— Смотрите сами, — горько вздохнула она.

Быстро пролистав многостраничный документ, он замер, не сумев закрыть рот.

— Ч-то это? — заикаясь, спросил, ткнув пальцем в густо замазанное маркером место подписи. Перевернул лист и схватился за галстук. Расслабив узел, тяжело опустился на стул и налил себе из графина воды. Шумно, двумя глотками осушил емкость.

— Ты понимаешь, что ты наделала? — спросил с нарастающей угрозой, повышая громкость, как самолет при разгоне. — Это теперь хлам! — заорал, наконец. — Что я Бор… заказчику скажу?! Как объясню?! Как, Гуляева?!

— Я не виновата, Лев Андреевич, честное слова! — заорала в ответ с истеричными нотами, готовая сорваться в слезы. — Я еле-еле через секретаршу пробилась, пришлось записываться на прием по личным вопросам, и та колбаса старая с милой такой улыбкой, конечно-конечно, говорит, расписалась сначала, а потом… ой, воскликнет, еще же печать нужна, взяла маркер и методично так, не торопясь, злорадно так, зачеркала… сначала вертикально закрасила, потом горизонтально… — на последнем слове разревелась в голос.

«Актриса во мне умирает», — думала Лена, платком промокая мокрые покрасневшие глаза. Стоило до мелочей вспомнить, как мама в детстве не повелась на ее истерику и не купила в магазине сумашедше красивую куклу, о которой месяц мечтала, которой жаждала обладать так сильно, что и сравнить не с чем, — от вселенской обиды слезы сами по себе наворачивались, вне зависимости от возраста. Давно взяла этот прием на вооружение и секрет хранила свято.

— Вон! Пошла вон! — завопил шеф, как резаный. — Все, по статье уволена! Я тебя в черные списки внесу! Во-о-н!!!

Лена, пятясь, покинула кабинет, сквозь не закрытую дверь успела расслышать.

— Борис Евгеньевич, все нормально. Только, извините, договор восстанавливать придется — испорчен… да-да, за мои средства…

— Чего это он? — услышала за спиной шепот секретарши Светы. От неожиданности дернулась и резко обернулась.

Света от любопытства чуть ли не приплясывала, на Лену смотрела круглыми глазами, надеясь услышать страшную тайну.

— Не дала я ему, — буркнула Лена и прошла мимо.

Какие слухи пойдут по конторе ее больше не волновало. Очередная страница небогатой событиями жизни закрылась. До момента обретения Айфона небогатой.

Вышла из здания делового центра, в котором ее бывшая конторка арендовала скромный уголок из трех помещений, без сожаления оглянулась, окинула взглядом двенадцатиэтажную башню из стекла и бетона, похожую на гигантскую афишную тумбу из старого кино, и вздохнула полной грудью. Надеялась почуять запах свободы, но…

Перед вызовом такси вдруг вспомнила и, чтобы не забыть снова, позвонила рабыне. Приказала ей то же самое, что и второму невольнику, разве что «любовников» заменила на «хороших знакомых на почве кулинарии».

— Ах-да, чего я звоню-то… все забываю и забываю. Я тебе адрес скину, купи тот коттеджик на мое имя. Если он уже продан, то соседний. Но вряд ли. Там хозяин цену ломит — закачаешься! Жмот. Но ты поторгуйся. Пока все, отбой… — хотела уже отключиться, как услышала:

— Г… Лена, постой! Коттедж не в том поселке, который рядом с твоим спальным районом? — заговорила быстро, опасаясь, что хозяйка не пожелает слушать и отключится.

— И что, если так?

— Того застройщика я знаю — это Боря Герман, — Лену аж передернуло, но она промолчала. — Жмот первостатейный! Говорят, у таксистов сдачу до копейки требует, а чаевых не дает якобы «из принципа». Плюшкин по сравнению с ним — пример расточительности…

— Короче… — со злостью ускорила процесс Лена, к своему стыду не вспомнив, кто такой этот жадина «Плюшкин».

— Он мне кое-чем обязан, так что скидку я у него выбью…

— Вот и отлично. Не затягивай… — с последним словом положила трубку.

К Виталине Витальевне Лену пропустили без разговоров. Лидочка, молодая стройная девушка с любопытными, как у мартышки глазами, загадочно буркнула «Проходите», и Лена была уверена, что все возможное, чтобы узнать о событиях в кабинете директора, она сделает. Поэтому не проскользнула мимо, а высказалась.

— Вы хотите работать, Лидочка?

— Разумеется… — интерес к происходящему только раскалился.

— Вы знаете, что в кабинете случилось вчера, когда там мы с Андреем долго с директором совещались?

— Э-э-э, — глаза секретарши заметались. Она не ведала, что ответить.

Судя по тому, что никакую скабрезность Лида не выражала, Лена очень надеялась, что ничерта она не знает. Просидела в гаджете, может, болтала с кем-то, но ничего конкретного не заподозрила. Иначе скрывала бы явную заинтересованность в новой непонятной сотруднице, открывающей двери директорского кабинета чуть ли не пинком.

— Вот и соображайте дальше. Рот на замок, если желаете получать ту же зарплату с соцпакетм. А то и повышение. Хотите? Вижу, что хотите… не лезьте в чужую семью… я, как Вы догадываетесь, представитель Виталины Витальевны, поэтому не советую… — с этими словами многозначительно повернулась и прошла в кабинет директора.

Директриса ждала ее. Как только услышала доклад секретарши, пересела из-за стола на вчерашнюю многострадальную черную софу. Закинув руки на спинку, а ноги ногу, вольготно расположилась в новом костюме из юбки и пиджака. Туфля-лодочка темно-синего цвета с невысоким каблуком покачивалась вместе с правой ступней.

— Здравствуй, Лена. — Первой поздоровалась она.

— И Вам не хворать, — ответила девушка. Поискала на что примоститься, не теряя достоинство, и, как и вчера, оседлала стул. Только теперь задом наперед, опустив голову на руки, сложенные на спинке.

— Подумала я на счет договора… — и надолго замолчала, ожидая реакции собеседницы.

— Хм, — хмыкнула Виталина, не выдержав первой. — Судя по тому, что ты появилась одна, без группы поддержки… ты-ы… согласилась на мое предложение… нет? — Лене страшно понравилось, как директриса обеспокоилась. Виду не подала — что ты! Но глазки забегали, и туфля закачалась не в пример шустрее.

— За дверью группа поддержки. На Лиду ствол наставили, и она стала тихая, как аквариумная рыбка. Меня пустили тебя портретировать — я сама упросила.

— И? — сглотнула Виталина Витальевна, растеряв весь свой лоск. Замерла, напряглась.

— Мне твои пятнадцать кусков засунуть в одно место можно. Свернуть трубочкой, натянуть на них презерватив и войдут легко, без смазки. Пятьдесят — другое дело. Как ни старайся, бесполезно. Если честно, я и первое, и второе не пробовала, но фантазия работает…

Виталина снова сглотнула. В ее взоре нарастал тихий ужас. Катастрофа всей жизни.

— А если я сто тысяч тебе заплачу, это какую-нибудь роль сыграет? — было видно, что кинутая женщина цепляется за последнее.

— Не знаю, — честно призналась Лена. — Поглядим. Кое-какой вес я имею…

— Ты — новая Борина пассия? — как ни странно, с надеждой произнесла бывшая жена.

— Ну-у-у… — задумалась Лена, подобного не ожидавшая. — Как тебе сказать… короче, забей. Нихрена я твоему Борюсику не отдала, а договор испортила. Довольна? Мне твой старикан как телеге пятое колесо нужен.

Чтобы вывести Виталину из состояния шока, Лене пришлось налить полный стакан из графина и споить его ошеломленной женщине.

— Успокоилась? — хотела сказать «дура», но воздержалась.

— Лена… Леночка, — сглотнув последнее, заговорила директриса. — Я очень тебя благодарю очень… Значит, с договором…

— Да все, забудь! О пяти штуках, которые мне торчишь, не забывай, разумеется, а остальное…

— Да-да, я помню. Сегодня же распоряжусь отдельный кабинет тебе предоставить с массажным столом…

— Бла-бла-бла, разумеется! Но тут такая история… я в принципе не решила, стоит работать у тебя или нет. Как думаешь?

— Стоит! Конечно же стоит! — Виталина Витальевна подскочила с софы и зашагала туда-сюда. — Твой талант терять никак нельзя. Где еще женщины из спа-салона смогут выходить такими счастливыми?..

— А мужики из Ваш… твоей массажной? — Лена решила окончательно похерить местоимение Вы. Так ей было проще. Виталине Витальевне, судя по всему, вообще было не до этого.