А горы! С чем можно сравнить красоту этих белоголовых великанов?

Говорил он азартно, убедительно.

Мы простились с фермером. И поехали искать место для рыбалки. Автомобиль ровно катился по хорошо укатанной дороге. Справа и слева мелькали копны недавно скошенного сена. За узкими полями зеленой стеной тянулся лес. Проезжая мимо места, так понравившегося Юрию, я подумал: «Когда на земле работают такие мужики, как Юрий, влюбленные в родной край, можно быть уверенным: страна будет развиваться назло всем врагам – внешним и внутренним».

рассказ-быль

Михаил Петрович проснулся от острой боли в сердце. Не хватало воздуха. Находясь еще в постели, он понял, что погода резко изменилась, а вместе с ней возобновилась болезнь сердца, уже давно мучившая его.

Этим сентябрем, как никогда, стояли жаркие дни, и только ночью в горах все чаще выпадал иней, напоминая о пришедшей красавице-осени.

Михаил Петрович медленно, стараясь не делать резких движений, встал с постели. Потихоньку, чтобы не разбудить семью, вышел на улицу.

Надвигалось ненастье. В ущелье лежал темно-серый пласт дождевых туч. Доносились глухие раскаты грома. Над самым дальним лесничеством бушевала гроза.

Вот уже пять лет Михаил Петрович Отцов руководит самым отдаленным в области лесхозом. Его хозяйство раскинулось у самой государственной границы.

Вернувшись в избу, Михаил Петрович выпил стакан чая и, тяжело встав, вышел из-за стола. Надел свой с директорскими нашивками форменный китель и, сняв с гвоздя фуражку, быстрее обычного вышел на улицу. В конторе лесхоза все кабинеты еще пустовали, за исключением одного, в котором техничка заканчивала уборку.

– Здравствуйте, Полина Георгиевна. Разрешите, я пройду к телефону.

Тщательно вытерев ноги о мокрую тряпку, директор, осторожно ступая по чистому полу, прошел к столу.

– Михаил Петрович, ну разве так можно? Вы ведь совсем не отдыхаете. Вчера часов в десять вечера, однако, ушли, а сегодня раньше всех уже на работе, – укоризненно покачала головой женщина.

– Можно, можно и даже нужно, – мягко сказал директор. – Алло! Девушка, дайте мне Чебачиху. Алло, Чебачиха? Мне лесничего, Токбаева. Что? Лесничество не отвечает? Тогда квартиру. Здравствуйте, Майра Калибаевна! Где Ануарбек?.. Все выехали в шесть утра? В Бандитский лог? Спасибо! Извините за беспокойство. До свидания.

То, что лесники во главе с лесничими выехали в зону возможного пожара, несколько успокоило директора. Он достал из сейфа бумаги и углубился в чтение. За работой не заметил, как контора наполнилась сотрудниками. Прошли шумной стайкой в свой кабинет бухгалтеры. У секретаря-машинистки бодро застрекотала пишущая машинка.

В свои сорок два года Отцов видел и тушил много пожаров. В этот раз он волновался за молодые саженцы сосны, ранее никогда не росшей в этих местах. Какого ему стоило труда убедить руководство Обллесоуправления в целесообразности разведения в здешних краях этой ценной быстрорастущей древесины!

Михаил Петрович позвонил в райцентр. Связался с командиром вертолета. На просьбу директора облететь Чебачихинское лесничество тот ответил, что в райцентре ураганный ветер и крохотному МИ-1 не подняться с аэродрома. Такой ответ не устраивал Отцова. Директор выслал в Чебачиху инженера по охране леса и бригаду лесорубов. Приказал держать в готовности пожарную машину.

Дома Михаил Петрович не мог найти себе места от терзавшего его беспокойства. За ужином почти ничего не ел. Пытался отвлечься, помогал сыну решить «сложную» задачу. Но не успокоило и это. Через каждые десять-двенадцать минут звонил в Чебачиху. Связи не было. Гроза, прошедшая над Чебачихой и краем коснувшаяся села, в котором жил Отцов, разбила несколько телеграфных столбов. Потом связь появилась, но от лесников Токбаева известий не поступало. Далеко за полночь, вконец измотавшись, он уснул.

Проснулся от звонка. Подошел к телефону:

– Да, слушаю вас.

– С вами говорит дежурный МЧС капитан Михайлов. В районе Чебачьего озера обнаружен большой очаг пожара. Ваш лесничий Токбаев принимает меры к тушению, но своими силами справиться не может. Я направил туда команду профессиональных пожарных.

Известие будто ножом полоснуло. Пожар возник как раз в районе посадок сосны. Михаил Петрович позвонил сторожу лесхоза и отдал распоряжение вызвать внештатную пожарную команду. Затем разбудил начальника лесопункта, поручив ему созвониться с райцентром, вызвать вертолет. Сам побежал в гараж.

Жена не стала его останавливать. Знала – бесполезно.

В гараже узнал, что новенький пожарный ГАЗ-66 с людьми уже выехал. Его машина завелась легко. Но по раскисшей от дождя дороге шла медленно, надрывно урча стареньким мотором. То и дело норовила заскочить в глубокую, не для легковых автомобилей, колею.

Ночь была по-осеннему морозной. Небо без звезд и луны давило черными, как сажа, клубящимися тучами.

Дул холодный ветер. Машина, освещая дорогу фарами, шла будто по узкому коридору, залепленному желтыми пятаками-листьями. Михаил Петрович напряженно всматривался в освещенную часть дороги. В голове лишь одна мысль: «Надо успеть. Дотянуть до Чебачихи во что бы то ни стала. Спасти сосны… Спасти…»

Вдруг газик резко занесло. От удара грудью о баранку потемнело в глазах, земля качнулась вправо, потом влево – и все поплыло. Могучие руки безжизненно опустились. Отцов повалился набок. Нога сползла с акселератора, двигатель чихнул и заглох.

Рано утром посыльный от бригады пожарных нашел его едва дышащего у теплого ключа. Машина стояла, застывшая в своем стремлении туда, где всю ночь бушевала стихия. Очаг пожара при участии пожарных МЧС локализовали своевременно, без ущерба молодым соснам.

Теперь надо спасать человека. Человека, растившего на радость всем прекрасный лес. Лес, который будет шуметь веками.

На Алтае лето всегда жаркое. Дни стоят солнечные. Небо чистое, голубое. Ночью, конечно, прохладно. С горных снежных вершин спускается чистейший свежий воздух. Не зря в российской части Алтая в предгорьях выращивают знаменитую пшеницу твердых сортов. Практически вся идет на экспорт[1], в том числе в Италию, где из нее делают широко известные макароны. В каждом магазине можно их увидеть, причем от разных фирм и разных сортов. Еще при царе Россия была крупнейшим экспортером зерна. Вот в СССР зерно ввозили из зарубежья. Но это были кормовые сорта, не хватало кормов для все возрастающего поголовья скота, в особенности крупного рогатого. Молока, натурального, не из порошка, было в полном достатке. В магазины молоко с ферм привозили в флягах, и продавцы специальными черпаками наливали покупателям в бидоны и другие емкости. Сметану, тоже свежую, на разлив продавали. А какой был хлеб! Зайдешь в булочную – запах свежих караваев душу радует. Многие старались покупать хлеб в магазинчиках при хлебозаводах. Там всегда можно было купить горячие ароматные буханки, причем не белого, а так называемого серого хлеба. Считалось, что в нем больше полезных веществ, и он был гораздо вкуснее нынешнего белого.

Ну, это так, к слову пришлось. События нашего рассказа произошли там, где полноводная горная река Бухтарма вырывается из горных теснин, чтобы потом раствориться в Бухтарминском водохранилище[2]. На склонах гор (ныне суверенного Казахстана) раскинулось красивое село с метким для Рудного Алтая народным названием Свинчатка, в настоящее время город Энск. Все знают, что на Алтае добывают громадное количество цветных металлов, в том числе титан, медь, свинец и еще много других редких руд. Например, вольфрам в годы Великой Отечественной войны добывали высоко в горах. Причем из-за нехватки мужиков, которые воевали, женщины, русские и казашки, смело шли работать на рудники. Вольфрам тогда нужен был для изготовления сердечников в бронебойных снарядах. Кстати, из свинца, добытого и выплавленного на Алтае, была отлита каждая восьмая пуля. Так что Рудный Алтай внес весомый вклад в победу над врагом.