Мужчина, которого Денис назвал Борисом (родители этих двоих назвали сыновей в рифму? Я бы рассмеялась, но ситуация не располагала), выглядел весьма презентабельно. Брючный костюм тройка с шелковым жилетом, лакированные темные туфли, кожаный портфель.

Передо мной, казалось, реально стоял двойник Бойкова из будущего с небольшой разницей в цвете глаз: у Дениса глаза были темно-кофейного цвета, а у Бориса серого. Плюс, у второго в волосах уже виднелась серебристая проседь, а в уголках глаз залегли лучистые морщины, что явно намекало на большую разницу в возрасте.

— Здравствуй, Денис, — мужчина зашел в дом и крепко обнял младшего брата.

— Привет, — тут же встряла я, не желая создавать неловкость и решив сразу же познакомиться.

Борис, до этого не замечавший мою скромную персону, удивленно вскинул на меня глаза и уставился как на экзотический фрукт.

— Это Ангелина, — поспешил представить меня Денис своему брату, — Я тебе рассказывал про нее.

Рассказывал? Что интересно?

— Приятно познакомиться, Ангелина, — Борис подошел ко мне, оглядывая с головы до ног и что-то оценивая, а затем пожал мою руку.

— Взаимно…

Его рука была холодной, а кожа грубой, и мне подумалось, что прикосновения Дениса гораздо более приятные.

— Так вот ты такая — создательница проблем Дениса, — он продолжал осматривать меня и делать какие-то выводы в своей голове.

— Борис, не начинай, — сразу же пресек попытки брата Бойков.

— Ну ты, конечно, умный, — наигранно возмутился Борис, — Как со студентками гулять, так он первый в очереди, а как проблемы решать, так мне.

— Сразу видно, что он — твой брат, — хохотнула я, обращаясь к Денису и нисколько не обижаясь на выпады его родственника.

В их характерах, жестах и мимике было действительно очень много общего. Поразительное сходство.

— Я надеюсь, это комплимент, — в один голос сказали братья и тут же рассмеялись, как самые настоящие мальчишки.

В общем — то, знакомство прошло успешно и абсолютно спокойно. Оказалось, что Борис владеет собственной адвокатской конторой, да и сам он очень неплохой юрист. Именно поэтому Денис обратился к нему за помощью, прихватив с собой меня.

Они долго и усердно обсуждали ситуацию, сложившуюся в университете. Я периодически вставляла свои ремарки, но меня практически не слушали. Поэтому я бесцельно ходила по квартире Дениса, рассматривая комнаты, полочки, книги, стоящие на них, а потом, решив, что я им вообще-то не нужна, начала собираться домой.

Бойковы не стали меня останавливать, потому как были полностью погружены в свою беседу.

Напоследок, я обменялась с Борисом телефонами, чтобы в случае чп сразу звонить ему, и обнявшись с Денисом ушла домой.

***

Наверное, я не осознавала весь ужас ситуации. Мне было страшно, а еще впереди на горизонте мелькала неизвестность.

Денис перестал мне звонить и писать. Он был занят своими мыслями и проблемами.

— Конфетно-букетный период будет, когда с меня снимут пол сотни обвинений, — как-то раз сказал он мне.

Я старалась понять его, перетерпеть и пока не соваться ко всем со своими проблемами. Однако, судьба сама решила втянуть меня в какой-то бешенный водоворот событий.

Это произошло за неделю до гос экзаменов. На тот момент я не видела Бойкова уже дня три, и внутри зародился какой-то противный липкий страх.

Он как клей затягивал все внутренние органы, отчего становилось тяжело дышать и казалось, будто сердце вот-вот вырвется наружу.

С утра пораньше в понедельник меня пригласили в мой деканат на профилактическую беседу. Зачем там нужно было мое присутствие староста объяснить не смог. Поэтому уже в восемь часов я плелась по еще не проснувшейся весенней улице, наслаждаясь тишиной и отсутствием злобных смешков за спиной.

На секунду мне показалось, что скоро моя жизнь перевернется с ног на голову, не в лучшем смысле этой фразы… В душе противно защемило от волнения и необъяснимой паники. «В деканат просто так не вызывают!» — вопило мое нутро, но я упрямо туда шла — знала, что то, что меня там ждет, все равно, рано или поздно, настигнет своего адресата.

В кабинете, куда мне следовало прийти, толпилась добрая десятка незнакомых мне людей. Там был наш декан — Артур Валерьевич, импозантный мужчина средних лет. Он был низким и пухленьким, однако, всегда считал это своим достоинством и вел себя так, будто являлся представителем голубых кровей.

Рядом с ним терлась заместитель — Алла Борисовна.

Эту парочку я не особо любила. Очень уж приторно выглядел их дуэт по укрощению студентов…

Тревога внутри усилилась, когда я зашла внутрь, и все взгляды устремились на мою скромную персону.

— Ангелина, вы уже здесь? — спохватилась женщина, стоявшая ближе всего к дверям. Всеобщий гомон прекратился, и все резко притихли.

Откуда она меня знает?

— Кхм — кхм, — покряхтел декан, тоже заметивший мое тельце, — Раз Никитина пришла, давайте начинать.

Все тут же уселись на свои места вдоль длинного стола Артура Валерьевича, не произнося ни слова.

— Ангелина, мы сегодня здесь собрались, чтобы обсудить одну очень важную вещь! — громогласно заявил мужчина.

Все смотрели на меня, и никто не желал отводить взгляд. Я стояла перед ними одетая, но было ощущение, что за секунду я стала абсолютно голой. Мне было неудобно, страшно. Хотелось сесть, закрыться сумкой, руками и всем, чем можно — лишь бы не ощущать их изучающие взгляды на мне.

— Какую? — осторожно спросила я, не желая показывать свой страх. Его никогда не надо показывать, особенно, в таких ситуациях.

— Я думаю, вы уже догадываетесь, — мужчина сцепил ладони и поставил на них подбородок. Его взгляд был самым изучающим из всех присутствующих, — Мы хотим узнать правду… Про тебя и Дениса Витальевича.

Когда мужчина произнес его имя, мои щеки тут же вспыхнули.

Они хотят узнать подробности моей личной жизни? Так же нельзя! Это личное дело каждого!

Я так думала, но не могла произнести это вслух — язык будто атрофировался, а ощущение наготы еще больше захлестнуло мое тело.

— Мы не требуем подробностей, — спохватился декан, увидевший мое смущение, — Мы просто хотим поговорить по душам.

Я чуть не хохотнула от этой фразы, но в последний момент сдержала себя.

— По душам? Вас слишком много в этом помещении, чтобы разговаривать по душам.

Мне было мерзко и противно от осознания того, что сейчас проносилось в головах этих людей.

— Мы понимаем, Ангелина, — мягко сказала какая-то женщина, сидящая ближе к окну, — Но нам нужно прояснить ситуацию. Мы хотим знать — была ли ваша симпатия взаимной и добровольной? Не было ли принуждения? Или шантажа со стороны вашего преподавателя?

И вроде бы, эта женщина с добрым лицом и милой улыбкой спросила тактично. Но я моментально вспыхнула.

— Наша симпатия была, есть и будет! — горячо выпалила я, — Она абсолютно взаимная. Меня никто не заставлял. И, если вы намекаете на Дениса Витальевича, то знайте — всё, что про него говорят, наглая ложь.

Лицо декана стало темнее тучи. Видимо, мой ответ его не удовлетворил.

— Сдерживайте свои эмоции, Никитина, — предупредил он меня.

— Я, по-вашему, бесчувственная кукла, чтобы спокойно реагировать на такие выпады?

— Нет, что ты? — та самая женщина-миротворец встала со своего места и подошла ко мне, — Это всё серьёзнее, чем ты думаешь. Десятки людей не могут врать.

— Еще как могут! — не желала успокаиваться я, — Вы разве не видите? Это же травля! Его пытаются опорочить и выжить из университета! А вы поддаётесь на провокации и идете на поводу у студентов, которым проще оболгать преподавателя, чем сдать ему курсовую!

В голове пронеслась сцена с Макаром, где он пришел сдавать свою работу Денису, а тот ее не принял. Бойков был очень жестким, и за это его многие ненавидели.

— Мы еще ничего не решили! — пропыхтел декан, — Так что не делайте такие выводы, Никитина.