========== Часть 1 ==========
“Я всегда буду с тобой, Леда. В темноте твоей спальни. За твоей спиной. В твоей голове. Ты не сможешь забыть меня, моя Леда. Я буду ждать тебя. Знай, Леда, когда ты вернешься ко мне, мы будем гореть с тобой вместе. Вечно.”
- Не торопитесь, Леда. Подумайте, соберитесь с мыслями. Когда будете готовы, расскажите мне историю этой записки. С того места, откуда посчитаете нужным. Так, как захотите рассказать.
Психолог Эдна Бреус замолчала и её просторный светлый кабинет заполнила звенящая тишина. Слышно было, как с тихим монотонным жужжанием бьется в оконное стекло сонная муха, по ошибке проснувшаяся из-за неожиданного потепления в начале октября.
В мягком коричневом кресле напротив Эдны сидела бледная девушка. Её тонкие пальцы, нервно постукивавшие по обтянутому синими джинсами колену, вдруг замерли на короткий миг, затем снова дрогнули и рывком переместились на слегка потертый подлокотник кожаного кресла.
Эдна сделала пометку в лежащем на её коленях блокноте. Клиентка нервничала, но Эдна предвидела, что стоит пасть первому заслону неловкости – и девушку будет не остановить. В конце концов, именно так обычно и бывает: людям легче и проще приоткрывать завесу над своими темными тайнами перед абсолютно чужими людьми. Незнакомцев не нужно будет видеть изо дня в день и замечать в их глазах отражение раскрытых секретов; перед ними не нужно будет оправдываться за свои грехи, перед ними не будет стыдно, потому что по большому счету незнакомцам плевать друг на друга.
Нервозность пальцев девушки была первым, вполне стандартным признаком того, что плотина её секретов уже дрожит и вот-вот рухнет. С легкой скукой ожидая увидеть обычное для этой стадии сеанса наполовину вопросительное, наполовину просящее выражение лица, Эдна подняла голову. И нахмурилась.
Лидия Кардис внимательно смотрела на нее, и прямой серьезный взгляд светло-серых глаз был холодным и оценивающим. Ни просьбы. Ни вопроса.
- Если быть откровенной, то я вообще не хотела бы говорить об этом. Но брат попросил, чтобы я вначале показала вам записку. – медленно проговорила Леда, едва уловимо дернув одним плечом. – Почему-то Рем считает, что вам это поможет лучше разобраться в ситуации.
Эдна слегка приподняла правую бровь, фиксируя явно выделенное клиенткой местоимение. Что бы там ни считал её брат, пока что Эдна все равно совершенно ничего не знала о том, что Леда туманно назвала “ситуацией”. Впрочем, она не ожидала чего-то выходящего из ряда вон. В конце концов, все ее клиенты как правило обращались к ней с очень схожими проблемами.
- Ваш младший брат, верно? Он договаривался со мной касательно даты и времени нашего сеанса. – снова мелкое пожатие плечами в ответ. – А что думаете вы сами, Леда?
Девушка приоткрыла рот, уголки её бледных губ дрогнули, словно она собиралась улыбнуться, но в последний момент передумала. Она снова плотно сжала губы, слегка сдвинулась в кресле.
- Видите ли, я вообще не собиралась сюда приходить. Обратиться к психологу никогда не было моей идеей. Я здесь, потому что сегодня у меня выходной, а брат уже договорился с вами и оплатил сеанс.
При этих словах лицо девушки омрачила мимолетная гримаса раздражения. Леда снова поерзала в кресле, устраиваясь поудобнее. Внешнее спокойствие не скрывало от Эдны тот факт, что клиентка чувствует себя очень неуютно в её со вкусом обставленном кабинете. Значит, она собиралась быть трудной. Эдна внутренне вздохнула. У нее уже начинала побаливать голова и день не задался с самого утра.
- Ну, раз уж вы все равно здесь, то почему бы нам не побеседовать об этой записке? – подтолкнула девушку психолог, профессионально сохраняя нейтральный тон. – От кого она?
Этот вопрос заставил Леду моментально напрячься так сильно, что Эдна сама почти физически ощутила, как окаменели все её мускулы. Но в следующий миг Леда сделала над собой усилие и её тело расслабилось в кресле. Она медленно скрестила ноги и опустила голову вниз, устремляя взгляд на свои пальцы, крепко переплетенные на правом бедре. Темные волосы слегка свесились вниз, следуя за движением головы, и бросили тень на верхнюю половину её бледного серьезного лица. Эдна сделала новую запись в блокноте о нежелании или неспособности клиентки встречаться с ней взглядом.
Вопреки явному физическому проявлению волнения, голос Леды прозвучал неожиданно монотонно:
- От моего бывшего парня.
Эдна предвидела этот ответ. Он был, в общем-то, очевиден. Несчастная любовь, расставание, чувство вины. Это была её профессиональная стихия. Как правило, ее клиенткам только и нужно было, чтобы кто-нибудь выслушал их однотипные слезливые истории о разбитом сердце, вовремя поддакивая и выражая сочувствие. Эдна настолько привыкла к таким клиентам, что сейчас чувствовала неприятную растерянность из-за того, что из девушки все приходилось вытягивать клещами.
- У вашего молодого человека своеобразная манера письма. – осторожно заметила Эдна.
Своеобразная не то слово. Парень ей гореть вместе предлагал. Кто знает насчет этой Леды, но вот ему-то уж точно не помешала бы беседа с психологом. А лучше с психиатром.
Последующей реакции Леды она, однако, не ожидала. Девушка резко подняла голову, от равнодушия в выражении её лица не осталось и следа, серые глаза потемнели и сузились, сухие губы сжались в тонкую бледную линию, а переплетенные пальцы рук побелели от силы, с которой она их сжимала. Но в следующий миг бурлящие эмоции на лице девушки, которым Эдна не успела дать названия, исчезли так быстро, словно кто-то стер их невидимым ластиком. Вновь пустое лицо, прямой, ничего не выражающий взгляд.
- Я же сказала, что он был моим бывшим парнем. И у него нет больше никакой манеры письма. – неестественно ровным голосом произнесла Леда. – Он умер.
А вот это уже было совсем неожиданно. Чтобы скрыть замешательство, Эдна протянула руку к стакану с водой, стоящему на столе рядом, и сделала медленный глоток, давая себе время выбрать правильную тактику общения после этого признания. Все оказалось сложнее обычной измены и уязвленной гордости, проблем, с которыми обращались к Эдне ее постоянные клиентки. Леда молча смотрела на нее, все так же не расцепляя пальцы. На столике возле её кресла тоже стоял стакан воды, но она либо не хотела пить, либо не доверяла своим движениям.
- Полагаю, вы чувствуете злость на него за это? Злость и обиду? – Эдна решила прощупать почву в надежде вывести ситуацию в привычное русло.
Если она имеет дело с комплексом вины в этом конкретном случае, парой сеансов им точно не обойтись. Хорошо, что она берет почасовую оплату. Случай этой клиентки при правильном подходе можно растянуть так, что Эдна в итоге сможет закончить ремонт дома быстрее ожидаемого, благодаря одним только сеансам с Ледой Кардис. Леда же в ответ на ее слова моргнула раз, другой, её брови слегка приподнялись. Она приоткрыла рот, но вместо слов издала тихий звук, что-то среднее между шумным выдохом и коротким смешком. Тут же приложила пальцы к губам, не сдержавшим странный смешок, затем потерла лоб, пропустила пальцы сквозь густые волосы и завершила движение своей руки на потертом подлокотнике своего кресла.
- Злость и обиду, говорите? Возможно, вы не задавали бы такой вопрос, если бы сперва спросили, что же случилось. Знаете, по роду деятельности у меня есть знакомые психологи. – тихо произнесла она. – И я понимаю, какую версию вы сейчас планируете проработать. Она ведь прямо на поверхности лежит, не так ли? Мой комплекс вины. Проще простого. Мы были влюблены, что-то пошло не так. Он умер, я осталась одна, один на один с нашими непроизнесенными вопросами и неполученными ответами. – Леда посмотрела на психолога и её губы тронула понимающая, доверительная улыбка, которая её глаз, впрочем, не коснулась. – Раз уж я и впрямь здесь, то помогу вам сразу отбросить ошибочную версию.
Теперь Эдна тоже молча смотрела на девушку в кресле напротив. Этот кабинет повидал самых разных пациентов. Видит бог, в такой небольшой стране, как Эллория, было слишком много людей, нуждающихся в помощи психоаналитиков. Эдна специализировалась на любовных трагедиях, но такие клиенты, как Лидия Кардис, попадались ей не каждый день. Психолог пожалела, что не удосужилась подробнее расспросить её брата о причинах, из-за которых он считал, что его сестра нуждается в помощи специалиста. Леда проявляла признаки нервозности, но не настолько выраженные, чтобы быть чем-то выходящим из ряда вон – простой дискомфорт в обществе незнакомого человека. Она выглядела собранной и спокойной, и меньше всего походила на человека на грани нервного срыва – а ведь похоже именно так и считал её брат. Либо же она умела прятать свои настоящие переживания очень и очень глубоко, что не сулило ей никакой пользы.
