– Нас-лед-ст-во. Ой! Батюшки! Ма-ши-на. Слава богу!

Как только она дошла до «девушки», Матвей дунул на песок, и все написанное исчезло.

– Наследство, машина реальны и материальны. Но девушка? Из области фантастики! Увидеть такое, и здоровое сердце не выдержит, – пояснил он. – Да и подружки засмеют!

И смех и грех! Случилось у бабки знамение, что получит наследство, купит зятю машину и снова станет девушкой. И ведь самое обидное, что действительно видела эти пророчества, написанные на песке летающей палкой. Вот только никто не поверит! Молодец, Мотя! Быстро сориентировался! Бабка и так загадочная. А тут такое! Родственников ее жалко. Что ни день, то сюрприз! Видно, так на земле чудеса и возникают. В месте пересечения двух миров. Забавно, не правда ли?

– Надо разделиться, – прервал мои размышления Мотя. – Ты возьмешь на себя поиски машины, а я девушку найду и узнаю о наследстве.

– Кто бы сомневался! Девушки, разумеется, по твоей части! – глумилась я.

А потом представила на секунду, что останусь вдвоем с Шишкой в этом новом и странном для меня мире. И поговорить не с кем. Поверьте, это серьезная проблема!

– Я так не умею, не могу, не буду! – держала я Матвея за плечи, благо его плечи были ниже уровня вытянутых рук. – Не отпущу! Я плохо ориентируюсь, и меня могут обидеть. А также несколько раз задавить. Ты самый сильный и смелый! Всезнающий и умеющий! Добрый и ответственный…

Из меня бил фонтан лести и подхалимства. И чтобы заглушить сей неиссякаемый источник, он согласился:

– Хорошо! Только у меня два условия. Первое: молчишь, а то у меня голова от тебя болит. Второе: не задаешь лишних вопросов и делаешь то, что скажу.

– Легко. Вот только скажи!..

Не успела я спросить, как он приложил указательный палец к моим губам, напоминая об условиях договора. Будет нелегко, но я справлюсь! Мотя взял мою руку, и мы пошли к Лешкиному дому.

Проникнуть в квартиру брата было несложно. Она была открыта. Да, действительно! Это не наследство, а долги, переходящие по наследству. Я даже и не догадывалась, что он так живет. Одно слово «врач» наводит на мысль о чистоте и исцелении. А в доме моего брата кругом грязь и безнадега. Или все деньги уходили на сердечные дела, или в другую сторону – игровую. Правда, я всегда считала Алексея человеком вменяемым и адекватным, но то, что я увидела, говорило об обратном.

Меня снова сильно толкнули в спину, и я забилась под вешалку. Как в реальной в жизни буду обходиться без пинков? Не знаю! Кажется, я к ним уже начинала понемногу привыкать.

В комнату вошли две женщины. Не молодые и не старые. Не худые и не толстые. Это как раз тот возраст женщины, когда на ее же игривый вопрос: «А как вы думаете, сколько мне лет?» – лучше не отвечать или сознательно занизить цифру лет на десять. Лесть в малых дозах целебна.

– Какой же засранец был Алексей, царство ему небесное. Да простят меня все! – высказалась первая.

– Вот что значит, мужик один! Ни тепла, ни уюта! – вторила ей вторая.

– Тепла ему хватало! Всех практиканток перебрал, причем добровольно! Мог ведь! – первая.

– Эта грязь из-за обыска. Не просто умер. Убили ведь. Криминал! – вторая.

– Улики! Улики! Вон они по полу валяются. Сколько фотографий, и куда их девать? – первая.

– Оставь, пускай родственники разбираются! Это доказательство его трудовой

и боевой славы. Знаешь, а Лешку все равно жалко. Весело с ним было на подстанции. Вспомни! На всех праздниках только он и зажигает! То есть зажигал! Остальные мужики сядут, нажрутся ворованного спирта и хрю-хрю. А он? И потанцевать, и приятное слово на ушко, и подменит на службе, если проблемы в семье. Нет, что ни говори, а без него скучно будет! Надо бы его помянуть в коллективе. Двадцать лет как-никак отработал! – вторая.

– Обязательно помянем, – тихо сказала первая.

Женщины вооружились ведрами, швабрами и тряпками. Хорошие тетки у брата на работе! Соблюдают обычаи! После выноса тела необходимо вымыть пол. Обычаи надо соблюдать и не задавать лишних вопросов!

– А последняя его, Аська, на похороны не пришла! Я специально разглядывала всех овдовевших. Не было ее! – первая.

– Мой давай! У меня сегодня вне графика дежурство нарисовалось. Болтать некогда, – вторая.

Пока они мыли полы, я находилась за вешалкой, вернее, под ней. И у меня было время внимательнее рассмотреть квартиру. Однокомнатная хрущевка на втором этаже. Старые обои, исписанные адресами и телефонными номерами. Вот номер автомастерской. Видно, часто пользовался. Под ним жирное пятно от пальца. Машина, знаете ли, требует огромной любви и не меньших вложений. У Алексея авто не новое, следовательно, нуждалось в семейном докторе в лице сервиса. Из огромной кучи женских имен я выбрала три Аси. Путем нехитрого отбора в живых осталась одна. У двух других – алиби. У одной Аси поменялась фамилия. У второй номер был записан выцветшими чернилами. Разглядывая мемориальную стену мужского тщеславия, я не заметила, как одна из добровольных уборщиц подобралась ко мне вплотную. Ей приспичило помыть полы под обувной полкой, где не убирали со дня поселения. Как только она отодвинула ее (вместе со мной и Шишкой), взору предстала немалая куча мусора. Пакетики с мужской контрацепцией, визитки, жевательная резинка, шприц, зажигалка и какие-то таблетки. Если вспомнить, что это квартира врача, то ничего удивительного в данном наборе нет. За исключением визиток. Одна визитка от врача – андролога-сексопатолога, Макеева Андрея Юрьевича. Другая визитка от адвоката из Канады, с французским именем Жанн Перье. Я хотела внимательнее прочитать, но тетка сгребла мусор на совок и выбросила в ведро. Как глухонемое привидение, я одним пальцем тыкала в стену, а другим в ведро, делая это с завидной регулярностью. От увиденного и прочитанного я забыла, что девушки-труженицы не только не видят нас, но и не слышат. Вертелась я очень энергично, но недолго. Падая с обувной полки, я задела рукой горшок с цветком и фотографию на стене. Цветок и фотография с грохотом упали на свежевымытый пол и разбились. Женщины переглянулись.

– Говорят, что души еще три дня… – первая.

И не доведя мысль до логического завершения, первая молча положила тряпку в ведро с водой и вышла из квартиры. Вторая быстро и тихо вышла за ней следом. Молодцы! Надо было раньше грохнуться!

– Вот телефон Аси и автосервиса! А адвокат в мусоре! – тараторила я, соскучившись по разговору.

– Какой адвокат?

– Канадский, хотя и француз!

Я бросилась к мусорному ведру и стала рыться. В это время дверь тихо открылась и на пороге оказалась уборщица номер ДВА. Она на носочках пошла к дивану, чтобы забрать забытую сумочку, как вдруг увидела, что из мусорного ведра вылетают бумажки.

– Пробежка. Передача. Гол! Бумс! И бездыханное тело вратаря, как мешок с отрубями или с песком, падает в обморок. Хотя нет! Штанга! Она зашевелилась. Бежим!

Я схватила визитку в одну руку, испуганную Шишку в другую и рванула к двери. Очнулась я во дворе. Вернее, там, где меня остановили крепкие руки друга.

– Ты в университете хорошо училась? – спросил он.

– Да, а что? – удивилась я.

– В сто первый раз повторяю. Нас не видно!

– А вдруг она так испугалась, что ее душа захочет покинуть тело, как у меня? Представляешь? Ей кажется, что она пришла в себя, открывает глаза, а перед ней ты – эталон мужской красоты в самом расцвете лет и лысая нудистка с собачкой! Нет, уж! Люди – существа нежные и хрупкие. Зачем им лишние стрессы?

– Телефонные номера запомнила?

Я кивнула головой. Цифры – моя слабость. Помню даже те телефоны, которые давно забыть нужно. Мотя рассматривал документ и визитку.