Я простонала и картинно изобразила фейспалм. Глядя между пальцев, сказала:

– Его зовут Демьян, и он учится в одиннадцатом.

– Учится – это уже хорошо, – Мама села на кровать и, подперев подбородок кулаком, внимательно посмотрела на меня снизу вверх. – В вашей школе?

– Нет. Мы познакомились в парке. Он меня сфотографировал и… ну и всё.

– Ага! Так вот откуда эти замечательные снимки!

– Ты видела?!

– Вообще-то я на тебя подписана, – мама слегка насупилась.

Я повертела в пальцах кисточку для теней. На ворсинках вспыхнули мельчайшие блёстки.

– Он очень талантливый фотограф, – призналась я.

– Да-а? Покажешь, что он снимает? Ну, кроме тебя, конечно. Заодно чаю попьём.

Я принесла в кухню ноутбук, и мама, прихлёбывая зелёный чай с лимоном, долго рассматривала снимки. Как я и думала, работы Дыма произвели на неё впечатление.

– Действительно, одарённый парень. Умеет взглянуть на вещи под неожиданным углом. А как он сам выглядит?

Я отыскала фотку, где мы с Дымом сидим на качелях в парке. Он не любил сниматься, я еле уговорила. Нас сфотал Виталик. Дым снисходительно смотрел в камеру из-под чёлки и едва заметно улыбался.

Я покосилась на маму: каким он ей покажется?

– Симпатичный. Понимаю, почему тебе не учится, – мама подмигнула, но тут же посерьёзнела и посмотрела мне в глаза. – Только я прошу, не торопись в отношениях. Иногда один-единственный поступок полностью меняет жизнь. И не всегда в лучшую сторону.

Мне показалось, что она говорит о себе.

– Мама! – я закатила глаза. – Я всё понимаю, не маленькая!

– Вот именно! – отрезала она. Встала и, сцепив пальцы в замок, прошлась по кухне от окна до порога и обратно. Постояла, глядя сквозь тюль на солнечный двор. Обернулась. – И, главное, не надо никому ничего доказывать. Ни Демьяну, ни одноклассникам, ни-ко-му.

Кажется, она хотела ещё что-то сказать, но передумала. Вернулась за стол, полистала альбом.

– Это Даринин мальчик?

– Ну… вроде того.

– Очень милый.

Виталик на снимке выглядел ещё более взъерошенным и смущённым, чем обычно. Даринка сидела на высоком парапете и хохотала, запрокинув голову, а он смотрел на неё во все глаза.

– Скажешь тоже! Он неуклюжий и совсем не мужественный.

– Я не об этом. – Мама взяла свою чашку и подошла к мойке. – У него добрый взгляд. И на Дарину он смотрит с нежностью. Из таких мальчиков вырастают замечательные мужья.

Я фыркнула:

– Какие мужья! Он ей даже и не особо нравится.

– Ну и зря! – Мама помыла чашку, вытерла руки и тщательно расправила на крючке полотенце. – Всё, пока, я уже опаздываю. Придётся сегодня немного поработать в офисе.

Она вышла в прихожую и зашуршала плащом. Сказала оттуда:

– Пригласи как-нибудь Демьяна в гости. Только с учёбой разберись!

Дверь за ней закрылась, щёлкнул ключ в замке.

Я разочарованно захлопнула ноут и упёрлась взглядом в стену. Думала, мы поговорим по душам. Я могла бы побольше рассказать о Дыме, и, возможно, в ответ услышать о маминой первой любви. Или об отце, о котором ничего не знала. Размечталась!

– И всё-таки мою подругу подменили, – усмехнулась Даринка, накручивая на палец кудрявую прядку. – Такая примерная девочка была!

– Надоело быть примерной!

Мы сидели в её комнате и якобы готовились к тесту по истории. Даринка по-турецки скрестила ноги на своей кровати, а я крутилась на офисном стуле. С полочки над столом на нас смотрели амигуруми – в прошлом году Даринка увлеклась вязанием, и сделала целый выводок мимишных котиков, зайчиков и букашек. Я взяла зелёного кузнечика и кинула в подругу. Та поймала игрушку и аккуратно расправила жгутики-усы.

– Серьёзно, Ясь, ты давай как-то полегче, а то совсем уже… растворилась в своём Дыме. Только и слышу: «Дым сказал», «Дым считает», «мы с Дымом то», «мы с Дымом это».

Я рассмеялась:

– Ты ревнуешь, что ли?

Наверное, я на самом деле ей все уши прожужжала про нас с Демьяном. Ничего не могла с собой поделать. Рассказывая, я словно заново переживала те чудесные мгновения.

Влюблённость накрыла меня, как искрящийся купол фейерверка, и я мало что видела за разноцветными вспышками чувств.

– Просто мне это не нравится.

– Просто тебе Виталик безразличен, иначе бы ты меня понимала.

Она быстро помотала головой, и кудряшки запрыгали по плечам.

– Виталик очень хороший. Я не схожу по нему с ума, как ты по своему Дыму, но он мне нравится. Знаешь, что они живут вдвоём с матерью, и после школы ему приходиться вкалывать официантом?

– Как он успевает? Учится на отлично, работает. А ещё у них с Дымом ЕГЭ.

Даринка нахмурилась:

– Этот твой Дым Витальку просто использует! Домашку скатывает, на контрольных требует решать его вариант и даже проекты заставляет делать. А Виталик слишком добрый, чтобы поставить его на место.

– Откуда ты знаешь?

– Виталик проболтался. Сказал, не может пойти гулять, потому что надо для Дыма проект закончить.

– Ну и что такого? Мы с тобой тоже помогаем друг другу!

– Вот именно, помогаем! А не делаем за другого.

– Да брось! Если бы всё было, как ты говоришь, Виталик не стал бы везде ходить за Демьяном, – убеждённо сказала я и мысленно добавила: «и в рот ему заглядывать». – Подумаешь, Дым иногда домашку скатает или попросит штатив для фотика донести!

Но убедить подругу мне не удалось. В тот же вечер Даринка высказала Дыму всё, что думала.

День выдался тёплым и душным. Мы вчетвером нагулялись по улицам и решили отдохнуть на опустевшей к вечеру детской площадке во дворе у старых пятиэтажек. За домами шуршали машины, в кустах под окнами дурными голосами ссорились коты, но в целом здесь было довольно тихо и спокойно. Мы с Демьяном плюхнулись на скамью. Даринка поднялась на лестницу, ведущую на горку, и устроилась на верхней ступеньке. А Виталик сел на нижнюю и прислонился к Даринкиным голым коленкам. Он выглядел таким довольным, вот-вот замурлычет от счастья!

– Виталь, сгоняй за водичкой, а? – Демьян с хрустом потянулся. – Вон там, за углом, «Пятёрочка».

Виталик нехотя поднялся и бросил полный сожаления взгляд на Даринкины коленки.

– Да не надо, отдохнём немного и вместе пойдём, – сказала я.

– Ага, и пока идём, превратимся в сухофрукты! – хмыкнул Дым, запрокинув лицо к небу. – Сгоняй.

– Бесконечно пользоваться чужой добротой подло! – Даринкин звонкий голос расколол безмятежную вечернюю тишину. – Почему ты его всё время гоняешь? Возьми и сам сбегай!

Дым выпрямился, резко откинул с лица чёлку, и они с Даринкой столкнулись взглядами.

Виталик заторопился сгладить ситуацию:

– Да я схожу, реально пить хочется.

– Подожди, – Даринка перестала буравить Дыма глазами, шагнула вниз и, взмахнув руками, прыгнула с высокой последней ступеньки. Болезненно поморщилась, но сразу вскинула голову и взяла Виталика под руку.

– Стойте, – приказал Дым и усмехнулся. – Почему я его гоняю? Потому что кто-то становится генералом, а кто-то адъютантом. Жиза!

Меня неприятно задели его слова. Я невольно глянула на Виталика, но тот лишь смущённо улыбнулся.

– Ждите здесь! – Дым поставил мне на колени сумку с «Никоном» и быстрым шагом скрылся за углом пятиэтажки.

– Он что, за водой пошёл? – Даринка гримасой изобразила изумление.

– Эй! – Знакомый голос раздался откуда-то сверху. Мы дружно задрали головы и увидели Дыма на плоской крыше. Он стоял у самого края, и от падения его отделяло только невысокое ограждение из арматурных прутьев.

Даринка ойкнула, Виталик по-детски радостно замахал в ответ, а я обмерла. Ненавижу высоту! У меня при взгляде с балкона второго этажа голова кружится. А тут крыша!

– Дым – руфер, – с гордостью сказал Виталик.

Демьян достал сигареты и закурил. Предложил небрежно:

– Иди сюда, Виталь?

– Не-а, – тот весело помотал головой.

– Видели? – усмехнулся Дым. – О чём я и говорил.