Первым я увидела Джеймса, он уже стоял у алтаря. Я сделала шаг на встречу и огляделась: высокие потолки с огромными подсвечниками, лавочки из тёмного дерева тянулись от самого входа. Я медленно пошла к Джеймсу, который все это время смотрел на меня, не отрывая взгляда. Он был, как и всегда привлекателен. Гладко выбрит, темные волосы зачесаны назад, черный костюм подчеркнул широкие плечи. А главное взгляд. Внимательный, но всегда такой уверенный и сильный. Рядом с ним было не страшно забыться.

— Не бойся, я рядом, — шепнул он мне, когда и была уже возле него, и взял за руку. Только оторвав взгляд от будущего супруга, я заметила рядом священника, молодого мужчину, со спокойным и отрешенным выражением лица, в белом длинном одеянии. Дождавшись, когда мы обратим свои взгляды к нему, он открыл толстую старую книгу и начал читать.

Я пыталась вслушаться в слова, но ничего не понимала. От слова совсем. Окна, которые находились за спиной священника начали расплываться, библейские герои сливались в одного, воздуха становилось все меньше. Перед тем, как в глазах окончательно потемнело я успела только сжать руку Джеймса сильнее. И вот, я опять куда-то падаю. Падаю в неизвестность.

Голова раскалывалась на маленькие части. Яркий свет врезался через закрытые веки, я невольно зажмурилась. Через силу открыла глаза, солнце ярко светило в окно, лучи падали прямо на меня. Правой рукой нащупала под собой одеяло, попыталась сесть. Голова закружилась при смене положения. Я попыталась сфокусировать взгляд на движущихся по кругу предметах. Я оказалась в своей комнате. В своей. В мире, куда бы я не хотела возвращаться. Не уже ли это просто сон?

Сознание отказывалось верить в это. Нет, этого не может быть. Джеймс, мы же были рядом. Не может быть. Я встала с кровати и еще раз осмотрелось, нет это не иллюзия. Надо все по порядку выяснить.

Комната выглядела точно так же, как я её запомнила. Все в светлых тонах, ничего лишнего. Белый шкаф в классическом стиле с узорами в уголках слегка открыт. Вещи лежат на своих местах. Ничего нового. Нащупала под подушкой смартфон. 22 августа 2021 года, сообщила мне поисковая система. Значит, я все-таки отсутствовала. Значит все-таки не сон. Хотя может кома? Ну тогда бы я была в больнице. Может галлюцинации? Слишком правдоподобные.

Нужно вставать и выяснять, что тут происходит. Но только аккуратно, а то психушки еще никто не отменял. По коридору расплывался аромат маминых пирогов и популярная лет двадцать назад песня.

— Мое сееееердце остановилось, мое сеееердце замерло… — мама стояло возле плиты, а на столе полная чашка пирогов. Как я соскучилась. Я подкралась сзади, тихонечко, как в детстве и обняла со всей силы.

— Эль, ты проснулась! — мама развернулась и обняла в ответ, — узнаю свою девочку, в последнее время ты была какая-то странная.

— В смысле странная? — я налила чай и надломила горячий пирог. С картошкой, как я и люблю.

— Молчаливая, отстраненная. После травмы ты стала совсем другой, — мама достала варенье.

Так, после травмы, не уже ли и вправду все почудилось. Стрелки часов собрались все вместе на отметке девять.

— Мне, наверное, на работу надо, — заметила я, вдруг за это время меня уволили. Мама ответила не сразу. Взглянув на меня обеспокоенно, она выложила еще пару только что испеченных пирогов в чашку.

— Эль, послушай, ты долго восстанавливалась после травмы, ничего не понимала, говорила какие-то непонятные вещи. Твой начальник дал тебе отпуск по семейным обстоятельствам и тебе также продлили больничный. Тебе еще 3 месяца можно быть дома, — мама присела рядом и налила себе чай.

Отлично, будет время проверить свою голову. Допив чай, я помогла маме помыть посуду и отправилась к себе в комнату. Нужно будет прогуляться на свежий воздух, а потом почитать новости.

Заглянула в смартфон, как же хорошо было без этого прогресса. Хочу домой. Домой обратно. Упала на кровать, хотелось плакать и ничего не делать. Но почему все это происходит именно со мной? Экран телефона показывал +22. Можно идти в джинсах и футболке. Однако, как я уже отвыкла от штанов. Сейчас прогуляюсь, наберу подруге. Может, она что-то заметила интересное в моем поведении.

На улице было непривычно душно и грязно. После воздуха девятнадцатого века, современный казался тяжелым и противным. Множество людей, толпы, шум. Я остановилась и глубоко вздохнула, голова кружилась. Отвыкла я от всего этого. Набрав знакомый номер, я считала гудки, когда уже осталось мало надежды, что она возьмет трубку, в динамике раздался знакомый голос.

— Элька, не уже ли пришла в себя? — Нели, была рада меня слышать.

— Да, я не сошла с ума, не дождешься! — пошутила я. — А если серьезно, расскажи, что произошло, все, как в тумане…

— Работать надо меньше и больше отдыхать, вот перенервничала и случился нервный срыв по среди улицы. Наорала на прохожего и бухнулась в обморок, видимо. Сильно ударилась, так что память отшибло. Вспомнить ничего не могла, и так 2 месяца. Врачи разводили руками. А вот сейчас слышу по голосу, что в себя пришла, — протараторила подруга не утешающие новости.

— Понятноо, — протянула я, рассматривая камушки на детской площадке.

— Ну коль, ты пошла на поправку, может встретимся? — Нели, как всегда, за движение. А я что? Мне бы дома полежать, да книги почитать.

— Обязательно, но не сегодня. Дела. — как обычно отмазалась я.

— Узнаю нашу Элину. Ну поправляйся! — Нели попрощалась, и я услышала гудки.

На то и есть друзья, чтобы принимать тебя такого, какой ты есть и при этом любить. Я еще с полчаса просидела на детской качели. Медленно раскачиваясь и анализируя произошедшее.

Всю следующую неделю я не выходила надолго из дома. То бесцельно лежала и смотрела в потолок, то читала книги. Состояние и настроение были отвратительные. Не было ни минуты, чтобы я не вспомнила Джеймса. Я не могла поверить, что мой мозг его создал. Что все это лишь мои больные фантазии.

Сегодняшний день протекал точно также, как и семь дней до него. Я проснулась. Лежала смотрела в потолок. Сходила поесть. Помогла маме с уборкой. И продолжила лежать и смотреть в потолок. Даже в интернет я не заходила. Не было желания.

— Всё. Хватит. Ты должна отвлечься, — в комнате появился папа, который согнулся надо мной и преградил мне вид на потолок.

Отец, насколько его помню всегда много читал, этим я пошла в него. Он был преподавателем в университете, читал лекции по литературе. Как он говорил — самые важные на свете познания. И мне тоже так казалось. Именно книги учат нас нравственности. Из книг мы выносим, что хорошо, что плохо для нас. Учимся чувствовать и любить.

Отец всегда носил очки, насколько я помню. В молодости у него были каштановые волосы, но уже сейчас они сменялись сединой. Они с мамой были прекрасной парой. А я перенесла все лучшее от них. По крайней мере, мне так хотелось думать. Мама была очень красивой.

— Элина, ты меня слышишь? — ох, отец все ещё стоял надо мной.

— Да, слышу… — мне ничего не хотелось.

— Сегодня всей семьёй идём на фильм. Вечером. Между прочим, это будет первая экранизация романа первой писательницы-фантаста XIX века. — папа продолжал нахваливать фильм, но я думала о другом.

— Папа, я никуда не пойду, — отказалась я, не хотелось сидеть в кино с кислым лицом.

— Хорошо, тогда посмотрим дома, — настоял отец, выпрямившись и посмотрев на гору книг возле кровати.

— Книги, конечно, это хорошо. Но реальность ещё не перестала существовать, — папа погладил меня по голове и вышел.

Остальное время до вечера я лежала и смотрела в потолок, вот такое вот новое хобби. Мне казалось, что это все не может быть. Просто не может. Это неправда, мне не могло все показаться. Кажется, я находилась на грани сумасшествия. Мама заходила ко мне, кажется, раз шесть. Что-то говорила. Но все шло мимо меня, я была не здесь. Вечером, когда отец вернулся с работы, я заставила себя сползти с кровати и дойти до кухни.