Зора фыркнула, не до конца сумев скрыть смех.

Они сели у костра. Тепло проникало в каждую клеточку кожи. Запах жареного мяса коснулся ноздрей Зоры и она глубоко вдохнула его, пытаясь игнорировать болезненные голодные спазмы в желудке. Сам же страж, убедившись, что гости его комфортно устроены, просто поднялся и вышел из пещеры, так и не проронив ни звука.

- Куда это он? – растерянно спросил Рем.

- Откуда мне знать? – отозвалась Зора, без раздумий принимаясь за мясо. Оно было сочным и пряным, и тот факт, что она понятия не имеет, чье оно, совсем её не останавливал. Хотя она так и чувствовала на себе полный сомнения и неодобрения взгляд Рема.

- То есть это не ты вела себя так, будто у тебя в мозг встроена энциклопедия с ответами на все вопросы? Ладно. – легкий скрип жестяной тарелки по камню сказал Зоре, что её спутник решительно отодвинул свое угощение подальше. – Значит, ты что-то знаешь о нем, да?

- Не конкретно о нем. О таких, как он. – Зора тоже отодвинула свою тарелку, выпрямилась, растягивая спину и морщась от боли в зажатых мускулах. Глубокий порез прямо над локтем пульсировал болью, а весь рукав уже пропитался кровью. Зора тихо вздохнула. – Он один из пекельных стражей.

- Ты это уже говорила. – Рем коротко выдохнул через нос. А потом его пальцы вдруг коснулись руки Зоры, подняли её повыше, чтобы лучше рассмотреть рану. Зора замерла. Рем же продолжил, никак не комментируя свои действия: - Пекельный страж, что это должно означать вообще?

Его пальцы покинули её руку, но прежде чем Зора успела расслабиться, послышался звук разрываемой ткани. Его пальцы вернулись, принялись уверенно и ловко накладывать повязку на рану. У него хорошо получалось, но Зора напомнила себе, что его сестра – медик, так что не так уж и удивительно, что он знает основы наложения повязок. Удивительным было то, что он разорвал свою рубашку, чтобы сделать эту повязку. Зора почувствовала, как жар поднимается вверх по её шее, поэтому поспешно прокашлялась и заговорила, надеясь отвлечь его внимание от новых красок в её лице.

- Долг стражей нефилимов – защищать проходы между мирами и не давать монстрам пробраться в мир людей. Часть стражей живет в мире Претов, откуда пришла я. Еще часть охраняет мир Бестий, или же тварей. Каждый нефилим после обращения отправляется в назначенный ему мир.

Рем уже почти закончил с повязкой. Она знала, что его пальцы теперь выпачканы в её крови, но ему это, кажется, было безразлично. Он бинтовал её руку, как будто это было самым нормальным занятием в его жизни. Зора снова прокашлялась, злясь на дурацкий румянец, который чувствовала на своих щеках. Теперь он точно должен был его заметить. Да и пускай, какое ей дело. Зора вдруг разозлилась, сама не понимая, на кого из них. Пусть думает, что у нее температура. Пусть что угодно думает, ей все равно.

- Спасибо хоть за эти крохи информации, я сделаю вид, что меня не сводят с ума все эти разговоры о других мирах, но как это касается пекельных стражей? – отлично, он решил говорить только по делу. Зору это более чем устраивало. Став менее осторожной из-за охватившего её раздражения, она произнесла более резко, чем хотела:

- А так, что ни один страж не получает прямого назначения в этот мир после своего обращения. Все пекельные стражи должны быть невероятно сильными. Поэтому внутри них, в отличие от других стражей, заключен не один демон, а несколько.

В звонкой тишине, наступившей после её ответа, Зора с кристальной ясностью осознала, что еще не говорила ему о демоне. Не хотела, чтобы он знал о демоне в ней. А руки Рема остановились на её коже и она чувствовала удары пульса в подушечках его пальцев. Зора закусила губу и отвернулась. Во рту вдруг стало горько.

- Демон, ты серьезно? – хриплым, сдавленным голосом. – В отличие от… подожди, ты хочешь сказать…

Вот сейчас он отдернет от нее руки, будто обжегшись. Отпрянет от нее с гримасой отвращения на лице. Потому что это именно то, что она вызывает: отвращение. Кусок дрессированного человеческого мяса с паразитом внутри. Отвращение. Потому что именно это чувство она сама все чаще испытывает к самой себе.

Все так же не поворачиваясь к нему, Зора ответила плоским бесцветным голосом:

- Да, внутри меня тоже заперт демон. Как и внутри каждого стража. Каждый нефилим проходит обращение в девять лет и в этом возрасте в него помещают демона из родовой линии одного из павших ангелов. Демон дает нам силу, но его мощь слишком велика для человеческого тела. Мы расплачиваемся зрением за полученные от демона способности.

Его руки дрогнули. Вот сейчас он сделает это. Отпрянет от нее, отодвинется, вот сейчас… Пальцы Рема дрогнули, ожили, и… продолжили бинтовать её руку, так же осторожно и уверенно, как и до её признания. Его руки были все такими же теплыми. Она слушала его сердце, частые и сильные удары, но в этом сердцебиении был не страх, а что-то другое, что она никак не могла разобрать.

А Рем тем временем прокашлялся и произнес ровным, разве что чуть более тихим голосом:

- Теперь хотя бы ясно, почему ты такая несносная. – Зора повернулась к нему, недоуменно хмурясь, и почти услышала его улыбку. Рем завязал повязку и медленно убрал руки. – Но если даже один демон вызывает слепоту, то что же сделают несколько демонов, заключенные в одном человеке? - и совсем тихо: - Я о демонах тут рассуждаю. В аду. Рехнуться можно.

Зора задумчиво прикоснулась к повязке на своей руке. Она все еще хранила тепло его пальцев. Злость погасла, уступив место другому чувству, такому же привычному. Тихой, молчаливой грусти. Чувству, которое неразрывно было связано с ним.

- Они разрушают человеческое тело намного сильнее. – почти прошептала Зора, продолжая поглаживать пульсирующую рану под повязкой, но сама уже не замечая своих движений. – Пекельные стражи не просто слепнут. Сила демонов в них так велика, что полностью выжигает их глаза и голосовые связки, оставляет глубокие ожоги на их телах и лицах. Но они дают им такую силу и мощь, которые никогда не будут доступны обычным стражам.

- Теперь понятно, отчего он так тщательно всего себя обмотал тряпьем. – Рем со вздохом поднялся на ноги, подошел ближе к огню, остановился. Его бедро задело колено Зоры, но он не отодвинулся. Она тоже. – Так себе работка. Выходит, они что, вроде как добровольцы, вызвавшиеся принести себя в жертву ради охраны адских порталов?

- Нет, не добровольцы. Далеко нет. Сюда ссылают стражей, совершивших тяжкое, непростительное преступление. Это их наказание – быть стражами пекельного мира.

Он шевельнулся, и его нога теперь плотно прижималась к её колену, но он этого будто бы не заметил. Или делал вид, что не заметил.

- Суровое наказание. – Рем помедлил и добавил тихо: - Ты много знаешь о них.

Зора знала, что все идет к этому вопросу. Она боялась его, как и боялась своих мыслей об этом – всю свою сознательную жизнь, с тех пор, как впервые узнала правду о нем.

- Действительно. – она сложила руки на коленях, нервно переплела похолодевшие пальцы. В горло поднялся знакомый ком. Она уже очень давно не говорила об этом ни с кем, с тех пор, как сама стала стражем. – Я думаю… я знаю, что мой отец стал одним из них.

Слова остались висеть в воздухе. Зоре казалось, что она сможет потрогать их, стоит только протянуть руку. Она ждала, когда выровняется его сердцебиение и дыхание, когда он произнесет то, что просто обязан был произнести. Когда он озвучит словами её собственные мысли, пронизанные страхом и надеждой. Рем прочистил горло, шумно сглотнул.

- Ты хочешь сказать, что вот он…

- … вполне может быть моим отцом. Да.

Со стороны входа донесся звук шагов и они оба подскочили на месте. Эхо их разговора будто превратилось в большой мыльный пузырь, который с тихим звоном лопнул от звука этих шагов. Зора потянула Рема вниз, заставляя снова сесть, сама же переместилась подальше от огня, сливаясь с тенями у стены. Она готова была к любому вторжению, но тревога оказалась ложной: через несколько секунд в пещеру вошел вернувшийся пекельный страж. Не обращая на них внимания, он молча прошел к дальней стене и замер возле нее, будто ожидая чего-то. Зора стояла у другой стены, настороженно прислушиваясь. Кто-то еще шагал по коридору пещеры. Неуверенные, легкие шаги. Воздух в пещере задвигался, принимая в себя нового гостя, и в следующий миг Рем взволнованно вскочил на ноги.