— Микаса? Что ты здесь делаешь, ты должна быть у Уокера сейчас. — Он прошелся взглядом по ее заплаканному лицу и провел пальцами по ее розовым холодным щекам.

— Отец, там… Я привезла его. Везде кровь, лошади убиты. — Микаса начала заикаться и плакать, утыкаясь в его грудь.

Шериф нахмурился, чуть отстраняя дочь.

— Малышка, езжай домой. Я отправлю пару ребят на ферму после того, как метель пойдет на спад. — Он сжал ее руку. — Мне жаль. Рано или поздно это случилось бы…

Аккерман кивнула, обняв напоследок отца, она вышла, вглядываясь в тяжелое серое небо. Раз метель настигла ферму Уокера, значит и город скоро накроет. Вздрогнув из-за холодного ветра, Микаса завела лошадей в конюшню, сразу же садясь верхом, чтобы погнать кобылу к дому.

Насыпать сена, запереть все двери и расседлать свою верную подругу — проще простого. Когда она вышла из амбара, переделанного в конюшню, ветер уже начинал завывать, из-за чего Микасе пришлось придерживать свою шляпу.

— Малышка! Ты так рано вернулась, я не ожидала. Что-то случилось? Погода портится. — Миссис Аккерман вытерла руки о тряпку, подходя к двери, ведущей на задний двор.

— Нет, мам. Просто там… Нет, я не могу об этом говорить. Папа расскажет. — Микаса тряхнула головой, сразу же замечая лишнюю пару мужских сапог. — У нас кто-то в гостях?

— Том зашел. Ждет твоего отца, я решила угостить его шарлоткой. — Лиз улыбнулась, многозначительно кивая в сторону комнаты с камином, начиная шептать. — Пообщайся с ним! Он красавчик!

Закатив глаза, Аккерман прошла в комнату, неохотно улыбаясь молодому парню, внимательно всматривающемуся в то, как горели паленья в камине.

— Ты стала такой красивой, Микаса, — едва слышно прошептал он, улыбаясь.

— Мы всего лишь год не виделись. — Аккерман немного неловко улыбнулась, шмыгая носом. — Слушай, я рада, что ты пришел. Но мне нужно побыть одной.

Она сжала и разжала кулаки, некоторое время всматриваясь в его лицо. Поджав губы, она быстрым шагом вышла из комнаты, сразу же запираясь у себя. Легкая дрожь в руках выдавала нервозность, а в носу до сих пор стоял стойкий запах крови. Микаса ведь понимала: мать специально притащила его в дом, чтобы она провела с женихом достаточное количество времени. Знала бы миссис Аккерман о том, что произошло…

***

Шериф нахмурился, бегло проходясь взглядом по комнате, заваленной листовками и прочими документами. Она вся пропахла табаком и сыростью, из-за чего воздух здесь ощущался отвратительно. Он скривился.

— Дженкинс! — рявкнул он, вызывая местного врача, который так же работал судмедэкспертом. — Пойдем. Уокера убили.

— Ты шутишь, Джон? — Доктор вытирал руки о старую грязную тряпку. — Старик Уокер еще всех нас переживет.

Шериф лишь фыркнул. Он не сохранил дружеских отношений с ним, но его дочь — да. Из-за чего Джон Аккерман позволял ей видеться со своим крестным. Даже при таком раскладе смерть бывшего друга все равно оказалась достаточно тяжела для него.

Они вышли на улицу и занесли труп в кабинет доктора, попутно вытащив его из ковра. Его тело почти не повредилось из-за переезда, но голова значительно сильнее свисала. Док удивленно ахнул, когда они раздели тело, и он смог оценить все. Рваные раны на руках, на ногах, на животе. Уокера словно драл дикий зверь, но при этом в его теле не осталось и капли крови.

— Святые угодники! За сорок лет практики я еще ни разу такого не видел. — Док немного растерянно глянул на шерифа, даже не зная, что сказать. — Если бы это был голодный зверь, то мы бы заметили хоть какие-то следы. Волк бы попытался съесть, обглодать. Здесь же… Словно его просто рвали ради забавы. Смотри, какие странные укусы.

Док указал на запястье, где виднелись четыре глубокие дыры, словно от клыков, а рядом — следы от обычных зубов. Человеческих.

— Бред какой-то. — Шериф нахмурился, скрестив руки на груди. — Можешь сказать, от чьих рук он умер?

— Предварительно только… — как-то неуверенно сказал Дженкинс. — Пусть будут волки, несколько лет назад они уже нападали. Шериф, дай мне время на осмотр, может, приду к какому-то логичному решению точно.

— Шериф! — в комнату вошел помощник Аккермана. Он был абсолютно бледен, словно увидел саму смерть. — Дочка пекаря убита. Док, ты должен взглянуть на тело. Там… там ужас!

— Холл, неси лучше тело. Не видишь, что я уже работаю? — Док нервно глянул на помощника шерифа, продолжая осматривать тело Уокера. Через некоторое время Холл вернулся и положил тело тринадцатилетней девочки на соседний стол. Оно было абсолютно таким же, как и тело крестного Микасы. Куча рваных ран, отсутствие крови в теле и характерные укусы. — Шериф… Думаю, не стоит трубить тревогу. Но нужно сделать хоть что-то. Если будем молчать, есть вариант дополнительных смертей…

— Док, выполняй свою работу, а я буду делать свою.

Шериф вдруг разозлился, сразу же выходя из комнаты на улицу, чтобы глубоко вдохнуть холодного воздуха. К зданию медленно подходили жители, встревожено перешептываясь и ожидая ответов на слишком явные вопросы. Все видели два трупа, все знали дочь пекаря… Ему никак не вырулить из этой ситуации. Они даже не знают, кто действительно виноват в смертях. Что уж тут говорить о стабилизации ситуации? У него из помощников лишь Холл. Молодые и сильные мужчины уехали из города в Шайенн. Ветер завывал.

— Жители моего любимого города Каули, сохраняйте спокойствие! — Шериф встал на середине порожек, придерживая шляпу и призывая людей слушать его внимательно. — Скорее всего, где-то рядом снова поселилась стая волков, будьте осторожны. Берегите детей, свой скот и не создавайте паники. Я обязательно со всем разберусь! Если волки продолжат бушевать, выследим и отстрелим стаю.

Некоторые жители стали возмущаться, но другие закивали, смиренно принимая и надеясь на своего верного шерифа, который не один год сохранял спокойствие в городе, в котором работал раньше. Но сейчас он чувствовал, что почти беспомощен. Это давило.

— Я приношу свои соболезнования семье Харрис. Мы все разделяем ваше горе. Потерять своего ребенка — худшее, что может случиться с родителем. Если вам нужна будет какая-то помощь — вы всегда можете обратиться ко мне или к моему заместителю.

Шериф склонил голову и вернулся на свое рабочее место. В Каули всегда была проблема с тем, чтобы найти достаточно людей в помощь правосудию. Городок состоял, в большинстве своем, из обычных людей или же инвалидов войны, которые не годились на службу. Основывать новый город из калек — вот уж гениальная идея!

Джон нахмурился, но все же распрощался с Доком, который решил переждать бурю, копаясь в трупах. Его дело. Да и находиться там, смотреть на тело человека, с которым когда-то дружил… Со всей его невозмутимостью, он все же чувствовал, как глаза пощипывало.

Рассказать Лиз — самое трудное. Она знала Уокера с самого детства. Миссис Аккерман, конечно же, перенесла эту новость достаточно тяжело. Из-за этого Тому, который так рьяно хотел поговорить с Шерифом, пришлось уйти. Но до своего дома он так и не дошел.

Так в течение месяца было найдено около десяти трупов, чья смерть была такой же ужасной, как и фермера Уокера, дочери пекаря или же несчастного Тома. Аккерман опускал руки, сдаваясь. Они окончательно признали, что это были не волки, а кто-то другой. В конце концов в один момент убийцы совершили ошибку и наследили, что дало крохотный шанс на то, что шериф все же найдет виновных. Но один он явно не справится, а помощник сойдет больше за профессионального носильщика чемоданов. Шериф решился на крайне отчаянный шаг.

— Йегер, не верю своим ушам, что говорю это. — Шериф Аккерман устало сжал переносицу, сидя за своим столом, полным жалоб и прошений. — Я повторяю: ты и твоя банда помогаете мне найти убийц, я в свою очередь снимаю все свои обвинения и розыск.

— Это твоя работа — быть хорошим и следить за порядком. А моя сейчас — набить живот за твой счет, валяясь на скамье, и переждать эту гребаную зиму. — Йегер, лениво покачиваясь на стуле, зацепившись ногой за стол, цокнул языком, проведя им по зубам, и скрестил руки на груди. — Старею, косточки ломит от морозов, представляешь? И ты забрал мою шляпу, шериф.