– Как мы его заберем? – прошептал Палий, поймав взгляд Ната.

– Тебе надо, ты и забирай, – пробурчал тот сквозь зубы.

– Спиралеобразные линии четвертого порядка в защитных кругах сильнее всего, если их напишет рука ребенка не старше восьми лет, – разливалась соловьем Трикс.

– Она же твоя суженая!

– Еще раз скажешь это, и я затолкаю эту книгу тебе…

– Спинс!

Нат вскинул голову.

– Повторите, что я сказала только что.

Он повторил про руку ребенка.

– И дальше?

Нат молчал.

– Я так понимаю, что нашему лучшему ученику такие мелочи, как защитные круги, не интересны, – констатировала Трикс.

Нат продолжал молчать. Оправдываться не имело никакого смысла. Да, ему было наплевать на эти круги. Зачастую их можно было обойти хорошим амулетом. Он собирался обзавестись ими сполна, и составление магических артефактов его интересовало гораздо больше, чем слабенькие круги. По ним он всю дополнительную литературу прошерстил.

– Патик, вы проэкзаменуете Спинса по теме сегодняшнего урока, – объявила Трикс.

– Еще чего! – возмутилась Джун с первой парты.

– Прошу прощения, это что, походит на просьбу? – преподавательница подняла брови.

– Да, профессор, – промямлила Патик и стрельнула в Ната злым взглядом.

Она была лучшей по кругам. На своем жалком факультете Джун вообще-то была одной из первых… Но только по тем предметам, которые сама находила интересными. Круги она знала как никто.

– Супер! Отлично! – прошептал Палий, как только профессор продолжила лекцию. – Заберешь у нее перо!

– За-ткнись! – процедил Нат и с яростью принялся за конспекты. Уж чего-чего, а экзаменовку по теме урока от другого ученика ему было получить унизительнее некуда. Обычно он сам этим занимался. Многие профессора просили его проверить знания студентов. Короткие срезы после уроков тем, кто нарушил дисциплину или не мог ответить. За это Ната не любили еще больше, ведь он с невозмутимым видом не соглашался приврать профессору о знаниях ученика. Однажды на первом курсе его даже пытались поколотить, но Нат ответил чарами, и на этом всё закончилось. «Трус!» – крикнули ему, улепетывая за угол коридора. Он до сих пор вспоминал об этом с яростью. То есть если он может их побить магией, то он трус. А если они могут отдубасить его кулаками, то они герои, выходит? Да пошли они!

Но потом он сдружился с Палием, и дело как-то наладилось. Все привыкли к его честности и перестали канючить: «Ну скажи, что я всё выучил, а?». Жить стало полегче.

И всё же иногда на Ната нападала черная меланхолия. Его сокурсники гоняли мяч, крутили романы и исследовали академию. Палий то и дело пропадал в Зверинце, ухлестывал за девчонками, прокрадывался в запрещенные ученикам места и любил шумные вечеринки… А Нат сидел за книгами, учился, учился и учился… Осенью ему исполнилось девятнадцать, академия вот-вот закончится, а он так и не вкусил той самой развеселой студенческой жизни. Ему очень хотелось стать сильным магом. Потому он и старался, понимая, что время лучше потратить на уроки. И результаты говорили сами за себя, вот только…

Он снова поглядел на Джун. Про нее болтали, что она сбегает в город по три раза на неделе, что знает, как пробраться в учительскую столовую и даже в их библиотеку. Что с половиной преподавателей она чуть не на «ты», а ее факультет просто от нее без ума.

«Вот уж кто взял от академии всё…» – уныло подумал Нат. Раньше считал, что это он взял все-все знания, что можно было унести, и гораздо больше, а теперь… Книги никуда не могли от него сбежать, а академию он покинет через шесть месяцев. Навсегда. Покинет, так и не узнав…

Трикс продержала их три часа и, наконец, отпустила. Все шумно засобирались, торопясь на обед. Убирая в сумку конспекты, Нат хмурился.

– Ну что? Когда тебе угодно отчитаться? – к нему подошла Джун.

Нат сглотнул.

– Э… я…

Он смотрел на нее испуганно. Нечасто Нат засматривался на девчонок, всё недосуг было. А на нее после этого глупого пера как-то само собой получилось. Голубые глаза, рыжие кудри, розовые губы, не пухлые совсем и бледные, но оттого как-то очень по-интимному привлекательные…

– Спинс, ау! – она щелкнула перед его лицом пальцами.

– С-сейчас, – сказал он.

– Сейчас? – удивилась Джун. – Прекрасно.

Она бросила сумку и села за парту спереди, повернувшись к нему на стуле. Ученики поспешно покидали класс, а Палий, уходя, красноречиво взглянул на прическу Джун.

Когда дверь за последним закрылась, Нат медленно, словно это был последний его миг в жизни, сел обратно за парту.

– Да не парься ты. Не собираюсь я тебя экзаменовать, – фыркнула Джун и потянула свою резинку, распуская волосы.

– То есть? – прищурился Нат.

– Не нравятся тебе круги – и что с того? Скажу Трикс, что ты всё выучил. Мне несложно.

– И что взамен? – насторожился Нат.

– Да ничего. Что мне с тебя брать?.. – Она вдруг осеклась и внимательно прищурилась, глядя на него. – Да нет, ничего.

Она тряхнула головой, и Нат заметил перо. Оно висело на прядке слева от ее лица.

Проклятье, как же его забрать, да так чтобы она не заметила? Как?

– Посидим минут десять – и на обед, – беззаботно сказала Джун и зевнула в кулак.

Нат молчал. Не то чтобы он немел, болтая с девчонками, но тут, глядя на запутавшееся в ее волосах Вещее перо, почувствовал, как у него действительно отнялся язык.

– Куда ты смотришь? – Джун Патик заметила его взгляд и повернула голову. – Что тут? – она взяла прядь и сняла перо. – А… – И дунула, смахивая его с ладони.

Нат вскочил на ноги, готовясь ловить капризное перо, которое помчится куда-то за суженым Джун, и замер. Спинс совсем забыл – это же он вроде как ее суженый!

Перо, потанцевав в воздухе, без видимых причин поменяло направление и прилетело точно в его ладони.

– О! – Джун хохотнула. – Хорошо, что это не Вещее перо, да?

Нат сглотнул и сел, незаметно сунув перо в карман. А Патик продолжала смеяться:

– Представляешь, если бы ты был моим нареченным? – И она расхохоталась.

Нат впервые заметил на ее щеках ямочки.

– И что во мне такого плохого? – обиженно спросил он.

Джун осеклась:

– Да нет, ничего. Ну, просто… Ты и я. Мы определенно не подходим друг другу. Думаю, ты согласен с этим.

– Еще как согласен, – процедил Нат и бросил строгий взгляд на свой карман, словно Вещее перо могло услышать и отменить это безумие.

Джун снова зевнула. Нат вопросительно посмотрел на это.

– Праздновали всю ночь. День рождения, – сказала девушка беззаботно. – Ну, как там твой приятель? Готов продуть нам снова?

– Кажется, у них есть стратегия, – припомнил Нат так доставшие его активные обсуждения в общем зале: как же вздуть практиков в чарбол.

– Они знают это слово? Я поражена!

– Палий – сильный игрок и не дурак. Ты не поймаешь его дважды на один и тот же трюк.

– Хорошо, что у меня этих трюков еще много, да? – И она снова задорно улыбнулась. – Ладно, я пошла. Назначаю тебе высший балл, господин Желудь.

– Не называй меня так, – процедил Нат, схватил сумку и пошел следом.

Он специально замешкался на несколько шагов, чтобы не идти с ней вместе.

Дорога в столовую тут была одна, и шагать парочкой…

К его удивлению, Джун повернула на другую лестницу.

– Куда ты? – вырвалось у него, а Джун недоуменно обернулась. – То есть… я хотел сказать… столовая там.

– Я не ем в «вашей» столовой, – снисходительно бросили ему.

– И где же ты ешь?

– Пока-пока! – беззаботно махнув рукой, Джун пропала на винтовой лестнице.

Нат побрел в столовую один, костеря Палия на чем свет стоит. И вот как он теперь должен жить с этой информацией? Его суженая-нареченная – Джун Патик! И что он должен делать? Да ничего не должен! Черта с два он кому-то что-то должен!

Нат пришел и плюхнулся за стол. Подносы с расставленными тарелками, услужливо подогретыми практической магией, привычно парили в воздухе. Он жестом подозвал один из них и скривился. В последнее время кормежка стала из рук вон плохой. Куриные ножки были подгорелыми, картофель выглядел недоваренным, слойки, утонувшие в лужицах из вытекшей начинки, уныло скучали на блюде. Нат взял себе то, что на взгляд было наиболее съедобным: куриные котлеты и овощи. Попытался добраться до слоек, но недожаренное тесто намертво прилипло к блюду, и он с горечью сдался. Опять без сладкого… Дополнил всё стакан его любимого альтского морса, который, слава практикам Альта, варили не в академии, а покупали готовым в бочках. И поэтому их новый повар-неумеха не мог его испортить.