– Матвей, – тишину нарушил мужской мягкий голос.

Я вспомнила о чучеле и подняла голову.

– Мотя, – повторило оно и отвесило поклон.

Значит, мужской пол! Это меня обрадовало! Но снова взглянув на него, я разочаровалась. Выражение моего лица не смогло скрыть эти чувства, и собеседник их явно заметил. На удивление, он повел себя достойно. Не смутился. Не сконфузился. Просто мило улыбнулся. Казалось, он ожидал от меня именно такую реакцию на свою внешность и порадовался за оправданное предположение. Я стояла, как дубина. Не то вспоминая собственное имя. Не то – умею ли я говорить. В настоящей жизни меня заткнуть было невозможно. А сейчас как будто язык проглотила!

– Я… Я… Ядя, – я сказала так тихо, что сама еле расслышала.

Он утвердительно кивнул, улыбнулся и опустил глаза.

Папа все это время сидел за письменным столом и что-то писал. Зазвонил телефон. Он нервно схватил трубку. Прислушавшись, я поняла, что папа разговаривал с Сергеем и разговор был по мою душу.

– Снотворное? Кофе? Не пил! Я не пью кофе, – Денис повторял каждое ключевое слово. Затем молча встал и прошел на кухню, не отключая телефон. – Все на месте! Кроме… – он внезапно умолк, оцепенел.

– Что? Не слышу! Говори громче, связь плохая!

– Все на месте! Приезжай и забирай!

Зачем Сергею кофе? Кроме меня, этот напиток у нас дома никто не пьет.

Если утром за папой ходила только я, то сейчас за ним плелся целый паровоз привидений. Шишка пыталась на него запрыгнуть, но ничего не получалось, и это злило ее еще больше. Глупая! Я вроде как человек разумный и то в полной прострации! А что взять с маленькой собачки, вконец разозлившейся от отсутствия внимания к ее лохматой персоне, вцепившейся в папину штанину. Брючина рвалась и развевалась, как флаг на ветру. Я с трудом оттащила семейную любимицу от ее кумира. Денис еще несколько минут стоял неподвижно и не отводил глаз от ноги.

Я пыталась объяснить ей, что одной ненормальной на нашу семью вполне достаточно и папу надо пожалеть. Кажется, Шиша поняла, а может, просто обиделась. Отсутствие любви, внимания и ласки, к которым так привык, могут обидеть до слез даже маленькую собачку. Она притихла, отвернулась и не произнесла больше ни звука. Что творилось в ее ушастой головке? Вряд ли мы об этом узнаем! Папа перестал любоваться своими брюками и направился к телефону. Руки дрожали. В голосе тревога, металл и уверенность.

– Срочно приезжай! Немедленно!

Мотя решительно и по-хозяйски взял меня за руку. Улыбка исчезла.

– Нам пора идти! Нас ждут, – слова прозвучали громко и безапелляционно.

Нас ждут! Значит, мы не одни? Лично для меня это было утешением. Согласитесь, знать, что ты не один попал в кучу с дерьмом, всегда приятно. Я послушно шагала за своим новым другом. Одной рукой крепко прижимала к груди собаку, а другой так же крепко держалась за проводника. Удивительно! Тельце, шагающее впереди, такое тщедушное, хромающее и кровоточащее, сумело внушить мне чувство уверенности и надежности. «Ну, конечно! – скажете вы. – Никого больше нет, кому еще верить?» Нет, нет! Здесь что-то не так! Что-то не так!..

Мы дошли до дороги.

– Дальше поедем на машине, – сказал Мотя.

Ну, конечно! Как же я сразу не догадалась? Если вы когда-нибудь заметите пустую машину, мчащуюся по дороге, то знайте – это кенты из иного мира развлекаются. Мотя взял в руки камень.

– Смотри!

Дождавшись первую попавшуюся машину без пассажиров, он бросил камень в переднюю фару.

Бамс! Фары нет! Машина остановилась. Водитель вышел оценить ущерб. Мы быстро через водительскую дверь залезли на заднее сидение. Правда, я опять повредила руку и лоб. Больно! Глядя на мою медвежью неповоротливость, Мотя смеялся в голос:

– Ничего! Скоро научишься изменять свой объем, форму и станешь юркой. Хотя на это могут уйти целые годы.

– Го…ды? – я стала заикаться.

Чучело не просто засмеялось, оно заржало! Видно, юмор у него тоже свой. Потусторонний.

– Главное, чтобы пассажиров не подобрал по дороге, а то придется снова тачку ловить, – пояснил он.

«Тачку ловить», – приятные слова. Такие родные!

По дороге мы встретили одного оборванца, который хотел что-то бросить под машину. Заметив нас, он поклонился. Я вопросительно посмотрела на Мотю.

– Да, наш! Нам не нравится пользоваться общественным транспортом. Там всегда много народу. Могут задавить. Больно! Просто ты нас раньше не видела!

– И что, все бросают камни? – спросила я.

– Как придется! Когда камень. Когда гвоздь. А если времени побольше, то и в мотор залезть можно. Например, на заправке у дорожного мотеля. Воздействовать на живое нельзя! А на неживое… Сколько хочешь!

И тут я вспомнила, как однажды на заправке нам проткнули колесо. Хотя никого не было вокруг. Я медленно повернула голову к чучелу, а он также медленно отвернулся к окну. Гад! Вот гад! Еще улыбается!

Подъезжая к городу, я заметила много нового и необычного. Среди старых, уже знакомых мне зданий были построены новые. Низкие, почти одноразовые домики. Сказать «дома» язык не поворачивается! Сооружения, которые архитектурными изысками не выделялись. И к тому же через них то и дело шныряли люди. Да-да! Настоящие люди. Они эти дома не видят и ничего о них не знают. Домики стоят в укромных местах, чтобы настоящие люди их не тревожили. Но на земле мало мест, где не ступала нога человека, тем более в городе. Жалкое зрелище! На моих глазах машина въехала на тротуар через газон, помяв клумбу с цветами. Пересекла площадь, оставив от маленького домишки одни воспоминания. Не все умеют читать полезные надписи. И жаль, что на заборах и гаражах надписи читаются чаще, чем в парках и музеях.

– Нам нельзя в домах находиться днем. Да и ночью тоже опасно! – ответил Мотя на вопрос, который я не задавала.

– А если машиной задавит?

– Будь осторожней! Сейчас нельзя. Больно будет! Позднее все объясню!

– Ты хочешь сказать, что я здесь навсегда? – Слезы собирались брызнуть из глаз.

Чучело нежно и по-доброму строго взглянул на меня.

– Всему свое время! Наберись терпения!

Его учительский тон не успокаивал. Скорее наоборот! Хлюпая носом, я тащилась за ним в этой машине, как бычок, которого ведут на заклание. Ведь у животного, как и у меня, нет никакой альтернативы. Все решено давно и без нас! Кстати, таких, как мы с Мотей, немного, и им явно живется нелегко. Узнать их можно по одежде и манере передвигаться. Модельер один на всех и работой не загружен. Если вы увидите черные лохмотья, панически отскакивающие от движущихся людей, машин, зверей и т. д. и т. п., знайте – вы попали в мой мир! Если вы увидите черные плащи, лакающие воду из луж, крадущиеся вдоль стен и бросающие камни в движущийся транспорт, знайте – это мой мир! Если с вами будут здороваться только люди в черных одеждах, остановитесь и задумайтесь! С вами явно что-то случилось! Это не смерть! Это жизнь! Другая жизнь. И она мне не нравится.

– Ко всему привыкаешь, – тихо сказал Матвей.

Он читал мои мысли. Этого еще не хватало! Я попыталась напрячь свои мозги. Хочется верить, что они у меня остались. Но увы! Кроме шума в ушах – ничего! Либо на обучение нужны годы. Либо здесь, как и в прошлой жизни, неравенство и несправедливость! Только я хотела выдвинуть некоторые революционные лозунги в защиту моих прав на неприкосновенность мыслей, как мы подъехали к центральной площади города.