Судя по тону матери, они должны были обрадоваться. Норманн скуксился, Ульрих бросил в его сторону насмешливый взгляд.

– Фландия? Где это, не помню? – Норманн посмотрел на брата.

– Неудивительно, – покачал головой брат. – Она не входит в сферу твоих интересов, так как страна маленькая, приютилась между Отерлендом, Дангельдом и Ульфилией.

– Да, кхм, действительно, не помню.

– По правде говоря, её действительно трудно найти на карте, – вдруг вступилась за Норманна Ингрид, – она имеет там размер с булавочную головку.

– И чему тогда ты так радуешься, матушка? – повернулся недоуменно Норманн к королеве-матери. – Какое нам дело до Фландии и до её принцессы? И разве это не расточительство сейчас такому государству устраивать балы? Когда как скоро к ним ворота постучит Маркус со своим войском? Как-то это глупо и недальновидно… Или я что-то о них не знаю, и их подвалы наполнены сокровищами?

– Нет, главное их сокровище – это их принцесса, в честь которой устраивают бал! – нимало не смущаясь отповедью сына, продолжала излучать энтузиазм королева.

– И что там за сокровище? – хмыкнул Норманн.

– Если она хоть наполовину унаследовала красоту своей матери – принцессы Марисабель Голдштанской, то, уверяю тебя, она стоит всех сокровищ мира.

– Принцесса Марисабель… – задумчиво сказал Норманн. – Что-то знакомое…

– Твой отец из-за неё чуть не развязал войну сначала с Голдштанией, а потом с Фландией, – неохотно сказала мать. – Так хотел заполучить первую красавицу всех королевств.

Норманн и Ульрих одинаково удивлённо вскинули брови, а Ингрид и герцогиня затаили дыхание.

– И? Встретил тебя и влюбился? – подтолкнул к дальнейшей откровенности Норманн.

– Если бы, – вздохнула мать. – Мы были помолвлены с детства. И тогда как я готовилась к свадьбе с Генрихом, он встретил красавицу Марисабель и пропал. Потерял голову, разорвал со мной помолвку и начал добиваться Марисабель, как воин осаждает крепость.

– И что, отец впервые потерпел поражение? – усмехнулся Ульрих.

– Да. Марисабель влюбилась в Освальда и вышла за него, вопреки воле своей семьи. Отвергла всех самых завидных женихов и зажила спокойной семейной жизнью.

– Отец так просто с этим смирился? – не поверил Норманн.

– Нет, но Марисабель была тверда, пригрозила, что убьёт себя, если только Генрих причинит вред Фландии. Мои родители тоже были оскорблены отказом, а Варкирия тогда имела влияние ещё более сильное, чем сейчас. Да и на востоке была неспокойная ситуация. Генрих спешно женился на мне, убедился, что заделал ребёнка и ушёл в поход на три года.

В волнении от грустных воспоминаний королева смяла юбки. Очнулась и расправила плавными движениями складки бархатной накидки на меховой подкладке.

– И поэтому ты так радуешься, что нас пригласили на этот бал? Не терпится встретиться с давней соперницей? – совсем уже ничего не понимал Норманн.

– Марисабель давно умерла. Её здоровье подкосила третья беременность. Тот год был очень холодным, лета и тепла почти не было. Вроде бы она после родов подхватила воспаление лёгких и сгорела за несколько дней. Но я всё равно не поеду. Поедете вы: ты, Норманн, и Ульрих.

– Я?! – испугался Норманн.

– А я-то за что? – удивился Ульрих.

Графиня и герцогиня недовольно поджали губы.

– Вам пора жениться, милые мои. Посмотрите на Беатрис, может, тоже потеряете голову, как ваш отец. Если нет – там будут и другие принцессы, присмотритесь. Но без жены – или невесты – не возвращайтесь! – в голосе королевы-матери прозвенела сталь.

– Согласен, пусть Ульрих и едет! – быстро сказал Норманн.

– Почему я?! – возмутился Ульрих.

– Потому что ты умный, а принцесса красивая – будет прекрасный союз, – нашёлся Норманн. – Ваши дети будут умными и красивыми.

– Я не могу! Я… я уже помолвлен! Да! Я сделал предложение Ингрид, и она ответила согласием, – выпалил Ульрих.

– Да? – удивилась Ингрид, глядя на Ульриха.

– Да? – одновременно удивились Норманн, королева-мать и герцогиня Ларсен.

– Да, – кивнув, выразительно посмотрел на Ингрид Ульрих.

– Д-да… – растерянно перевела взгляд Ингрид на короля и королеву-мать.

– Поздравляю с помолвкой! – радостно возвестил Норманн и принялся обнимать брата с его невестой. При этом шепнув им так, чтобы слышали только они: – Убью.

Потом снова громко и радостно заявил:

– Со свадьбой затягивать не будем! Справим тотчас же. Все силы бросим на подготовку к вашей свадьбе. Так что Фландия обойдётся без нас. Не могу же я бросить брата в такой волнительный момент!

Довольный своей находчивостью, победно посмотрел он на мать.

– Нет, я не готова так сразу…

– Нет, Норманн! Свадьба Ульриха подождёт!

Одновременно сказали Ингрид и королева-мать. Только одна растерянно, другая твёрдо.

– Королевские свадьбы не делаются наспех, – голосом, не терпящим возражений, сказала королева-мать. – Я займусь подготовкой свадьбы вместе с Ингрид. А ты пока съездишь во Фландию и развеешься на балу.

Норманн сжал зубы, под скулами заходили желваки, глаза недобро сощурились. От слов, о которых он бы потом пожалел, его спасла герцогиня Ларсен.

– Ваше Величество, а у вас нет портрета этой принцессы или хотя бы её матери? Посмотреть бы на эту красавицу.

– К сожалению, нет. Портретов Беатрис не присылали, а портреты Марисабель были… У Генриха их было немало. Но все они были уничтожены пожаром. Несчастный случай, – странным голосом сказала королева-мать.

– Как жаль, – притворно вздохнула герцогиня. – Я, как человек тонко чувствующий красоту и ценитель всего прекрасного, с удовольствием бы прониклась видением художника. К тому же, может, она и не понравится Норманну. Зачем ему тогда преодолевать тысячи римлей? Чтобы разочароваться?

В сторону герцогини полетели благодарный взгляд короля и злобный королевы-матери.

– Точно. Пусть пришлют портрет принцессы, а я потом подумаю, стоит мне ехать или нет. А сейчас, прошу прощения, я покину вас, моя ванна стынет, – Норманн поклонился в сторону матери и поспешил уйти.

– Но бал к тому времени пройдёт! – в отчаянии закричала мать в спину Норманна.

– Устроят ещё один, – легкомысленно отмахнулся Норманн.

– Но её могут выдать замуж! – сделала ещё одну попытку воззвать к его благоразумию матушка.

– Что ж, тем лучше для меня, – сказал себе под нос Норманн. Странно, что такую красоту ещё не разобрали.

Но вслух, со всей вежливостью на какую был способен, лишь сказал, разводя руками:

– Что ж, значит, не судьба. Найду другую, на мой век принцесс хватит, не переживайте, матушка.

Ворон сел на остроконечную башенку и огляделся. Ничего интересного, сколько он таких видел: побольше или поменьше, все они мало отличались друг от друга. На заднем дворе суетились слуги, в конюшне ржали кони, стражники что-то бурно обсуждали под высоким раскидистым деревом.

Сидеть на башенке было неудобно, лапы соскальзывали с гладкого отшлифованного дерева, а ворон устал и хотел отдохнуть. Он взмахнул крыльями, переместился на карниз высокого, распахнутого настежь окна, с любопытством заглянул внутрь.

На стене большая чёрная доска с белыми разводами. За столом, перед раскрытой тетрадью сидел мальчик. Рядом стояла чернильница и лежало перо. Мальчик, спрятав руки под столом, тихонько играл с деревянными солдатиками.

Напротив, тоже за столом, только большим, сидела девушка и увлечённо читала.

– Доделывай урок, Генри. И пойдём гулять, – сказала девушка, переворачивая страницу.

– Беата, помоги мне решить задачу, – попросил мальчик. – Я не могу.

– Нет. Подумай, Генри, и решишь. Уроки надо делать самому.

Девушка улыбнулась. Красивая у неё улыбка, Ворону понравилась. Кто она, эта Беата?

– Ричард обещал поехать с нами кататься, – вздохнул Генри. – Пошли, позовём его?

– Не сейчас. Видел, оба Советника приехали? Во дворе стоит карета казначея. Значит, папа пригласил их на обед, Ричард тоже там.