Внутренние чувства, хотя я в прошлом описывал их, разделяя их функции и характеристики, в основном работают вместе таким образом, что в ваших терминах было бы очень трудно отделить одно от других. Они функционируют в совершенном спонтанном порядке, осознавая все синхронности. Таким образом, в этой психологической вселенной сущности могут "быть везде одновременно", осознавая все одновременно. Ваш мир состоит из таких "сущностей" — единиц сознания, которые формируют ваше тело. Тот тип сознания, который у вас есть, не может вместить такого рода информацию.

(9:44.) Дайте минутку… (Минутная пауза.) Эти единицы сознания, однако, складываются, образуя психологические существа, которых гораздо больше, чем, скажем, звезд в [вашей] галактике (их более 400 миллиардов), и каждое из этих психологических образований имеет свою собственную идентичность — свою собственную душу, если вы предпочитаете — свою собственную цель во всей структуре бытия.

Это все, что мы можем сделать на этот вечер. Нам нужны новые носители концепций. Но сам свет представляет эту внутреннюю вселенную и источник всего понимания.

Конец сеанса.

("Могу я кое-что сказать? ")

Конечно можете.

("Сегодня утром я не далеко продвинулся со своей маленькой картиной".)

Во-первых, вы чувствовали себя ниже своего собственного понимания. Цвета были более яркими, чем любые физические, и поэтому в некотором роде вы закончили тем, что попробовали слишком буквальный перевод — слишком буквальный, потому что для реального перевода потребовались бы цвета и даже символы, которых у вас на физической основе нет. Если вы думаете об этих цветах как о находящихся внутри вас, даже в вашем собственном клеточном понимании, тогда вы не будете так осторожны. Вы меня понимаете?

("Да".)

Ты был слишком осторожен.

("Да".)

Конец сеанса.

("Спасибо".)

(9:59 вечера. Закрыв глаза, Джейн несколько мгновений тихо сидела в кресле-качалке, прежде чем выйти из состояния транса. Обычно она сразу же "выходит из себя". "Я продолжала ждать там, как будто я была на краю чего-то, и пыталась превратить это во что-то новое. Как будто я была в свободном плавании… Боже мой, это было достаточно коротко", — воскликнула она, впервые взглянув на часы. На самом деле сеанс длился 1 час 12 минут — немного больше, чем ее среднее время в 1 час 7 минут за последние пять сеансов. Чувство времени Джейн было замедлено, когда она говорила за Сета: "Я чувствую, что была действительно далеко… как будто ты получал больше, чем мог перевести, как будто ты был прямо на краю чего-то…"

Я сказал ей, что идея Сета рассматривать цвета в моем сне как часть моей клеточной структуры превосходна.

Примечание: Я могу добавить, что в конце концов не отказался от картины своей мечты. На следующее утро после этого сеанса я перекрасил ту все еще влажную стену в цвета, с которыми боролся накануне. На этот раз мне удалось закончить картину — просто дать представление о цветах и предвосхитить их фантастическую интенсивность и узоры. Затем я нарисовал небольшое изображение маслом света, излучаемого двумя настольными лампами во время моего бодрствования. Практика рисования сновидений помогла: на этот раз я смог точнее намекнуть на великолепное комбинированное сияние этих огней. Тем не менее, я узнал, что борьба со светом вселенной может быть действительно сокрушительной задачей…)

1. Я сообщу только о тех частях сна, которые связаны с моим восприятием света и цвета, но полностью опишу свой опыт бодрствования на следующий вечер. Оба отрывка взяты из записной книжки моих Снов:

"Мой друг Флойд Уотерман (так я буду называть его) и я были в магазине за пять и десять центов в Сэйре, моем старом родном городе. Мы оба были одеты, но знали, что нам нужно пройти какие-то тесты на сексуальную потенцию. Мы стояли возле больших витрин с зеркальным стеклом в передней части магазина — другими словами, совершенно открытые для всеобщего обозрения, включая тех, кто ел за соседними столиками, но никто, казалось, не обращал на нас никакого внимания… Флойд должен был сначала пройти тест, войдя в маленькую кабинку, такую, как могла бы использовать кассир. Ожидая следующего шага, я повернулся, чтобы выглянуть в передние окна, и внезапно обнаружил, что с трех сторон окружен стенами из самой красивой, какую я только мог себе представить, от пола до потолка, замысловатой и красочной решетки из ромбовидных стеклянных кристаллов. Я не могу описать внутреннее мерцание и блеск этих граненых стен, сияющих и вибрирующих в теплых оранжевых, коричневых, желтых, красных и фиолетовых тонах. Каждый сегмент каждого цвета был заключен в очень тонкую черную рамку, как в гораздо более грубом масштабе фрагменты витража могут быть заключены в канальные свинцовые полосы. Я все еще могу "видеть" эти огни и цвета сна, когда пишу этот отчет несколько часов спустя, рассказав это Джейн. Я подумывал о том, чтобы попытаться нарисовать свои лучшие образы из снов всех времен… и все же не понимаю, как я могу это сделать…"

И о моем опыте следующего вечера: "Мы с Джейн легли спать примерно в 1:15 ночи, посмотрев фильм по телевизору. Тема: Вторая мировая война. Джейн спокойно лежала справа от меня, спиной ко мне. Когда я отдыхал лицом вверх в очень приятном и спокойном состоянии, ожидая перехода в состояние сна, я заметил два чрезвычайно ярких света, сияющих справа от меня, за фигурой Джейн, но в пределах моего периферийного зрения. Я знал или видел, что эти огни исходили от обычных настольных ламп с колоннообразными абажурами из белой ткани, и что они стояли на круглом дубовом столе, таком же, как в нашей гостиной. Абажур ближайшей лампы был толще и выше, чем у второй, но это, казалось, не имело значения: вскоре я понял, что оба источника света были невероятно яркими — настолько сильными, что, хотя у меня было сильное искушение повернуть голову, чтобы посмотреть прямо на них, я воздержался, потому что не был уверен, что смогу быть к ним лицом. Однако я понимал, что абажуры одновременно успокаивают и защищают, и я не испытывал ни страха, ни даже неловкости во время этого приключения. Я знал, что это не сон, но переживание было самым необычным. Я также знал, что усилием воли я мог бы "раскачать" огни перед собой, если бы захотел, и я слегка попробовал, чтобы убедиться, что это возможно: по мере того, как они двигались, огни начали становиться еще более мощными — достаточно, чтобы быстро убедить меня, что я не хочу противостоять их яркому свету в полную силу, даже с оттенками.

"Мне сразу вспомнился мой сон прошлой ночью, в котором я видел много цветов. Но хотя эти огни были "только" белыми, они были одновременно теплыми и холодными, неописуемыми по своей интенсивности и действительно содержали все цвета.

"Я наслаждался этим некоторое время, пока Джейн спала рядом со мной, а затем позволил себе заснуть".

На следующее утро у Джейн было совершенно неожиданное озарение, которое добавилось к моему собственному пониманию того, что означали эти абажуры. Я был удивлен. Сет обсудил эту связь позже на сеансе.

2. Мы переехали из наших квартир в центре города в дом на холме почти пять лет назад (в марте 1975 года), но Джейн думает, что она пыталась написать стихотворение, на которое ссылался Сет, за несколько лет до этого. (Она начала выступать от имени Сета в конце 1963 года.) Я не помню, чтобы она занималась таким стихотворением. Мне было бы очень любопытно увидеть его, чтобы я мог здесь немного из него процитировать. У Джейн есть стопки журналов, блокнотов со стихами, рукописей и всевозможных заметок, но ни один из нас не мог найти то, что хотел. Очень жаль! Тогда мы не были так пунктуальны в датировке нашей работы, как сейчас. "Но я знаю, что я не выбросила все, что сделала в этом стихотворении", — сказала Джейн. Один из нас, вероятно, когда-нибудь найдет его — в поисках чего-то другого.