Наш командир привычно муштрует всех. Нагрузки бывали сложными даже для меня, хоть я и занимался спортом и немало работал. Для слабых девушек из богатых семей это очень трудно! Но даже я замечаю, насколько быстро эти «куколки» превращаются в быстрых, сильных и ловких солдат. Нас не гоняют по плацу, не заставляют маршировать, ведь на войне всем без разницы, идешь ли ты «в ногу» или нет. Мы научились владеть оружием, стрелять и бегать по пересеченной местности, выслеживать врага и различать замаскированные мины.

Конечно, от того, что мы все понимаем, как важна вся эта информация, приходится быть очень внимательным. Ведь те, кто плохо прошел «учебку» могут и не вернуться с боевого задания. Поэтому я стараюсь быть очень внимательным и не «филонить».

Говорят, что на севере Израиля намного более зелено, но я там еще не был, потому что после приезда попал в Бейтлехем, христиане называют его Вифлеемом, это недалеко от Иерусалима. Пока я не все города объехал, но Иерусалим посетил в первую очередь и был у Стены Плача, как ее называют те, кто приехали из Союза. Я просил Всевышнего, чтобы Он дал вам возможность приехать сюда. Но как только появится возможность, хочу проехать весь Израиль, посетить все исторические места.

Здесь всех солдат отпускают домой на выходные. В такие моменты мне жаль, что мне некуда ехать. Я посетил уже дедушку Йоню и его жену. Они были очень рады меня видеть, но мне было немного не по себе. Мы же практически не знакомы, а они уже совсем старые, я сначала рассказал о том, как мы жили в СССР, они рассказали, как попали сюда, (я писал вам об этом в одном из первых писем), а потом говорить в общем-то было не о чем. Поэтому на выходные я в основном остаюсь в казарме. Иногда я посещаю их, но только для того, чтобы им не было одиноко (ведь их единственный сын погиб во время теракта) но все же стараюсь не задерживаться, чтобы не утомлять пожилых людей.

Иногда кто-то из армейских друзей приглашают меня к себе «на шабат». Мне нравится, что здесь все справляют шабат! Беер-Шева почти вымирает в этот день. Только арабы-таксисты время от времени проезжают по дорогам. Из окон доносятся веселые голоса. На шабат собираются даже те, кто называет себя «не религиозными» и «светскими». Взрослые дети часто проводят шабат с родителями, привозят внуков. Мне нравится этот обычай, он так сближает семьи! Когда вы приедете в Израиль, давайте собираться все вместе по субботам».

Дочитав до этого места Рут Вениаминовна грустно вздохнула.

– Да, мам, давайте будем обязательно все вместе собираться, когда будем в Израиле! – поддержала София инициативу брата.

– Не знаю, поедем ли мы когда-нибудь в Израиль? – пожала плечами мать – мы же здесь нужны.

– Но ты же хочешь? – не отставала Софочка.

– Да, доченька, хочу. Особенно когда Реувен написал в прошлом письме, что был в том месте, где Давид прятался от Саула в пустыне. Я подумала тогда, насколько история нашего народа может ожить, если пройтись по тем самым местам?

– Я тоже хотел бы! – мечтательно вздохнул Давид.

«Беер-шева город, расположенный практически в пустыне. По крайней мере мне так кажется. – продолжила читать письмо сына Рут Вениаминовна – Но недавно меня очень удивил ветер. Он пах морем. Я долго стоял, вдыхая воздух, пытаясь понять, откуда в пустыне может быть запах моря? Я гулял раньше по берегу моря в Тель-Авиве и помню его запах. Мы ездили в Тель-Авив когда учились на курсах иврита с одним знакомым. Их семья уехала еще в семидесятых годах. Мы познакомились с этой семьей через их тетю, которая прилетела в Израиль вместе со мной и училась на курсах. Эта семья живет на окраине Тель-Авива, и они рассказали мне местную шутку: «Живу в дыре, купаюсь в яме» (живу в квартире, купаюсь в море). Вы же знаете, что «дира» на иврите – квартира, а «ям» – это море. Вот и получилась шутка.

Я запомнил запах соленого моря, когда был у них в гостях, и был удивлен, когда ощутил его в этом пустынном месте – в Беер-Шеве. Но потом до меня дошло, что море не так уж далеко от города и весной, когда солнце еще не раскалило землю, ветер доносит его запах. Израиль мне нравится все больше с каждым днем!

В выходные вокзал и автовокзал становится «зеленым». Очень много солдат, которые едут по домам из частей, расположенных на юге. Здесь солдаты ездят бесплатно. И отношение к ним у гражданских, очень уважительное. Много раз было, когда к нам на блок пост приезжали незнакомые люди из соседних городов или поселков и привозили всякие «вкусняшки» и фрукты. Гражданские благодарны нам за то, что мы охраняем их покой.

Как-то раз мы с другом уехали из части довольно поздно и не успели на автобус. Так проезжающая машина сама остановилась, и водитель предложил довести нас. Мой друг сказал, что нам далеко и назвал городок, куда мы ехали.

– Так вы же до шабата не успеете! – расстроился водитель – я думал довезти вас до перекрестка, но пока мы туда доедем, наступит шабат, и если я высажу вас там, то уже никто не довезет. Машины уже не будут ездить.

– Мы пешком собирались добраться – ответил мой друг.

– Двадцать километров?! Нет! Я довезу вас до дома. Мне так будет спокойнее – решительно заявил водитель попутки.

Он действительно довез нас до самого дома моего друга. А родители друга пригласили водителя на субботнюю трапезу, ведь он уже опоздал домой до заката. Мы подъехали к дому друга, когда уже стемнело. После зажигания свечей и ужина водителя отпустили с миром. Конечно, ехать на машине в субботу не положено, но он нарушал из-за того, что сделал мицву. А доброе дело нуждающимся – важнее правила не ездить в субботу.

Здесь многие относятся друг к другу как родные. Для меня это очень важно!

Хотя, конечно, есть и те, кто ненавидит всех и все. Но такие люди есть везде. Странно, но здесь есть те, кто ненавидит «датишников»57, то есть религиозных. Нашу семью здесь скорее всего назвали бы «датишниками», ведь папа всю жизнь изучаетТору. Хотя мы с Давой вряд ли подходим под это определение. Здесь ортодоксы обычно всю жизнь изучают Тору, носят только черное с белой рубашкой. Здесь эти люди могут не работать, потому что получают дотации от государства.

Мне всегда казалось, что именно религиозные люди – причина благословения Израиля, ведь они восполняют ту духовную часть, которую остальные, «светские» упускают. Поэтому раньше я думал, что все в нашей родной стране должны почитать и уважать их. Но оказывается это далеко не везде так.

Как это ни странно, но многие из тех, кто приехали из СССР становятся здесь противниками иудеев, представляете? Я думал, что, приехав в Святую страну, они потянутся к Б-гу, что захотят вернуться к корням, но они наоборот стали вести себя по отношению к ортодоксальным иудеям так же, как коммунисты относились к ним в Советском Союзе. Евреи – антисемиты – это выше моего понимания! Радует только то, что таких здесь не много!

Иногда мне становится стыдно за русскоязычных, особенно когда я прочитал на большой бетонной стене одной из железнодорожных станций на русском языке «я люблю тебя преступление».

Раввин в синагоге, которую я посещал в Бейтлехеме сказал, что еврей, поднявшийся в Святую страну58 и отказывающийся жить по Заповеди, испытывает большие трудности и ему очень тяжело жить в Святой Земле и характер такого еврея становится намного хуже, чем в то время, когда он жил в галуте59. Только если еврей принимает на себя мицву жить по Заповеди, тогда Святая Земля принимает его и для такого еврея жизнь в Израиле не кажется слишком тяжелой. Я даже вспомнил, как ты, папа, читал предупреждение Ашема: «… мерзости те делали люди земли, которая пред вами, и осквернена была земля. Итак, да не изрыгнет земля и вас, когда вы ее оскверните, как изрыгнула она народ, который пред вами!»60;