— Вот же дьявол! — выругался он и с силой стукнул кулаком по кирпичной кладке, что тут же посыпалась на него сухим бетоном. Быстро отряхнувшись, Йегер выскочил на улицу, но тут же столкнулся со Смитом. Его вид не предвещал ничего хорошего. — Я могу все объяснить…

— Позже. Ты завалил задание. Отправляйся в дом и не высовывайся, пока я не дам разрешение. — Сухо и доступно. Эрен только поморщился, начиная закипать. Он же не был виноват в этот раз, что его сбил дурацкий запах. Слишком сильный, чтобы устоять. Но, может, от него и впрямь не было никакого проку? Он так и не научился держать под контролем свои вспышки эмоций и воспоминаний, погружаясь в них без своего желания. — Саша, не прячься. Проводи его, раз с ним что-то не так.

Прищурившись, Смит бросил изучающий взгляд на Йегера и, просканировав его, спешно удалился.

— Ты же видела, что я не специально отвлекся? — Эрен подставил Браус свой локоть по какой-то своей укоренившейся привычке.

Саша мигом оказалась рядом, привычно подхватывая его за руку.

— Это было… Странно. Будто бы тебе в нос дали невидимым кулаком. — Браус усмехнулась. — Вот вернемся в Данию — будет отчитывать нас, как нашкодивших детей. Меня так это злит, как и то, что Нико никогда не заступается. Тоже мне, муж. Вот я бы заступилась, и не важно, сколько кому там лет. Так почему тебя согнуло так?

х

— Я чуть не… Чуть не засиял своими чудесными зубками. — Он хмыкнул, смотря впереди себя, но вскоре опустил голову, понимая, что за ними уже никто не следил, и можно было расслабиться. — Не знаю, как объяснить, но… Я вспомнил момент, когда мы повздорили. Она держала те цветы. Сциллы. Их запах я никогда не забуду. И сейчас это было настолько отчетливо, настолько сильно, что мне казалось, я вновь там. Вновь взял один цветок себе, когда она прогнала меня. А я пришел все равно. Саша, я сейчас боялся сорваться, — добавил он шепотом. — Если бы не ты…

— Как странно. У тебя столько лет не было галлюцинаций, и тут вдруг все заново. — Она нахмурилась, задумчиво вглядываясь в горящий зелёным светофор. — Раз уж мы гуляем, я в парке видела красивое озеро с утками. Все равно Эрвина не будет дома еще несколько дней, и он не сможет отчитать за поздний приезд. Пошли? Я могу рассказать свежие сплетни, которые выудила у знакомой.

— Все равно я уже провалил задание и оплошал знатно. — Йегер усмехнулся, но тут же строго взглянул на Сашу. — Хочешь, я поговорю с твоим мужем? Не станет заступаться он, тогда кто? Я могу, но ведь это его прерогатива. Хотя… Может, я опять чего-то не понимаю в этой жизни. Кажется всякий раз, что вот со следующим годом откроется что-то новое, а на деле — разница так и сохраняется. Давай будем думать, что он потом все высказывает наедине в твою защиту?

— Хотелось бы так думать. — Саша улыбнулась. До парка они достаточно быстро и, на удивление, это место оказалось пустым, благодаря чему они могли спокойно кормить уток. — Фрицы наконец показали свои самые бесконтрольные игрушки.

— Стоит ожидать проблем и нам, как думаешь? — Эрен огляделся, и только после этого чуть убрал привычное напряжение. Чтобы держать концентрацию, приходилось заставлять себя удерживать мысль на чем-то одном, но сейчас он позволил себе расслабиться.

— Они под тотальным контролем, насколько мне передали. Недавно ведь была зачистка одного клана в Румынии. Ребятки жестко оплошали. Туда заявился Адонис с двумя своими безбашенными. Был допрос. Одна из них спрашивала, другая проверяла через свои способности. Не знаю, как они работают. Ничего не поняла. Но факт в том, что на нее нацепили все, что только можно. И ошейник, и серебром, видимо, накачали. Но от нее агрессией за километр разит. Вторая такая же. Не понимаю, что они с ними делают, но это очень подозрительно. Начиная с тысяча девятьсот десятого они ушли на дно. Теперь, спустя семьдесят лет, снова объявились, и в обществе опять пошли волнения. Ходят слухи, что Имир хочет ужесточить кодекс. Боится, что ее сдвинут с титула.

— Ужесточить то, что и до этого хреново работало? Вот это я понимаю — мотивация к лучшему будущему. Когда-нибудь одна из их зверюшек сорвется, вот тогда и увидят. Хотя, они же вмешаются. Увидят. Не вмешиваются только в судьбы простых, а свои уж явно прикроют. — Эрен махнул рукой и, отломив кусок хлеба из рук Браус, кинул его уткам. Они сразу накинулись на угощение. — Посади меня на поводок, я бы тоже включил агрессию. Бесят меня уже все эти задания, слежки… Каждый день одно и то же. Еще и все шишки собрать за всех.

Раздражение подбиралось медленно, словно подпитываемое недавним приступом, и начинало подозрительно быстро разрастаться. Свернуть бы пару шей, да вариантов не было.

— Эрвин играет с Фрицами. Один его неверный шаг — Адонис явится за нашими душами. Имир вообще ни разу не покидала свой замок за последние семь столетий, а ее братец Актеон готов на части порвать свою же семью. Стремно, правда? — Саша села на траву, поправляя штаны. — С таким ущемлением вряд ли власть продлится долго. Друзья Эрвина… Их не так много. Вопрос в том, кто будет у руля. И не станет ли хуже. Хотя, куда уж там. Сейчас бы обратно в Данию…

— Не думал, что это скажу, но… Иногда я жалею, что Освальд… Только не обижайся, ты мне, как сестра, и я привязался к тебе, ты мне дороже всех. И, ты знаешь, я вступлюсь за тебя хоть перед кем, но… Я все равно чувствую себя до сих пор не в своей тарелке. Одиноко. Мне кажется, что будь хотя бы он… — Закатив глаза и прорычав что-то невнятное, Йегер присел рядом, благо, что одежда позволяла. Будь Эрен в костюме, то никогда бы уже не позволил себе такую вольность. — Просто я не понимаю Эрвина, не улавливаю его ход мыслей. Он чужой для меня, хотя и вызывает доверие. Думаю, он добьется своей цели, но… Дурацкий сегодня день. — Эрен провел ладонью по лицу. — Ненавижу такие волны, я сразу становлюсь размазанным и от меня мало пользы. Еще и цветы эти… В носу до сих пор запах стоит.

— Знаешь, я понимаю. Мне казалось, что если я буду со своей парой, все сложится само собой. Но я же вижу, они до сих пор сторонятся меня, считают странной. — Саша улыбнулась. — Впрочем, главное, что у меня есть такой классный брат! Просто день плохой. И десятилетие отвратительное. Я совершенно не могу вписаться, но благодарна за штаны. Они ужасно удобны.

— Не представляю, как вы все это время таскали на себе столько тряпья. Жутко неудобно. Но. Никому не говори. Я припрятал на всякий случай несколько курток и брюки. Ощущаю в такие моменты себя… Старым? Или наоборот молодым? Но я так скучаю по своим сапогам, кожаной одежде. Так что, если что, говори, что нужно будет тебе. Мои таланты достать все, что захочется, никуда не исчезли. — Рассмеявшись, Эрен приобнял Сашу за плечи.

— Ах ты хитрец! Ладно, обязательно обращусь. — Саша усмехнулась. — Зима только-только закончилась, а здесь уже словно лето. Отвратительная страна, никогда здесь не нравилось.

— Мне нравится в Дании. Нравилось в моем штате. Но только в то время. Сейчас я предпочту более ровный климат, полезный для костей. — Йегер откинулся на спину, улыбаясь. — Хотел бы побывать в Румынии. Сравнить, ради интереса. Думаю, когда-нибудь точно там побываю. Но сейчас… — Резко поднявшись, он потянул Сашу на себя. — Пойдем, пока нас не спохватились.

***

Ночь в Дании всегда нравилась Эрену своей тягучей молчаливостью, некой сдержанностью и даже холодом. Но была в ней и частичка тепла, которую он улавливал и хранил бережно до самого утра. Это почти невозможно было объяснить, но Йегер спокойно спал именно под датской луной. После возвращения из Америки он пару дней ощущал опустошенность, которая проявилась вновь и отразилась на его поведении: частые приступы агрессии, увеличившийся аппетит и снизившаяся концентрация. Его словно вновь вырвали откуда-то и поместили в карцер, лишив общения с кем-либо.

Сны Эрену почти не снились, как и многим другим, но иногда ему везло погрузиться в какое-нибудь воспоминание и прожить его вновь. Своеобразный акт мазохизма — желание вызвать подобные сны. Но так он мог побыть с Микасой. Мог вспомнить свою бандитскую жизнь. Даже ветер, когда он несся на Призраке, был до ужаса реалистичен.