Лер замер, замолчав. Взбешенный Самсон коротко оповестил по рации о том, что вернется через полчаса. Лер повернулся и попытался залепить Самсону по лицу, но тот был сильнее, это Лер уже выяснил ранее, почему-то Самсону доставляло удовольствие, якобы дурачась, ловить Лера в объятия и скручивать его в своих руках, не давая двигаться. Лер обычно чем-то был занят в эти моменты, потому пытался вывернуться, но в итоге затихал, так и не справившись, и дожидался, когда Самсон наиграется, насытившись своей властью над Лером. Видимо, ту потасовку Самсон не забыл и все это время прокачивал свои навыки, чтобы уж наверняка в следующий раз не сплоховать, и этот «следующий раз» наступил на охоте.

Самсон скрутил Лера и втолкнул на заднее сиденье машины. Сел за руль и газанул с такой силой, что рыхлая, влажная почва фонтаном грязи вылетела из-под колес, обрызгав соседнюю машину. Лер молчал и Самсон, сжимающий до белых костяшек руль, тоже. В ледяной тишине Самсон домчал их до дома Лера, резко остановившись у ворот.

– Пошел нахуй отсюда, – бросил Самсон, смотря перед собой.

– Сам пошел…

Преодолевая слабость, Лер выбрался из машины, которая рванула, скрываясь за поворотом, стоило ему захлопнуть дверь, и которая спустя неделю появилась перед гуляющим с Патрицием Лером. Самсон вышел из машины. Лер выпустил дым и выбросил сигарету.

– Нам нужно поговорить, – вместо приветствия сказал Самсон, демонстративно проводив взглядом сигарету и переведя тяжелый и решительный взгляд на Лера, который не был готов к этому разговору и вообще не настроен ни на какой диалог, потому что у него даже с самим собой договориться не вышло за это время, и все эти мысли за прошедшую неделю лишь измотали душу.

Силы на противостояние отсутствовали, но и переступить через это Лер не мог, потому что не только смерть лосей вырыла яму между ними.

Лер прикрыл глаза, пытаясь найти внутри себя силы, но нашел лишь иссякший колодец пустоты.

– Проваливай, – бросил Лер, ни на что не надеясь, и направился к воротам, пока счастливый пес прыгал вокруг своего объявившегося хозяина.

Лер сбил с ботинок налипшие комья грязи и поднялся по ступенькам на террасу. Дождь закончился, на улице потемнело как ночью, хотя на часах было всего семь. Самсон тихо матерился, отгоняя от себя счастливого пса, который, судя по всему, прошелся грязными лапами по куртке хозяина. Лер шел и прокручивал еще не состоявшийся разговор, но в голове все стопорилось после мысленной фразы "я не хочу с тобой разговаривать, катись откуда приехал", и все потому, что Самсон не тургеневская барышня, его таким не заденешь и никуда он не поедет. И не то чтобы не было сил на разговор, Лер просто не понимал, как разговаривать с Самсоном, тот все выворачивал наизнанку, коверкая слова Лера и придавая им какой-то иной смысл, или просто пропускал мимо ушей, в итоге уже сейчас Лер чувствовал тупик, в который они в итоге придут… точнее, Лер придет.

Он открыл дверь, замечая в отражении окна, как по двору идет Самсон и несет что-то квадратное в пакете. Лер решил не заходить в дом и попытаться выпроводить незваного гостя еще на пороге, чтобы тот понял, что Лер настроен серьезно и эта ситуация ни какая-нибудь блажь.

– Я тебе сказал – проваливай! – бросил Лер.

Поднявшийся Самсон поставил пакет непонятно с чем на скамейку у двери и, смотря своим фирменным тяжелым взглядом, подошел ближе. Лер занервничал, но взгляда не отводил, пока Самсон не схватил его за подбородок.

– Ты какого хуя куришь, блядь?

Лер вцепился в чужое запястье и хотел возразить, но его тряхнули, впечатывая в стену.

– Пусти… – прошипел Лер, пытаясь вывернуться, но пальцы, обхватывающие подбородок, лишь сильнее сжались, причиняя боль.

– Я тебе вопрос задал! – Самсон навалился на забрыкавшегося Лера, вдавливая того в простенок между дверью и окном. – Пшел нахуй отсюда! – шикнул Самсон на занервничавшего Патриция.

Вообще бедная собака не знала, как себя вести, а при редких ссорах хозяев и в целом всячески мешалась, стоило им повысить голос друг на друга или начать драться. Вот и в этот раз бедный Патриций, поджимая хвост, скулил возле них, не понимая что делать.

– Иди на хер! – Лер прикладывал все свои силы, но вывернуться из захвата Самсона не выходило, и он уже начинал закипать.

Эта привычка Самсона демонстрировать свою силу вызывала у Лера подозрения, что он тогда ненароком поспособствовал возникновению комплексов у бедолаги Самсона, когда съездил ему удачно по морде.

Самсон протолкнул колено между ног Лера, увернулся от летящего в лицо кулака и перехватил Лера за запястье, вынуждая замереть в неудобной позе. Лер немного передохнул и снова принялся выворачиваться, пытаясь заодно высвободить свое запястье, но как только он освободил одно, Самсон сжал другое. Лер уже начал уставать.

– Да отъебись же ты от меня! – рявкнул выдохшийся Лер.

– Нет, конечно! – Самсон, уловив момент, когда Лер немного расслабился, поймал вторую руку и прижал обе к стене. – Закурил, значит, пока меня не было? – протянул насмешливо Самсон, с прищуром разглядывая запыхавшегося и лохматого Лера, с которого во время потасовки сползла шапка, и теперь на голове был живописных шухер вместе с нелепым хвостиком, в него Лер собирал свою отросшую челку. Самсон прикусил губу, чтоб не засмеяться, дабы не бесить и без того взвинченного Лера, с которым еще предстояла непростая задача по примирению.

– Пошел ты! – взвился Лер, пытаясь выдернуть руки, но в этот раз Самсон держал их крепко. – Тебя забыл спросить! Животное!

– Ну-ну-ну, – проурчал Самсон. – Так уж и быть, я тебя на первый раз прощаю.

Лицо Лера вытянулось от удивления и охренения от такой наглости. Он даже весь свой словарный запас на время растерял.

– Предлагаю и тебе сделать то же самое.

На лице Лера отразился вопрос.

– Простить меня за невинно убиенного лося, – подсказал Самсон, скорчив скорбную моську. – Уверен, он прожил праведную жизнь и попал в лосиный рай вместе со своей подружкой, где у него будет много соли и…

– Просто заткнись! – прорычал Лер.

Самсон сделал как было велено, поняв, что Лер, кажется, разозлился еще больше. На крыльцо соседнего дома вышла соседка, и Самсон выпустил Лера из захвата. Обскулившийся пес радостно завилял хвостом и заскребся в дверь. Рассчитывать на то, что Самсон тактично удалится восвояси, пока Лер не остынет или не почувствует, что готов это все обсуждать не приходилось, потому Лер открыл дверь и зашел в дом, никак не препятствуя зайти Самсону, тем более тот уже давно забрал себе один из ключей, не спросив у Лера разрешения, просто однажды в подсобке на гвоздике Лер недосчитался одного ключа, который позже увидел на связке у Самсона.

– Я скучал, – проурчал довольный Самсон, трепя скачущую собаку за морду и снимая с нее комбинезон. Прозвучало это так, что непонятно, к кому слова Самсона были все же адресованы.

– Ничего страшного, сейчас ты соберешь свои манатки, свою собаку и свалишь вместе с ней в Москву, и скучать больше не придется, – бросил Лер, словив тяжелый взгляд Самсона, из которого улетучилось недавно появившееся веселье.

– Бля, серьезно? – Самсон встал, снял с себя куртку и бросил ее у двери на скамейку, всем своим видом демонстрируя, что будет все наоборот. – Ты взъелся на меня из-за какого-то лося?

– Из-за какого-то…

– Я дал тебе неделю остыть! – перебил Самсон. – Заканчивай этот цирк, блядь! Гринписовец хуев!

– Да пошел ты на хуй отсюда! – взвился Лер, вообще до Самсона он почти не матерился, но с этим невыносимым человеком не выходило общаться на человеческом языке.

Лер запнулся. Вообще сказать не то чтобы было нечего, скорее наоборот, слишком много всего накопилось между ними, что раньше Лер старался игнорировать, но сейчас высказать эти противоречия в одном предложении было нереально. Лер даже сформулировать их нормально не мог не только словами, но и у себя в голове, просто еще до лося между ними накопилось слишком много противоречий, и Лер чувствовал, что это все режет его изнутри, но не мог до конца понять, что не так, не мог собрать эти разбитые фракталы в единую картину, потому ответить на претензию Самсона было нечего, с его точки зрения причина действительно ерундовая, а Лер не мог это просто выкинуть из головы. Как ни крути, они были слишком разными, и любовь словно цепью сковала две абсолютно неподходящие друг другу системы, которым лучше бы существовать в разных мирах, потому что на все, чего бы это не касалось, они смотрели по-своему и воспринимали под разными углами.