– Ну не то, чтобы совсем уж редко, но большую часть недели все же не один, – улыбнулся он и, стянув футболку и оставшись без одежды, тоже нырнул под одеяло.

– И спишь голым… – констатировал Рей, ощущая как покраснели уши.

– О, ты заметил? – Льюис рассмеялся, погасив прикроватный светильник. – Не волнуйся, я не буду к тебе приставать, если ты сам этого не захочешь.

– Считаешь меня настолько привлекательным? – спросил Рей, обняв подушку и не забыв про будильник на телефоне.

– Гораздо интереснее, почему ты не считаешь себя настолько привлекательным, – хмыкнул Льюис уже в полусне.

Рей ничего не ответил и скоро услышал сопение Льюиса, убаюканный им, он тоже уснул, сам себе удивляясь.

И едва не проспал свой будильник. Услышав писк из-под подушки, он поднялся и зевнул, с трудом возвращаясь к привычному режиму. Потом все же встал и пошел в гостиную, чтобы не мешать Льюису своими занятиями.

Никем не тревожимый, Льюис благополучно проспал до тех пор, пока Рей не начал тормошить его, напоминая, что репетиция через полчаса.

– Да-да, встаю, – зевнув, он потянулся и направился в душ, не обременяя себя одеждой.

Рей к тому времени сходил в душ, собрался, и даже успел выпить чаю, ограничившись им на завтрак.

– Ты как до театра добираешься? – спросил Рей.

– На метро обычно, – крикнул он из ванной. – На такси утром нереально. К тому же, рядом со входом Старбакс. Беру кофе, и пока еду, бодрюсь.

– Понятно, – кивнул Рей, глядя на часы. – Тогда пошевеливайся, иначе опоздаем, а Демидов это ненавидит.

– Иду-иду, – Льюис быстро оделся, торопливо покидал в сумку тренировочные вещи, и они выбежали из квартиры.

Для него такой опаздывающий темп утром был привычен. Рей же переживал и подгонял Льюиса. Тот долго выбирал кофе, так что в метро они запрыгнули, когда двери закрывались.

– Ох, Льюис, ты невозможный. – Рей улыбнулся. – Что стоит выйти пораньше?

– Двадцать минут драгоценного сна, – тут же ответил Льюис, потягивая кофе.

Сидячих мест, конечно, не было, но он элегантно пробрался к дверям, и там устроился с комфортом.

– Я встаю в половину шестого, – пожал плечами Рей. – Это быстро входит в привычку, знаешь.

– А ложишься во сколько? – прищурился Льюис, поглядывая на симпатичного парня над плечом Рея.

– Стараюсь до полуночи, – ответил он, повернув голову и проследив за его взглядом. – У тебя что, зудит? – хмыкнул он.

– А вдруг он моя судьба? – улыбнулся Льюис. Допив кофе, он притянул к себе Рея и, обняв его, устроил голову на плече.

– А я редко ложусь раньше двух, – сонно пробормотал он.

– Недолго ты так протянешь, – вздохнул Рей. – Надо поберечь себя, – он погладил друга по волосам.

– Сколько протяну, все мое, – хмыкнул он.

Наконец объявили их станцию, и, выйдя, они едва ли не бегом направились к театру.

В репетиционный зал они вбежали как раз перед Диланом и стали торопливо переодеваться.

В итоге Демидов благосклонно подождал их, не высказав ничего по этому поводу, и начал прогон только когда они встали к станкам. Аманда заведовала разминкой и видимо заразилась от Дилана жесткой манерой, гоняя их до седьмого пота, и только потом они смогли приступить к знакомству с партией Лизандра.

Как и вчера, Дилан ее лично продемонстрировал. Но, когда начался прогон, и он разбил всех на пары, один теперь исполнял партию Деметрия, а другой Лизандра, после чего партнеры менялись.

Льюиса поставили в пару с Алексом, а Рея с другим парнем с амбициями на премьера.

Рей хорошо помнил партию Деметрия и исполнял сначала ее, как ему показалось, вполне неплохо. Льюис даже подмигнул ему, подбадривая. Партия Лизандра была сложнее, Рей был не так уверен в движениях, но по ходу дела оказалось, что она у него получается куда более выразительной.

Конечно же, Дилан это отметил для себя. На партнера Рея он почти не смотрел, тот слишком много строил из себя, переигрывал, и достойно смотрелся бы только в роли, в которой это уместно. В основном составе Демидов оставил его только за приличную технику.

Когда они закончили, Дилан окончательно для себя решил, как распределить роли.

Рей все еще пытался отдышаться, когда прогон закончился. Время перевалило за обед, у него подкруживалась голова. Дилан пообещал списки завтра, и все потихоньку расходились. Сев на пол, он стал переобуваться, стараясь унять дурноту. Льюис убежал куда-то, может в душ, а может обедать, и Рей остался один.

Зайдя в зал, когда все разошлись и, ожидаемо найдя там Рея, Дилан сначала улыбнулся своей немного надменной улыбкой, но потом напрягся, увидев, что парень сидит с закрытыми глазами и странно дышит.

– Рей, – он опустился на корточки напротив. – Ты в порядке?

Рей поднял голову и открыл глаза.

– Да, все хорошо, – он торопливо натянул носки. Головокружение вроде бы успокоилось. Но рядом с Диланом, как всегда, было не по себе.

– Я… я выполнил домашнее задание, – сказал он.

– Черт с ним, с домашним заданием, – дернул плечом Дилан, нахмурившись. Об этом он расспросит парня попозже. – Ты бледный. Ты сегодня ел? – спросил он, коснувшись лба Рея. Тот был прохладный.

– Я… нет вроде, – он припомнил, что кроме чая ничего не ел и не пил сегодня. – Не успел, – прикосновение руки было теплым и заботливым.

– Да, годы идут, а балерины все такие же бестолковые, – Демидов покачал головой и, поднявшись на ноги, протянул руку Рею. – Пойдем.

– Куда? – он поднялся, держась за руку наставника. – Я… я просто не особенно люблю еду, – признался Рей. – Никогда не испытываю особого голода.

– То, что ты его не испытываешь, не значит, что есть не надо! – парировал Дилан, проигнорировав первый вопрос.

Когда они вышли из театра, Демидов по-прежнему не отпускал руку Рея и повел его во французский ресторанчик за углом.

– Другие сочтут это… покровительством, – сказал Рей, когда они сели за столик. – Это разумно?

– А забывать о еде разумно? – вопросом ответил Дилан и, взяв меню, заказал Рею луковый суп и рагу из курицы и овощей. – Можешь не доедать до конца, но по полпорции должен съесть!

– Это довольно тяжелая еда, – заметил Рей и попросил вместо лукового супа куриный бульон с яйцом. – Я постараюсь.

– Тяжелая еда – это жареный стейк, – парировал Дилан, себе заказав салат и рыбу на гриле с овощами. – Ты в курсе, что для того, чтобы держать себя в форме, надо не отказывать себе в еде, а есть понемногу, но регулярно.

– Моя мать заставляет меня есть, – кивнул он. – Так что чаще всего я ем, – Рей пожал плечами и когда принесли их заказ, пил горячий бульон прямо из пиалы.

– Плохо, что заставляет, лучше бы ты делал это добровольно. – Дилан тоже приступил к салату. – Скажи честно, дело ведь в страхе набрать вес? – он прищурился, наклонив голову.

– Я… не переживаю за это. Скорее не хочу выслушивать истерику от нее, – признался Рей. Он помнил, как мать закатывала скандалы с битьем посуды, когда ему было семнадцать, и он немного набрал в весе после травмы, когда не мог танцевать. – Я просто спокойно отношусь к еде. Не испытываю особенного желания, просто знаю, что есть нужно. А она может расстроиться, что я не попробовал ее пирог, а потом бить посуду, за лишние сто грамм на весах, – спокойно ответил парень.

– Вот как, – Дилан нахмурился и задумчиво отправил в рот половинку помидора черри. – Давай я с ней поговорю, – предложил он, понимая, что такая атмосфера, мягко говоря, не способствует душевному равновесию. – Как ты вообще попал в балет? Тебе нравится этим заниматься?

– Нет, не стоит с ней разговаривать, – помотал головой Рей. – Я справляюсь. В балет попал в шесть лет, после того как секцию спортивной гимнастики закрыли. Мне нравится танцевать. Но мать всегда мечтала быть примой.

– Понятно, воплощение несбывшихся планов и надежд через детей, – закатил глаза Дилан. – Ты не думал о том, чтобы жить отдельно от матери?