- Да что это за Лемегетон? – с легким раздражением спросил Рем. – Вы постоянно о нем твердите.

- Лемегетон – это древний гримуар, состоящий из нескольких частей. – подала голос Зора, ответив вместо Кая. Рем оглянулся, чтобы взглянуть на нее. – Каталог миров и существ. Первая его часть, Гоетия, содержит перечисление князей тьмы, демонов, родившихся от павших ангелов, а также перечень и описание других демонических и чудовищных существ, обитающих в пяти мирах.

- То есть это нечто вроде адской энциклопедии? – уточнила Леда.

- Все куда более сложно. - отозвался Кай.

- По мне, так смахивает на энциклопедию. – проворчал Рем, но его никто не удостоил ответом.

После этого никто не произнес больше ни слова и их маленькую группу вновь окутала тишина.

Леда все так же шагала рядом с Каем. Её шаги, в отличие от бесшумного нефилима, были вполне различимы. Внезапный порыв ветра бросил прядь волос ей в глаза и она подняла руку, чтобы убрать их с лица. Кай вдруг повернулся к ней, а в следующий миг осторожно взял её окровавленную руку в свою ладонь и легчайшим движением коснулся едва затянувшихся порезов на её пальцах, оставшихся там после её отчаянных попыток удержаться на краю ледяной пропасти.

Рем ревностно наблюдал за движением его пальцев по её коже, слишком медленным, слишком мягким, слишком интимным. И Леда, его обычно замкнутая сестра, не терпящая вторжений в её личное пространство – подумать только! – даже и не думала отнимать руку. Позволяла этому типу гладить её израненные пальцы, как будто это было самой обычной вещью. Рему очень не нравилось то, что он видел. Что-то странное происходило между его сестрой и этим парнем. Что-то более глубокое, чем простое физическое влечение, и это пугало Рема, потому что он не находил этому объяснения.

Зора, бесшумно ступавшая по сухой потрескавшейся земле, поравнялась с ним, и он перевел свое внимание на нее, чувствуя прилив благодарности за повод отвлечься от вида этих двоих и своих тревожных мыслей. Она выглядела усталой, но собранной. Неровно подстриженные светлые волосы небрежно обрамляли бледное исцарапанное лицо. Повязка из ткани его рубашки на её руке пропиталась кровью и Рем подумал, что хорошо было бы сделать перевязку, но промолчал. Сейчас Зора выглядела намного более открытой и более… человечной, да, это верное слово. Более человечной, чем была при их повторном неудачном знакомстве в его квартире и после, на крыше. Возможно потому, что усталость сделала её более уязвимой. Рему вдруг очень захотелось прикоснуться к её руке, так же, как прикасался сейчас Кай к руке его сестры, и поэтому он поспешно сунул руки в карманы джинсов. Затем слегка замедлил шаг.

- Зора, - тихо позвал он.

Она тоже замедлилась, чтобы идти с ним рядом. Вопросительно повернула к нему голову. Теперь расстояние между ними и Каем было больше, но Рем очень сомневался, что это повлияет на остроту его слуха.

- Я хочу задать тебе вопрос о пекельном страже. – интересно, знает ли Кай её историю? Захочет ли Зора отвечать ему, зная, что как минимум один из идущей впереди парочки точно их услышит?

- Хорошо. – ответила Зора после легкой заминки.

Рем сделал глубокий вдох и закусил губу, внимательно разглядывая темную почву под своими ногами. Он подыскивал подходящие слова для начала разговора, потому что чувствовал, насколько деликатна эта тема. Возможно, ему вообще не стоило заговаривать с ней об этом, но он не мог побороть просыпающийся интерес к этой девушке и её тайнам.

- Моя сестра стала Источником для твоего приятеля. – проговорил Рем, тщательно подбирая слова. – И у тебя тоже есть Источник, я прав? Они нужны вам, чтобы сохранять контроль над демоном. Верно?

- Все так. – ответила Зора. Ровный тон её голоса приободрил Рема.

- Но в каждом из вас заключен только один демон.

- К чему ты клонишь? – Рем понимал, что она вполне может врезать ему, если он зайдет слишком далеко в своих расспросах, но все же решил идти до конца.

- Ведь в пекельных стражах заперто несколько демонов. Разве они не срываются так же, как и вы? Сильнее, чем вы? Где их Источники?

Зора молчала так долго, что Рем почти перестал ждать ответа. Но спустя минуту она все же ответила:

- У них нет Источников. Когда демон прорывается наружу, завладевает ими слишком сильно, срабатывает особая защита. – голос, которым она произносила эти слова, звучал пусто и отчужденно, отчего смысл сказанного становился еще более страшным. – И они умирают. Вернее, оказываются на пороге смерти. Когда сосуд при смерти, демону приходится использовать всю свою силу, чтобы спасти его. Видишь ли, если сосуд погибнет, когда демон заперт внутри, чудовище тоже умрет. А они вовсе не хотят умирать. Только вот вернув носителя к жизни, демон теряет слишком много энергии и потому засыпает на некоторое время. Так это и повторяется, раз за разом.

Она замолчала, а Рем обдумывал услышанное. Помимо самого этого жуткого способа усмирения пекельных стражей, его покоробило еще и то, как спокойно она называла людей – и саму себя в том числе – сосудами, словно они были неодушевленными предметами, а не существами из плоти и крови, способными думать, любить и страдать. Они молчали какоето время. Кай и Леда так же молча шагали впереди, и даже если Кай и слышал сейчас их разговор, он никак не подал вида.

Рем посмотрел на Зору. Её стеклянный взгляд был устремлен в пустоту, в темноту, которая отобрала её зрение. Что видела она в этой темноте?

- Слушай, я понимаю, что лезу не в свое дело, но это не дает мне покоя… Как твой отец стал пекельным стражем? Что он такого натворил? – кровь на миг отхлынула от щек Зоры и Рем невольно зажмурился, уверенный в том, что вот сейчас уж точно получит заслуженный хук правой. Он действительно лез не в свое дело и знал это, но удручающая тишина и холод этого измерения вынуждали его продолжать задавать вопросы, любые вопросы. Потому что ему казалось, если он замолчит, если они все замолчат – то просто перестанут существовать. Этот холодный серый мир поглотит их и переварит, а память о них рассеется пылью на ветру.

Но Зора не ударила его. Краски постепенно возвращались на её лицо, которое вдруг перестало быть таким замкнутым и невозмутимым. Как будто под маской спокойствия на миг проступило бушующее море эмоций. И Рем подумал вдруг, что Зора не ударит его, что бы он ни спросил, более того – постарается ответить на его вопросы. Потому что ей хочется отвечать. Потому что она хочет поговорить об отце, хоть и боится этого. Потому что сейчас, с ним, у нее наконец-то есть законный повод говорить о нем.

- Он… он просто хотел быть моим отцом. – прошептала она внезапно тонким, почти детским голосом.

Рем смотрел на нее несколько секунд, затем растерянно мотнул головой.

- Я не понимаю.

Зора подняла руку, запустила пальцы в растрепанные светлые волосы. Слегка повернула голову к Рему, глядя сквозь него пустыми зелеными глазами. Задумчиво сведенные к переносице темные брови придавали её лицу хмурое и немного печальное выражение.

- Нефилимы живут по издавна установленным правилам. Когда приходит время, каждый из нас должен… гмм… произвести контакт с назначенной нам парой для зачатия ребенка. Для продолжения рода стражей. Когда приходит срок, будущая мать проходит обряд извлечения демона, после чего возвращается в резервацию стражей в мире асуров, чтобы родить и воспитать ребенка. Дети не видятся со своими отцами, которые продолжают выполнять свой долг в назначенных им мирах.

Челюсть Рема изумленно поехала вниз. Осознав это, он захлопнул рот так поспешно, что даже клацнули зубы. Смущенно прочистил горло.

- Ничего романтичнее в жизни не слышал. Но я все равно не понимаю, какое это имеет отношение к твоему…

- Отец вступил в запретные отношения со своим Источником.

Рем удивленно поднял брови, обдумывая её слова. Он уже знал немного об Источниках и сделал вывод, что, как правило, это зрелые умудренные жизнью и опытом люди. Конечно, если её отцу нравились женщины постарше (а, возможно, и мужчины, ведь не обязательно его Источником должна была быть женщина), то это его дело и… Но объяснение Зоры оборвало зашедший не туда ход его мыслей: