Только в этот раз сознание сыграло весьма злую шутку с Йегером. Он вновь стоял в своем городе. Вокруг рассыпались в пепел дома, догорали оставленные разодранные трупы, и Эрен даже поморщился от запаха, вдарившего в нос и заползшего в сам мозг. Все вокруг было мертво и серо. Ощутив на спине чей-то взгляд, он обернулся, и сделал шаг назад. Освальд стоял ровно таким, каким Йегер его запомнил. Настоящий аристократ. Только вместо притока благодарности Эрен приблизился к Освальду и отчетливо дал понять то, что сидело в нем столько лет:

— Ты! Ты старый козлина! Доволен? Доволен своим планом? А мной? Как тебе такой сынок, отец? Ты доволен тем, кем я стал? — Голос Йегера взвился, и он сжал лацканы пиджака Освальда. — Ты бросил меня совсем одного, а я еще и вынужден переживать по этому поводу! Мне эта херня совсем не нравится!

— Я должен был уйти. Мне не нравилось убивать, но я… — Освальд застыл. Его серые глаза безразлично оглядывали пепел и полуразрушенные дома. — Но даже если так, ты — лучшее мое творение. Мне жаль, что я не дал тебе того, что должен дать создатель.

— Жаль? — Яростное негодование вспыхнуло в Эрене, и он тряхнул Освальда, только сильнее сжав ткань. — Тебе просто жаль?! Я умирал во всех смыслах, когда ты свалил на меня все эти чувства! Ты хоть понимаешь, на что обрек меня? Старый извращенец и садист! Думаешь, мне было мало своих страданий, так ты еще и свои на меня повесил. Я пережил все за тебя! Каждую твою гребаную эмоцию! Я один. Понимаешь? Один, мать твою! И вынужден какого-то хера еще и учиться вести себя в этом чертовом проклятом обществе, в котором чувствую себя до сих пор чужим.

Отстранившись, Эрен поник, опустив руки. Его голова склонилась, когда он рухнул на колени, подняв в воздух серые ошметки. Они липли к его лицу, застревали в волосах, а в носу щипало от едкого запаха гари.

— Это было важно! — Освальд рявкнул, но сразу же отвернулся, задумавшись, отошел от него в сторону. Он был подавлен. — Но все пошло не так. Они нарушили… обманули. Матерь злится. Теперь даже их предсказатель работает с натяжкой. К ней приходят сложные, до ужаса спутанные видения. Даже из чистилища я слышу, как она истошно кричит.

Освальд наклонился, чтобы зарыться рукой в пепел.

— Все это не стоило и цента, если сравнивать с тем, что мы чувствовали. Смерть не так страшна, как то, что будет после. Я так был убит горем все эти столетия, что гнался за возможностью упокоения. Но теперь… Теперь я понимаю, что мог получить его при жизни. Оно было бы специфичным, но возможным.

— И что это? Что я должен делать, скажи? — Йегер поднял на него взгляд, полный болезненного ожидания. — Отец… Я не справляюсь. Ни с чем.

Запах горелой плоти становился сильнее, тело жгло сильнее, но Эрен продолжал смотреть на Освальда, не двигаясь с места.

— Аромат сциллы весной прекрасен, я почувствовал его даже после смерти. — Освальд выглядел озадаченным. — Я все никак… Не могу вспомнить. Я должен что-то рассказать. Это важно. И тяжело. Но ты должен быть благодарен за то, что я теперь способен приходить к тебе. Я приду снова. Когда вспомню. Но запомни, что в этом мире ничего не происходит просто так.

— Ну так вспомни! — Йегер встрепенулся, вновь оказываясь рядом, всматриваясь в лицо, которое до недавних пор ненавидел. А сейчас же испытывал небывалую грусть, приправленную злостью на доставшееся одиночество. — Или мне благодарить тебя за какие-то непонятные фразочки? Ты бросил меня почти сто лет назад, а все никак не можешь вспомнить?

— Я мертв, Эрен. Возможно частично. — Освальд вдруг строго глянул на него. — Некоторым вещам нужно отлежаться, чтобы они снова вернулись ко мне. Не будь капризным ребенком, веди мою кровь достойно. Я понимаю, что причинил боль. Но это было во благо. В последние года перед смертью я занимался чем-то очень важным. Ты должен найти мой дом, на это уйдет время. Там могут быть записи, которые я вел… Впрочем, мне пора. Даже с прочной связью я не могу часто находить тебя во сне. Это искусство, которое мне не было подвластно. Но ты еще молод и не до конца раскрыл свой потенциал. Не расстраивайся из-за ошибок. И не зови его отцом. Это меня злит. Александре тоже передай, что таким образом она предает память о моем брате.

— Прости, отец. — Эрен отступил, виновато смотря под ноги, замечая, как пепел змеями вился под его ногами, создавал водовороты и растворялся, утягивая его в темноту. Туда, где вновь в голове бились прежние мысли, воспоминания.

Вскочив на кровати, Йегер прижал ладони к лицу, и, убрав их, заметил смазанные красные разводы. Спешно умывшись, Эрен прислонился лбом к стене, раздумывая, что это только что было. Какого хрена он вообще вдруг признал Освальда настолько, что прочно ощущал его присутствие?

— Еще дополнительного надзора не хватало, — пробурчал Эрен, натягивая штаны. Наверное, следовало поговорить с Сашей, выяснить… Может, ей было известно хоть что-то об этом. Или сочтет за совсем поехавшего? Вряд ли. Она всегда понимала его, поэтому Йегер прижал ладонь ко лбу.

Запах гари так и продолжал его преследовать, и из-за этого голова кружилась, как при первых приступах воспоминаний, сопровождаемых слабым цветочным ароматом. Опять. Йегер нахмурился, силясь прогнать его из памяти. Распахнув плотные шторы, чтобы попытаться вытравить вкус пепла, он застыл, рассматривая нежные тонкие голубые цветки в небольшом горшочке. Что-то сдавило в груди, а на плечи словно вновь легли мягкие аккуратные пальцы Микасы. Эрен зажмурился на мгновение, а после коснулся нежных соцветий подушечками пальцев, вдыхая аромат, от которого по телу пробегались мурашки. Он стоял, будто погрузившись в собственную реальность, отчетливо слыша ее голос, чувствуя тепло ее губ, мягкость ее кожи. Не сдержавшись, Йегер прижал пальцы к своим холодным губам, даже не пытаясь усмирить щипание в глазах, из которых тонкой струйкой вырвалась мутная розоватая жидкость.

— Ты кричал во сне. — Саша тихо вошла в комнату и села на кресло. — Странные вещи.

Быстро закрыв дверь, убедившись, что рядом никого не было, Эрен уселся на кровать и внимательно уставился на Браус.

— Что именно? Кто-то слышал еще? — Он нахмурился, напрягаясь всем телом.

— Ты звал Освальда. И это слышали все. — Она поджала губы, нервно расчесывая кожу головы. — Ты что-то вспомнил?

— Твою мать, — выругался Йегер, начиная ходить нервно по комнате, периодически взъерошивая и без того растрепанные волосы. — Я говорил с ним. И… Узнал достаточно много интересного. Только вот сомневаюсь, что если я сейчас исчезну, то это останется незаметным для… Эрвина.

— Ты с ним… Говорил? — Браус выглядела достаточно озадаченной. — Это невозможно. Он мертв. Да и сейчас лучше никуда не уходить.

— Саша, просто поверь мне. Этот старый зас… — Недовольно прорычав, Йегер исправился: — Отец сказал, что… — Подумав еще, Эрен приблизился к Браус, продолжая настолько тихо, насколько мог: — у предсказателя какие-то проблемы, поэтому они мало на что сейчас способны влиять. Я не разбираюсь во всей этой фигне, но, кажется, они что-то нарушили. Вроде бы как это он нашел меня. Или я… Но воняло там ужасно.

— Это так странно. Почти невозможно… — Саша вдруг подскочила, поправляя волосы. — Никому не говори об этом, хотя, наш разговор, скорее всего, могли подслушивать. И отдыхай дальше, раз уж он дал тебе наставления то пользуйся ими. Нужно переждать, прежде чем мы сможем спокойно передвигаться. Эрвин оступился, из-за чего приковал к семье внимание династии.

— Я не враг себе, а доверять могу только тебе, Саша. Мне нужны отцовские записи, а я даже не представляю, где он жил, чем занимался. Ему нужно время, чтобы вспомнить. А его не хватает катастрофически. — Эрен закатил глаза. — Он назвал меня капризным ребенком, а я всего-то лишь высказал все, что о нем думаю. Нет, не все. Еще много хотел бы сказать.

Остановившись возле окна, Йегер успокоился, вобрав в себя нежный аромат.

— Это ведь ты? — спросил он с улыбкой.

— Ты скучал. Мне показалось, что это может помочь. — Саша пожала плечами. — Освальд был близок к династии. Но он не жил в Румынии, как прочие. Лишь в последние несколько веков. Он родом из Англии, может, поместье там? Честно, я не знаю где поместье. Только то, где жил мой… Создатель. Хотя, они все время обсуждали Линкольншир. Может, оно там?