— Нечего тут согласовывать, — по привычке огрызнулся я, — Либо будет так, как мы это видим, либо никак.

— Данчук, не начинай, — поморщилась Маша, — До группы то нужно донести твое гениальное видение. Чтобы они тоже были готовы к тому, что конечный вариант отличается от черновика.

И вот почему из её уст слово «гениальное» звучит, как оскорбление? Может, всё дело во взгляде, которым она меня одарила, или в тоне — таком холодном, что им можно было заморозить всё вокруг.

— Я занесу тебе после репетиции, — наконец, буркнул я, отворачиваясь и давая этим понять, что разговор окончен.

К счастью, девушка явно не горела желанием поддерживать нашу беседу. Хмыкнув, она пожелала нам удачи и скрылась за дверью. Я же, скривившись от её слов, обратил все свое внимание на команду. Включив музыку, я показал им связки и отметил, в каких местах они будут.

А затем началась моя любимая часть — разбор связок и заучивание. Вся эта рабочая, творческая атмосфера — музыка, крики, ругань, разборы полетов и смех — всё это пробуждало во всё новые порции вдохновения и приносили нереальное удовольствие. Да — мы спорили, но это было нормально в коллективе, где у каждого есть свое мнение и видение.

К счастью, наши взгляды совпадали почти во всем, и мы практически ничего не меняли. Заучивалось всё легко — никаких сверхъестественных финтов от парней не требовалось. Поэтому, отработав за четыре часа практически всю программу, ребята разбрелись каждый по своим делам. Я же, несмотря на поздний час, остался в зале — продумывать свой сольник.

И если в случае с парнями я практически не раздумывал — элементы и связки сами возникали в голове, то тут я просто впал в ступор. Первые минут сорок я просто сидел, слушал музыку и пытался прикинуть, куда можно втиснуть себя и как это будет выглядеть. Гитару я разобрал безошибочно и понимал, что, скорее всего, всё соло будут снимать Вайта, а значит, основной упор мне нужно делать именно на вторую половину песни.

Наконец, дело вроде пошло. С трудом, я бы даже сказал — со скрипом, но я набрасывал схемы движений. Тут же пробовал их, прикидывал, что подойдет, а что нет. Медленно, но верно танец начал оформляться.

Наконец, уже ближе к ночи всё было готово. Кроме одного перехода — он мне казался слишком резким и грубым, но я не знал, чем его заменить. Раз за разом прорабатывая именно этот кусок — самый финал соло, я не мог понять, что не так. Выпад вперед выглядел как-то незавершенно и потому непрофессионально.

— Попробуй вставить сюда чест-поп**, - послышался негромкий голос со стороны входа.

Честно, к этому пора было бы уже и привыкнуть, но я все равно вздрогнул, резко оборачиваясь, и вытирая мокрое лицо краем футболки. В полумраке зала — не любил много света — я рассмотрел Золотцеву. Она устало моргала, но явно наблюдала за мной не одну минуту.

— Ты чего здесь забыла? — по привычке грубо спросил я.

Покачав головой, будто я — полнейший идиот, Мария пояснила:

— Работала. Потом ждала от тебя правки сценария. Я ведь просила занести их мне. Но мне уже, честно говоря, до безумия хочется спать, поэтому, давай ты мне их отдашь, и я перестану тебе доставать.

— Эм…я забыл про это.

В этот раз я не лукавил — у меня действительно вылетела из головы просьба нашей нянечки. Не то чтобы я испытывал по этому поводу хоть малейший приступ вины. Нет, но доля неловкости всё же присутствовала. Которую я уже заученным движением замаскировал за наглостью. Бросив на девушку полный равнодушия взгляд, я поднял с пола папку и, сделав пару шагов, протянул ей.

— Благодарю, — сказала рыжая и, кивнув в сторону проигрывателя, повторила, — Попробуй этот элемент. Он должен неплохо вписаться.

Чуть нахмурившись — откуда она вообще знает профессиональные определения движений? — я спросил:

— Ты танцуешь?

Усмехнувшись так, словно я сморозил невесть какую глупость, Маша покачала головой:

— Нет, я — пиарщик танцевальной команды, забыл?

Но меня так просто было не провести. Усмехнувшись, я задал уточняющий вопрос:

— А раньше танцевала?

— А раньше было раньше, — последовал ответ и девушка, не прощаясь, скрылась за дверью.

Нет, вы только посмотрите, какие все вокруг загадочные. Фыркнув, я вернулся к танцу. Чуть подумав, я всё же последовал совету Маши, и вместо резкого выпада сделал небольшое плавное движение грудью. Получилось неплохо. Как это не прискорбно, но Золотцева подсказала выход. И то, с какой легкостью она указала на пробел в моей связке, говорить могло лишь о двух вещах — либо у неё какой-то врожденный дар, либо в прошлом она тоже уделяла много внимания танцам.

Вот и зачем она это скрывает? Неужели так нам проще ненавидеть друг друга, притворяясь, что мы принадлежим разным мирам?

* Quest Pistols — Революция

** Чест-поп — ритмичное движение грудной клеткой, элемент танца в стиле крамп

Утром запыхавшаяся Маша практически пулей влетела в небольшую кофейню, где её уже ждали. За столиком у окна сидела невысокая, но до невозможного красивая девушка. Одетая просто, но со вкусом — короткие брючные синие шорты и легкая блузка-то стального цвета — она тем не менее выглядела эффектно, как королева. Маше в её простых джинсах и темно-синей футболке как-то сразу стало неловко. Она никогда особо не заморачивалась по поводу своего внешнего вида, но рядом с такой красавицей хотелось выглядеть достойно.

В итоге, плюнув на это и поборов робость, Маша села на свободный стул.

— Доброе утро, Карина, — поздоровалась она, заглядывая в светло-серые, почти серебристые глаза своей партнерши по завтраку.

Та подняла глаза от телефона, в котором она набирала сообщение и широко улыбнулась:

— Маша, здравствуй. Ты чего такая запыханная? Бежала что ли?

— Автобус попал в аварию. Ничего серьезного, — тут же сообщила рыжая, заметив, как округлились глаза Карины, — Но дальше ехать было нельзя — пока придете ГАИ и прочее. Поэтому я решила дойти пешком. Да и погода располагает к прогулкам — на дворе всё-таки май.

— Как хорошо, что я на машине, — покачала головой Малышкина, делая небольшой глоток кофе, — Закажи себе что-нибудь.

— Чай, зеленый с мятой, пожалуйста, — попросила Маша у официанта и, едва он ушел, сразу перешла к делу, — Карина, я хотела уточнить некоторые детали по поводу гонорара.

Брюнетка усмехнулась, откладывая в сторону телефон:

— А ты мне нравишься — сразу быка за рога хватаешь. Оплата будет произведена в двух частях — две трети переведет менеджер группы, а остаток поступит с моего счета. Свою долю я перевела буквально три минуты назад. Остальное — после того, как закончатся съемки.

— Мне не совсем понятна эта разбивка, — нахмурилась Золотцева, — Получается, вы спонсируете клип «SW»? Но почему?

— Скажем так — я действую в интересах обеих сторон, — улыбнувшись, пояснила Карина, — Расценки у вас, уж простите, нескромные. Можно было найти команду попроще, но подешевле, однако я хотела, чтобы танцевали именно эти ребята. Можно считать, что я продвигаю дело своего братишки. Поэтому, мы договорились — группа оплачивает одну сумму, а проблему с разницей улаживаю я сама.

— Вашего братишки? — переспросила Маша.

В уме она тут же воспроизвела лица членов банды, пытаясь понять, кому эта серебряноглазая ведьма может быть сестрой. Больше всех подходил Демид — такой же холеный красавец. Правда, чуть выше ростом, и глаза голубые, но остальные вообще ни капли не походили на Карину. Особенно Данчук — высокий, тощий, светловолосый зеленоглазик.

— Ну да, — кивнула брюнетка, — Андрей Данчук.

От неожиданности Маша поперхнулась. Вот и строй после этого догадки. В «битве экстрасенсов» Золотцевой делать явно нечего. Нет, она помнила слова Карины о том, что давно его знает, но чтобы вот так. Они же совершенно не похожи»