Они быстро учатся забывать свои роли в таких эпизодах, так что позже, когда, став взрослыми, они обнаруживают, что заболели, они не только забывают, что сами с самого начала вызвали болезнь, но, к сожалению, забывают, как снова стать здоровыми.
(10:05.) Как я уже сказал, существуют все виды страданий, и я начинаю это обсуждение, которое я буду продолжать время от времени в очень общей манере в перерывах между регулярными диктовками книг. В частности, в прошлые времена, хотя этот обычай не умер, люди очищали себя от греха, посыпали пеплом, били себя цепями, голодали или терпели иные лишения. Другими словами, они страдали ради религии. Дело было не только в том, что они верили, что страдание полезно для души — утверждение, которое, кстати, может быть или не быть правдой, и об этом я расскажу позже, — но они поняли кое-что еще: тело перенесет столько страданий только тогда, когда освободит сознание. Таким образом, они надеялись достичь религиозного экстаза.
Религиозный экстаз не нуждается в физических страданиях в качестве стимула, и такое средство в целом (подчеркнуто) будет работать против религиозного понимания. Эти эпизоды, однако, представляют собой один из способов, с помощью которых человек может активно искать страдание как средство достижения другой цели, и поскольку такая деятельность существует в рамках природы, не имеет смысла говорить, что она не является естественной.
(Долгая пауза.) Дисциплина — это форма прикладного страдания, поскольку обычно дисциплина используется именно так. Людей не учат понимать огромные масштабы их собственной способности к переживанию. Для ребенка естественно проявлять любопытство к страданиям, хотеть знать, что это такое, видеть это — и, поступая так, он (или она) учится избегать страданий, которых он не хочет, помогать другим избегать страданий, которых они не хотят, и, что более важно, понимать градации эмоций и ощущений, которые являются его наследием. [Став взрослым], он не будет причинять боль другим, ибо поймет это, позволив себе почувствовать обоснованность своих собственных эмоций.
Если вы отказываете себе в непосредственном переживании собственных эмоций, но приглушаете их, скажем, с помощью слишком строгой дисциплины, тогда вам гораздо легче причинять боль другим, потому что вы проецируете на них свое подавленное эмоциональное состояние — как в нацистских военных лагерях [люди] выполняли приказы, мучая других людей — и вы в первую очередь делаете это, подавляя свою собственную чувствительность к боли и подавляя свои эмоции.
(10:25.) Уязвимость человека к боли помогает ему сочувствовать другим и, следовательно, помогает ему более активно облегчать любые ненужные причины боли, существующие в обществе.
Дайте минутку…
На этом вечер закончится. Мои самые сердечные пожелания каждому из вас. Я должен сделать еще одно замечание: болезненный опыт каждого человека также регистрируется со стороны того, что мы будем называть мировым разумом. Каждая, скажем, неудача, или разочарование, или нерешенная проблема, которая приводит к страданиям, становится частью мирового опыта: тот или иной способ не работает, или тот или иной способ был испробован с плохими результатами. Таким образом, даже слабости или неудачи, связанные со страданиями, устраняются или, скорее, используются по мере внесения коррективов в свете этих данных.
В этом отношении каждый человек живет своей жизнью в частном порядке и в то же время для всего человечества. Каждый человек пробует новые вызовы, новые обстоятельства, новые достижения с уникальной точки зрения, как для себя, так и для всего человечества.
(Сердечно:) Конец сеанса. Добрый, добрый вечер.
("Большое тебе спасибо, Сет, спокойной ночи".)
(10:27 вечера "Боже, это отличная штука", — сказал я Джейн, когда она хорошо выступила и вышла из глубокого транса. "Я очень надеюсь, что мы сможем использовать это как-нибудь, где-нибудь, вместо того, чтобы оставлять его просто лежать на полке", Поэтому, несмотря на то, что я вставил последний сеанс [не книжный] в Сны, я пока не принял решения о том, чтобы сделать то же самое с этим сеансом.
"Я тоже об этом думаю", — сказала Джейн. "Но черт с ним. Может быть, когда-нибудь мы сможем использовать это в книге, но пока я не собираюсь беспокоиться об этом. Может быть, он будет продолжать в том же духе, и когда-нибудь это войдет в отдельную книгу. Кто знает?"
Я рассмеялся и сказал ей, что со своей новой решимостью не волноваться она похожа на меня.)
Примечание. Сеанс 896
1. Идея Сета о том, что в своей игре дети "пытаются представить, на что похожа смерть", безусловно, добавляет интуитивное измерение к моей собственной деятельности в детстве. "Ковбои и индейцы" были любимой игрой нашей банды в Сэйре в конце 1920-х годов, и когда мы бродили по близлежащим полям, все мы притворялись, что убивали наших врагов и/или были убиты сами. Нам было очень весело, и мы играли в такие игры до изнеможения.
Я также поддержу заявление Сета о том, что дети "часто вполне осознают, что хотят заболеть, чтобы выбраться из трудных ситуаций". Я очень хорошо помню, что делал это в определенных случаях — обычно, чтобы избежать каких-то школьных занятий, — и даже тогда я был удивлен, потому что мои родители не поняли, чем я занимался. (Выздоровление после того, как опасный период прошел, не было проблемой!)
Джейн сказала, что я никогда не рассказывал ей о том, что болел нарочно, хотя мне казалось, что я это делал. Я спросил ее, делала ли она когда-нибудь это. "Конечно", — сказала она. "Я знаю, что иногда я заставляла себя болеть, чтобы избавиться от таких вещей, как составление схем предложений и составление таблиц умножения, в католической начальной школе. Я была в ужасе от этих вещей — кажется, это было в четвертом классе. Думаю, что я даже однажды подхватила свинку."
Джейн добавила, что ее группа товарищей по играм не участвовала в тех же играх, что и моя. "Мы могли время от времени притворяться мертвыми — ну, знаешь, лечь и закрыть глаза, но это было все". На уроке истории в пятом классе, в монастыре, куда ее отправили, когда ее мать была госпитализирована для лечения тяжелого ревматоидного артрита, Джейн узнала о Марии-Антуанетте, королеве Франции, которая была гильотинирована в Париже в 1793 году. "Раньше я играла в нее совсем одна", — сказала она. "Я была бы храброй и надменной, зная, что мне отрубят голову — что-то в этом роде".
Тогда мы были немного удивлены, осознав, что для нас обоих, по крайней мере, некоторые из наших "умышленных" переживаний были связаны с нашими ранними школьными днями.
СЕАНС 897 — 21 января 1980 г
9:15 вечера ПОНЕДЕЛЬНИКА
(Погода все еще очень теплая для этого времени года; днем температура часто выше нуля, и когда мы все-таки получаем снежную пыль, она вскоре тает на голой земле. Сегодня утром я отвез Дэвида Йодера домой из больницы, а сегодня днем отвез нашего тигрового кота Билли к ветеринару. Билли плохо себя вел с прошлой субботы, и его красивая шерсть потеряла свой блеск. У него была температура 105°, когда ветеринар сделал ему укол и прописал несколько таблеток. Тем не менее, доктор на самом деле не знал, почему кот болен, Джейн и я задавались вопросом, какую роль болезнь Билли может сыграть в наших делах с Дэвидом — несомненно, образ мышления, который был бы совершенно чужд нам до появления материала Сета.
Мы также заметили, что, как только Билли потерял аппетит, его однопометница Митци стала "просто немного назойливой", как выразилась Джейн, играя и бегая по дому и на крыльцах, как будто она по-своему пыталась компенсировать непривычное отсутствие активности Билли.
"Я бы не прочь узнать что-нибудь от Сета о том, почему Билли заболел", — сказал я Джейн после ужина. Она ответила, что предпочла бы подождать с просьбой: она становилась очень "расслабленной" и не хотела заниматься "глубокими вопросами", которые могли бы помешать более комфортному ее состоянию. На самом деле моя жена просто надеялась, что сможет провести сеанс. Она "переживала" из-за Дэвида, из-за состояния мира, из-за человеческой слабости, из-за Билли и самой себя, и ей пришлось приложить немало усилий, чтобы изменить свое мышление. Джейн, однако, знала, что при условии, что она проведет сеанс, материал Сета будет написан под диктовку для Снов. Она почувствовала это от Сета, когда вечером мыла посуду.)