Мы гуляли, пока солнце не погасло за оградой парка. Парни напросились провожать. В маршрутке я аккуратно, как живое существо, придерживала на коленях сумочку с «Никоном». Дым стоял рядом. Когда я поднимала голову, мы встречались глазами, и он улыбался. Жаль, поездка быстро кончилась. От парка до нашей улицы всего три остановки, а водитель гнал так, что когда резко затормозил у светофора, пассажиры едва не повалились друг на друга. Дым сам еле устоял на ногах, но сумел придержать одной рукой меня, а другой – фотик. При этом врезался коленом в металлическую стойку и зашипел.

Выйдя из автобуса, Даринка и Виталик пошли дальше, а мы с Дымом свернули к моему дому. Демьян чуть прихрамывал.

– Фотик спас, а сам покалечился, – заметила я.

Дым хмыкнул:

– Он стоит, как моя почка. А колено пройдёт.

В проходе между двумя девятиэтажками было сыро и холодно, как в подвале. Я невольно передёрнула плечами.

– Да ты совсем замёрзла! – Остановившись, Дым повесил ремешок «Никона» на локоть, соединил мои ладони и жарко подышал на них.

– Я всегда мёрзну. Такой дурацкий организм, – выпалила я, обмирая от его дыхания на коже.

Дым положил мои ладони себе на грудь, накрыл их левой рукой, а правой обнял меня за плечи и притянул к себе. От него пахло сигаретами и пряным одеколоном.

Я запаниковала и несла чушь:

– Даже сплю иногда в носках…

«Заткнись, идиотка!»

Демьян погасил улыбку и склонился, щекотнув мой лоб жёсткой чёлкой. Пронзительный взгляд не отпускал, завораживал. Я зажмурилась, подняла подбородок и ощутила нежное прикосновение губ.

Дым чуть помедлил и поцеловал снова – дольше и настойчивей.

Воздух исчез, сердце остановилось. Неведомая сила швырнула нас из реальности в пространство, где были только мы двое.

– Так теплее? – Отпустив меня, Дым лукаво заулыбался. Неужели понял, что это мой первый поцелуй?

– Ты всех девчонок так согреваешь? – выговорила я, стараясь не задыхаться.

– Только самых симпатичных.

Вот же наглый льстец!

– А если у меня парень есть?

– Ну и что? Я лучше! – Он прислонился спиной к стене, положил ладони мне на талию, прижал крепче и стал целовать уверенно и неторопливо.

– Даринка-а! Он офигенный!! – выдохнула я в телефон, едва переступив порог квартиры. В зеркальной дверце шкафа маячило моё отражение с глупой улыбкой до ушей и сумасшедшими огоньками в глазах.

– Ты наконец влюбилась? – хмыкнула подруга. – Ну, давай, рассказывай.

– Мы! Целовались!!

– Да неужели! Наша снежная королева оттаяла?

– Я тебя убью! – Я села на пуфик у порога, прижалась затылком к стене и зажмурилась, представляя Демьяна. – Он такой… нереальный…

Ночью пришёл запрос на дружбу в ВК. Горький Дым, семнадцать лет, фотограф. На чёрном фоне его аватарки тонкие струйки дыма сплетались в силуэт летящей птицы – так необычно и красиво!

Я засмотрелась и не сразу заметила, что Дым прислал мои снимки. Торопливо открыла ноутбук, чтобы разглядеть их на большом экране.

Это я?! Как он сумел превратить бесцветную худышку в стройную блондинку?

Вслед за фотками пришло сообщение.

Горький Дым: ну как???

Ярослава: Фотошоп?

Горький Дым: ни разу. вообще не редачил. только кроп. в смысле обрезал лишнее

Ярослава: Круто!

Горький Дым: ну так!

Демьян прислал мем с гордым козликом, и я рассмеялась: козлёнок был ужасно мимишный. И вообще мне вдруг захотелось хохотать, прыгать на кровати и делать какие-нибудь глупости. Может, открыть окно и завопить на весь двор? Нет, проснётся мама, и придётся ей всё объяснять.

Горький Дым: ты здесь?

Ярослава: Залипла на козлике

Горький Дым: держи

Он скинул ещё несколько картинок с забавными козьими малышами. А потом написал:

Горький Дым: будешь моей моделью?

Я вскочила, зажгла свет и уставилась в большое зеркало над комодом. Моделью? Я?

В начальной школе я была не то чтобы толстой, но довольно пухлой и маленькой. Такая сдобная булочка. И вдобавок не очень ловкая, потому что всяким пряталкам-догонялкам предпочитала книжки. На физкультуре меня постоянно обгоняли, а на эстафетах никто не хотел брать в свою команду. Естественно, я обижалась. В пятом классе физручка неосторожно обронила: «Ну что ты, Ярослава, дуешься, как пузырь! Надо стараться». На следующем уроке кто-то из мальчишек завопил: «Эй, пузырь, смотри не лопни!» И пошло: «Я с Пузырём наперегонки не побегу, чего смеяться-то!», «Пузырёк, не ходи в столовку, треснешь!».

Эти вроде бы незлобные шуточки были как снежки – почти безобидны, пока их мало. Но когда меня накрыл целый залп, нервная система не устояла. Я внезапно свалилась с высоченной температурой и непрекращающейся рвотой. Врачи списали всё на ротавирус, но я думаю, дело было в другом. После выздоровления меня долго мутило от любой еды. Вес стремительно падал. К счастью, началось лето, я уехала в деревню, и там всё постепенно наладилось. Но с тех пор аппетит пропадал при любых проблемах.

После каникул оказалось, что я ещё и резко выросла, обогнав большинство одноклассниц. «Смотрите, – заявила Милка Корнеева, когда вернулись в школу, – пузырь превратился в соломинку. Соломинка, а ты не переломишься, как сказке?»

Корнеева к тому времени носила лифчик первого размера, чем очень гордилась. А я лет до четырнадцати вполне могла обойтись детским топиком, да и сейчас не слишком увеличилась в этом плане.

Но на сегодняшних кадрах я выглядела не тощей, а изящной и грациозной, как балерина.

До глубокой ночи я с восхищением разглядывала фотоработы Горького Дыма. Ржавый искорёженный мотоцикл под каменистым откосом. Чёрная от копоти кукла возле развороченной взрывом кирпичной стены. Бабочка на заснеженных деревянных перилах.

Особенно Дыму удавались портреты: сияющие молодожёны, задумчивая женщина, старик у воинского мемориала. В каждом кадре что-то цепляло, вызывая то улыбку, то грусть, то непонятную тревогу.

На большой перемене нам с Даринкой удалось занять в столовой наш любимый столик на двоих. Там было очень удобно секретничать. Мы взяли чай и сладкие пирожки. Даринка, скользя пальцем по экрану смартфона, листала фотоальбомы Дыма.

– Слу-ушай, Яська, да он талантище! Нет, правда!.. Так, а что это за дипломы?

– С разных конкурсов. Дым часто занимает призовые места, – не без гордости сказала я.

– Короче, не только симпатяжка, но и юное дарование. – Даринка отложила телефон. – Везёт же некоторым! А меня клеит Виталик…

Она с унылым видом повертела в руках пирожок, но тут же встрепенулась:

– На свидание пригласил?

Я прижала ладони к вспыхнувшим щекам и кивнула:

– Сегодня в четыре у «Кристалла».

– У тебя же, вроде, сегодня репетитор?

– Я позвонила и сказала, что заболела. Она, по-моему, даже обрадовалась. – Чувствуя себя настоящей бунтаркой, я с удовольствием откусила румяный бочок пирожка.

Даринка уставилась на меня округлившимися глазами.

– Что? – не выдержала я удивлённого взгляда.

Та нахмурила модно уложенные брови и выпалила:

– Ну-ка быстро отвечай, как мы с тобой подружились?

Я хихикнула:

– Подрались из-за горшка в садике, потому что обе хотели зелёный.

– Хм, всё равно не верю, что ты Яська! Говори, где моя подруга? Ярослава Высокова уроки не прогуливает, тем более из-за мальчиков!

Я счастливо засмеялась. Наверное, со стороны это выглядело по-идиотски, но я ничего не могла с собой поделать, радость просто распирала изнутри. Даринка с показным укором покачала головой: