- Да что это значит в конце концов? – вспылила Леда, стягивая края раны с чуть большей силой, чем требовалось. Кай никак не отреагировал на боль.

- Я не хотел тебе этого говорить вначале. Не хотел, чтобы ты запаниковала.

- От этих намеков я только сильнее паникую, если ты еще не понял. Выкладывай.

Кай сделал глубокий медленный вдох, закрыл глаза. Ресницы почти коснулись кожи его исцарапанных щек, но сейчас они уже не бесили Леду так сильно.

- Когда катахари выбирает человека, это значит, что он собирается питаться от него. – ровным, монотонным голосом начал Кай. – Его болью, его мучениями, его страхом. Катахари забирает избранника с собой в тонкий мир. Когда одного только страха жертвы стает недостаточно, катахари начинает придумывать, как усилить эффект. Эти духи очень изобретательны, когда дело касается пыток. Когда я был еще ребенком, мне рассказывали об одном из его пленников. Катахари постепенно, день за днем живьем сдирал с него кожу. Другим он отгрызает конечности. По несколько сантиметров в день. Выедает глаза. Жертва чувствует всю боль, но не может умереть, потому что катахари имеют способность поддерживать в них жизнь. Это длится до тех пор, пока жертва не сходит с ума. Если сила воли пленника действительно велика, пытка может длиться годами. Всегда в сознании, всегда в агонии, но без надежды на избавление смертью. Но потом, когда разум покидает… Повредившийся рассудок стает отравой для духа. Тогда он просто выбрасывает свою жертву назад, в материальный мир.. После этого искалеченный пленник еще может прожить какоето время, если не умирает сразу же от болевого шока. Если тело еще способно функционировать, пленники катахари очень быстро находят способ покончить с собой.

Леда молчала. Горло отекло, язык распух. Она попыталась сглотнуть, но ничего не вышло. Во рту ощущалась горечь и невыносимо хотелось сплюнуть. Она почти чувствовала, как отливает кровь от её лица, оставляя его мертвенно-бледным, как холодеют кончики пальцев, застывшие над телом Кая. Желудок неприятно дрогнул и оттуда мерзким настойчивым комом поплыла вверх тошнота, свила отвратительное гнездо у основания её горла. Леда снова попыталась сглотнуть, на этот раз успешно.

- Да ты смельчак. Решился все же рассказать мне правду, не дожидаясь, когда я перестану тыкать иголкой в твое тело. – голос звучал чужим.

Леда ждала прилива животного страха, но он все не приходил. Ощущение ненастоящести происходящего затуманивало её инстинкты. Но кое-что было ясным, как никогда. Знакомым. Это ощущение чужого взгляда на затылке, дыхания в шею. Она знала это чувство не кончающегося страха и напряжения, потому что полгода жила с ним, не отпускающим её измученную душу ни на миг.

Кай открыл глаза, слегка повернул к ней голову, будто прислушивался к какому-то звуку, слышному только ему.

- Ты неплохо держишься.

Леда сжала губы. Сделала новый стежок, затянула нить. Смотрела на покрасневшую воспаленную кожу вокруг раны. Вспоминала.

- Мне уже приходилось жить в постоянном страхе. С осознанием постоянной угрозы своей жизни и безопасности. И не только моей собственной, но и дорогих мне людей. – голос немного дрогнул на этих словах и Леда поспешно прокашлялась. – Я знаю, как это: когда тебя преследуют. Знаю, что это такое, когда на тебя открыта охота. Когда охотник хочет тебя, твое тело, твою душу. Для меня это не в новинку. Разве что теперь охотник более извращенный. И более… ну, не человек.

Кай молчал, глядя на нее. Нет, не глядя, конечно, потому что его расфокусированные зеленые глаза смотрели сквозь нее, но поворот его головы и сконцентрированное на ней внимание создавали иллюзию того, будто он правда наблюдает за ней. Что он видел сейчас? Какой образ она создавала в его темноте?

- Кто преследовал тебя? – голос тихий, внимательный.

- Он стал моим бридом. – резко ответила Леда. Её тон ясно говорил, что больше она ничего не скажет. – Почему оно выбрало меня?

Кай отвернулся, снова перевел свой пустой взгляд на потолок. Выражение его глаз неуловимо поменялось, но Леда не успела понять, что за эмоция на мгновение затуманила их.

- Из-за моего наставника. – снова монотонный, бесцветный тон. – Кастор однажды был пленником катахари, но успел сбежать, прежде чем дух по-настоящему взялся за него. Когда он передал тебе свой дар, катахари узнал его в тебе. И теперь он хочет получить назад то, что потерял. Поэтому тебе нужно пойти со мной. Я не смогу защитить тебя от катахари здесь.

Леда тяжело вздохнула, подняла руку и вытерла испарину со лба сгибом локтя. Ужасная догадка пронзила её электрическим током, затем парализовала. Леда расширенными глазами уставилась на бледное лицо Кая.

- Оно следит за моим братом. Черт! Он рассказывал мне, что видел Дея в городе. Брид знает о нем, потому что это именно то, что делал бы Дей, он использовал бы Рема, как приманку для меня. Я не могу оставить Рема здесь, когда по улицам бродит эта тварь!

Вероятно, Кай сделал какие-то свои выводы, получив новую информацию в виде незнакомого имени, но решил оставить свои домыслы при себе.

- Я отправлю кого-то из стражей за твоим братом. – пообещал он.

Леда пару секунд испытывающе смотрела на него, ища неискренность, но его лицо оставалось открытым и серьезным.

- Хорошо. – ответила она. Сделала последний стежок, и завязала нить. – Когда ты ел последний раз?

- Что? – Кай выглядел комично ошарашенным от внезапной смены темы разговора. Его брови поползли вверх, а удивленное выражение неожиданно лишило его лицо присущей ему до этого жесткости.

- Я чувствовала, как урчит у тебя в животе, пока зашивала. – пояснила Леда. Она закрыла заново зашитую рану новым хирургическим пластырем.

- Это не имеет никакого значения. – с оттенком смущения в голосе запротестовал Кай.

- Это имеет огромное значение. – ворчливо возразила Леда, стягивая перчатки. Они издали тихий хлопающий звук. – Организму нужна еда, чтобы функционировать, тем более такому потрепанному, как твой.

- Со мной все в порядке. – его голос звучал скованно, но его скулы слегка порозовели.

- Ты точно как мой брат. – вздохнула Леда. Она быстро собрала использованные медицинские материалы в отдельный пакет. – Мне точно так же приходилось едва ли не силой заталкивать в него еду, когда он… Короче, просто поешь и все. У меня есть еда. Я медсестра, обремененная бестолковым младшим братом, поэтому лучше тебе со мной не спорить.

Кай приподнялся и медленно сел. Мышцы пресса на его животе напряглись от движения, а вместе с ними – очевидно – напряглись и швы на ране, потому что он тут же прижал руку к боку.

- Полегче, приятель. – предупредила Леда, хмуро наблюдая за его движениями.

Он склонил на бок голову, отчего еще влажные после душа длинные волосы упали ему на на глаза, и вдруг потянул носом воздух. Леда вытаращилась на него.

- Что это за запах?

Брови Леды тут же взметнулись вверх. Она бросила быстрый взгляд вокруг себя и попробовала тоже незаметно принюхаться.

- Прежде, чем ты конкретизируешь свой вопрос, хочу тебе напомнить, что ты сам пах отнюдь не розами, когда заявился сюда. – предостерегла она, не унюхав ничего подозрительного. Если он слышит запах крысиного помета или канализации, то это не её проблема.

- Это хороший запах. – его лицо вновь осветилось этой быстрой улыбкой, от которой в уголках его глаз тут же разбежались лучики морщинок, а на левой щеке выглянула легкая ямочка. Улыбка погасла, но её отголосок все еще прятался в приподнятых уголках его рта. Сердце Леды нехорошо подпрыгнуло. – Я слышу специи. – он закрыл глаза, и начал перечислять, будто перед ним был пронумерованный список: - Кориандр. Мускатный орех. Корица. Имбирь. А еще мед.

- Это жутко, ты в курсе? Я даже знать не хочу, что еще ты смог унюхать в моей квартире. – Леда поднялась и двинулась на кухню, захватив с собой пакет с медицинскими отходами. – Печенье. Это запах печенья, которое я пекла прошлой ночью. Хочешь попробовать?