, Юшин перевернул лист, но не разобрал ни слова: страница будто попала под ливень, все строки размазало в нечитаемые пятна.

Сделав шаг, Юшин поскользнулся и едва не упал. Только что асфальтированная дорога превратилась в мощенную грубым булыжником тропинку. Через сотню шагов дорога также незаметно перешла в протоптанную людьми дорожку.

Юшину никогда не удавалось заметить этот переход. Раньше он внимательно смотрел под ноги, стараясь уловить тот момент, когда ботинки переставали стучать по камню или асфальту и начинали утопать в траве, но этот момент всегда происходил внезапно. Вот он стоит на камне – а через секунду уже приминает траву. Оглядывается – а трава тянется на во все сторону, будто во всем городе нет ни единого камешка.